— Удачи!
Я даже не задумался над ее ответом, пока не зашел в раздевалку.
Черт возьми!
Блисс все еще в корсете сидела на стуле, глядя на меня в зеркало. Ее грудь была поднята вверх и выступала наружу, а глаза оставались темными, когда она смотрела на меня. Он подняла руку и начала вытаскивать заколки из волос. Они рассыпались по ее плечам, и у меня пересохло во рту.
Она была потрясающей.
— Я думала, что попросила тебя быть терпеливым.
Я с трудом двинулся вперед и подошел к ней сзади. Я протянул руку и помог ей вытащить заколки. Боже, как же я люблю ее волосы. Я намотал на палец один локон и произнес:
— У меня хорошо получается быть терпеливым. Но не очень хорошо, чтобы держаться подальше от тебя. Наверняка, ты теперь уже знаешь об этом.
Она улыбнулась и откинула голову назад в мои руки.
— Думаю, это было очевидно с самого начала.
Я опустил руки с ее волос на шею, прижав к коже большие пальцы и нежно массируя. Ее веки затрепетали, а губы приоткрылись. Она понятия не имела, насколько была сексуальной. В этом корсете она выглядела как красотка 1950-х годов.
Я нагнулся и прижался губами к изгибу ее плеча. Несмотря на пребывание в течение нескольких часов на сцене под жаром софитов, она все равно пахла божественно. Я провел губами вверх по шее к тому месту за ухом, которое сводило ее с ума.
Она выдохнула, будто мой поцелуй забрал весь воздух из ее легких. Ее рука обвилась вокруг моего затылка, притягивая меня ближе. Я улыбнулся, прижимаясь губами к ее коже.
Она произнесла:
— Ты околдовал меня.
Я усмехнулся и провел пальцем по ее тонким ключицам. Я мог днями исследовать строение ее тела, и мне это не надоест.
— Тело и душу? — спросил я, цитируя пьесу.
Я раскрыл губы и попробовал на вкус ее кожу. Она была такой же восхитительной, как и стон, последовавший за этим.
— Определенно, — сказала она.
— И кто теперь из нас двоих не оригинален?
Внезапный стук в дверь разрушил наши чары. В комнату просунулась голова Бенджи, помощника режиссера. Я повернулся так, чтобы закрыть собою Блисс и этот развратный корсет.
— Ребята, вы уже готовы? А то я собираюсь закрывать.
— Извини, Бен. Мы выходим буквально через секунду. — Выражение лица Бенджи оставалось скептическим. — Обещаю. Две минуты.
Как только Бенджи закрыл дверь, Блисс встала. Мне пришлось закрыть глаза, чтобы не дотронуться до нее. Этот корсет… Боже мой. Я держал глаза закрытыми, потому что только так мы выйдем отсюда через две минуты. Но даже звук того, как она переодевается, был для меня пыткой. Каждый шорох ткани и звук застегиваемой молнии вызывал яркие картинки у меня в голове. Несмотря на то, что я не мог ее видеть, я ощущал ее присутствие, особенно, когда она встала передо мной.
Ее рука обвилась вокруг моей шеи, наклоняя мою голову вперед. Я продолжал держать глаза закрытыми, но мое лицо ласкал жар ее дыхания.
— Пойдемте домой, мистер Тейлор.
Опять это имя. Я открыл глаза, и она ухмылялась. Ну что ж, мы могли бы сыграть в эту игру.
— О, мисс Эдвардс, думаю, вы заслужили остаться после уроков. — У нее сузились глаза. — Или, может, небольшого наказания.
Мне доставляло такое удовольствие видеть румянец на ее щеках.
— Ты же этого не сделаешь.
Вместо того чтобы ответить, я нагнулся и закинул ее себе на плечо. Она взвизгнула и постучала меня по спине.
— Гаррик!
— Тише, мисс Эдвардс. Я несу вас домой.
У двери за кулисами их нетерпеливо ждал Бенджи. Его хмурый взгляд усилился, когда он увидел нас.
— Во-первых, прошло три минуты. Я считал. А во-вторых, вы оба отвратительны. Такое ощущение, будто я смотрю какой-то фильм на «Лайфтайм», [9] — сказал он.
Я лишь рассмеялся и пожелал ему спокойной ночи. Блисс же сначала только дулась, но когда я продолжал держать ее на плече, выйдя из здания, она начала сопротивляться.
— Ну ладно, Гаррик, ты уже все доказал.
— Не знаю, о чем ты говоришь. Я ничего не доказывал. Мне просто нравится носить тебя.
— Ну ладно, тогда ты уже получил свою порцию веселья. Опусти меня.
На мгновение я остановился, делая вид, что думаю. Я воспользовался возможностью, чтобы провести рукой по задней части ее бедра.
— Я, например, считаю, что веселее его получать, — ответил я.
Я снова пошел, и то ли Блисс была парализована, то ли она действительно заинтересовалась тем, куда в следующий раз двинется моя рука, но она даже не шелохнулась.
Это продолжалось до тех пор, пока я не стал спускаться к метро, а потом она начала брыкаться ногами и быстро и предупреждающе ударила меня по спине.
— Гаррик, я не позволю тебе тащить меня еще и в метро. Опусти сейчас же.
Я мог представить ее лицо, красное от злости, и мне внезапно захотелось увидеть это. Раскрасневшиеся щеки. Прищуренные глаза. Поджатые губы. Спустившись вниз, я нагнулся, позволив ее телу соскользнуть с плеча. Я держал руки на ее талии, чтобы замедлить скольжение. Движение ее тела по моему было божественным. Она задержала дыхание, а когда наши лица оказались на одном уровне, ее глаза не были прищурены, они были закрыты. Губы не сжаты, но она закусила нижнюю губу, отчего у меня пересохло в горле. Ее щеки все еще горели, но полагаю, больше не от злости.
— Ты сделал это специально, — сказала она.
Я рассмеялся, и смех получился скрипучим. Не только ее так взволновала наша близость.
— Я точно сделал это специально. Думаю, нам действительно следует сделать это своего рода ритуалом после спектакля.
Она покачала головой и улыбнулась, но не сказала «нет». Даже в тусклом освещении станции метро она сияла. Я до сих пор не мог поверить, что могу дотрагиваться до нее. Никто не мог нас разлучить.
У нас не будет никаких неприятностей. У меня появился соблазн объявить о своей любви при всех остальных пассажирах, но мне не хотелось разрушать это мгновение. Мне нравилось, как тихо она смотрела на меня, ее глаза были полны больше, чем просто желанием. Она сделала меня счастливым, и я надеялся, что прямо сейчас вижу в ней, то же самое. Внезапно я почувствовал волнение от того, что собирался дома привести свой план в действие.
Комментариев нет