– Ничего себе история, Ди! А ты сама в это веришь?
Диана пожала плечами.
– Не знаю, что и думать. Брат, конечно, верит, ведь Джеймс его лучший друг. Он очень высокого мнения о нем. А я всего‑то два раза его видела – за ужином и на следующее утро за завтраком. Но он производит невероятное впечатление. Рассудительный и в то же время довольно остроумный. Нашим родителям очень понравился. Мне он вовсе не показался любителем приврать.
Салли кивнула.
– Понятно. И когда же вы с ним встретитесь снова?
– Бог знает. Они базируются в Апминстере, где‑то далеко в Эссексе. Так что, наверное, только на Рождество.
– Чепуха! – Салли тряхнула головой. – Если парень из тех пилотов, о которых я слышала, не успеешь крикнуть «Хайль Гитлер», как он будет здесь, в Кембридже.
Диана расхохоталась.
– Что? Какие глупости. Может, я ему ничуточки не интересна.
– Прекрати, – отмахнулась Салли. – Ты красавица. Конечно же, он приедет.
Глава 14
Апминстер ожиданий не оправдал. Чем короче становились осенние дни, с тем большим нетерпением эскадрилья рвалась в бой.
– Ничего не происходит. Абсолютно ровным счетом ничего, чтоб тебе сквозь землю провалиться! – бурчал молодой капитан, входя в офицерскую столовую с утренней газетой в руках. – Эту войну называют сидячей – вот уж воистину, черт возьми! – не унимался он. – Почему никто и не думает шевелиться? Хоть бы оккупировали кого‑нибудь, что ли. Сбросили бы бомбы. В парке на аттракционах и то страшнее.
Джеймс Блэкуэлл раздраженно дернул плечом. Перекурив после завтрака, он погрузился в глубокие раздумья. Ему было над чем поразмыслить, что распланировать, но трепач мешал сосредоточиться. Не проронив ни слова, Джеймс выскочил из столовой и пошел по периметру аэродрома: хотелось свежего воздуха.
Идея подружиться с Джоном Арнольдом оказалась одной из самых блестящих в его жизни. На ее фоне блекла даже комбинация, которую Джеймс провернул с директором. Мало того, что благодаря этой дружбе он одолел хитроумную программу обучения в Крануэлле, теперь перед ним открылись и другие двери.
В частности, дверь в Дауэр‑Хаус.
Блэкуэлл ненавидел бедность. Впервые в жизни он мог себе позволить хоть что‑то из предметов роскоши. Впрочем, десятилетней давности двухместный спортивный автомобиль к таким предметам относился с трудом. Денежного довольствия командира звена хватало лишь на пиво, сигареты и бензин, редкие загулы и женские ласки. Если бы не бесплатное жилье и питание, не видать ему и этого.
Чертову счастливчику Арнольду в этом плане было куда проще. На папашины деньги он мог купить себе все, чего душа ни пожелает, даже сшить на заказ форму. Ладно, допустим, он заплатил за подгонку кителя и для Блэкуэлла тоже, но суть‑то не в том! Его новенький мотоцикл стоит в пять раз больше того, что Джеймс отдал за обшарпанный драндулет с дырявой крышей.
А дом его родителей… По сравнению с убогой квартиркой матери Блэкуэлла в Уайтчепеле – дворец, да и только! Таких домов раз‑два и обчелся. Сколько там спален? Как минимум девять, и это не считая помещения для горничной. Обставлен по высшему разряду: прекрасная мебель, по большей части антикварная, огромный радиоприемник (он таких и не видывал), да еще с какой‑то встроенной штуковиной – не иначе, телевизор. Вряд ли до конца войны возобновят телевещание, но суть опять же не в том.
Он заметил, как смотрела на него девчонка. На Блэкуэлла такие взгляды бросали часто, особенно когда присвоили звание. Теперь даже прыщавым заморышам из их эскадрильи нередко выпадало счастье переспать с кем‑нибудь – благодаря синим мундирам. В них они выглядели куда более бравыми, чем армейские горемыки в унылой форме цвета хаки. Здесь с Королевскими ВВС состязаться могли только флотские.
Одним из секретов успеха Джеймса Блэкуэлла было умение быстро оценить обстановку, принять решение и действовать, не отступая от него. Так произошло в Стоунзе: он разработал план, как поймать на крючок директора, а затем лишь дождался подходящего случая. Не сказать, что процесс доставил удовольствие – иногда его передергивало от отвращения, – однако он достиг именно того, чего добивался.
Теперь под прицел попали Арнольды. Разумеется, на свете есть семьи и побогаче, да и дочки у них, возможно, еще симпатичнее этой, но Джеймс Блэкуэлл давно усвоил: лучше синица в руках, чем журавль в небе. Хватит нам и Арнольдов, премного благодарен. В деньгах купаются, дочка‑красавица получит щедрое приданое, если повезет. Возможно, адвокат даже раскошелится на дом, кто знает? Этот сентиментальный тип явно души не чает в дочери и вполне способен на такое. Уж средств ему хватит, будьте уверены.
Есть небольшая проблема с той глупой историей о его происхождении, которую Джеймс рассказал Джону, а тот, несомненно, передал Диане. Ничего, он как‑нибудь выкрутится. В конце концов не все в ней ложь, да к тому же Арнольды вряд ли когда‑нибудь встретятся с его матерью. Но если это все‑таки произойдет (крайне маловероятно), он ее научит, что говорить.
Если все пойдет по плану – а в этом сомнений нет, – летом 1940 года Джеймс Блэкуэлл и Диана Арнольд обвенчаются.
Описав круг по периметру аэродрома, он пришел к выводу, что триумфальное восхождение Джеймса Блэкуэлла не просто достижимо – оно неизбежно.
Он отправился искать брата девушки. От него Джеймсу были нужны две вещи: адрес и номер телефона.
Глава 15
Диана ни на минуту не верила, что Джеймс Блэкуэлл станет звонить ей в Кембридж. У него наверняка есть масса других, гораздо более приятных и важных дел в эскадрилье. Во время его непродолжительного визита в Дауэр‑Хаус они всего‑навсего обменялись парой слов. Вряд ли это можно считать началом… Началом чего, собственно? Романа? Этого она хочет?
После разговора с Салли Диана взяла в библиотеке колледжа первую попавшуюся книгу и нашла укромный уголок, чтобы спокойно все обдумать. У нее, как у обладательницы аналитического ума, не хватало терпения просто «плыть по течению». Сколько она себя помнила, ей всегда хотелось знать цель пути и как до этой цели добраться.
Если уж на то пошло, именно эта бескомпромиссность в отношении ко всему происходящему заставила Диану два года назад подать заявление в Гиртон – вопреки уговорам подружек в Кенте, в один голос твердивших, что она лишь потеряет три года жизни. Большинству из них было вполне достаточно попасть в общество благодаря обеспеченным родителям и удачно выйти замуж. Многие были помолвлены или уже обзавелись семьями.
Отговорить пыталась даже школьная директриса.
– Посмотрим в лицо фактам, Диана. Гиртон – не настоящий университетский колледж. И вообще, для женщин таковых не существует. Как бы блестяще вы ни учились, ученой степени вам не видать – выпускниц в Кембридже не признают. Как и везде.
Комментариев нет