— А вот оружие вы, конечно, зря потеряли, — сварливо добавил он.
— Батя, какое там оружие? Там такой беспредел был, веришь, нет?!
— Да верю, верю. Давай, герои, идите. Скоро фашист на нас полезет. Вот Карпенко и психует.
Следопыты засеменили по лабиринту окопов и траншей за старшиной к землянке Демина, ставшей им временным домом.
* * *
Емельянов достал из своего вещевого мешка и поставил на стол банку тушенки и четвертинку хлеба. При виде еды у Черепа так закружилась голова, что он невольно облокотился на стенку, держась за живот. Старшина отошел в сторону, как бы любуясь со стороны натюрмортом, довольно крякнул, вытянул из-за голенища сапога нож и ловко вскрыл им банку.
— Ну давай, разведка, трескай. Вот видите, нам тушенку подбросили. Верный признак, скоро тут горячо будет. Вам одну банку оставил, как знал, что вернетесь. Ладно, ешьте, а я пойду оружие вам посмотрю.
Старшина бережно положил вещмешок за снарядный ящик и вышел из землянки. Череп протянул руку к банке — Борман ударил его по пальцам и кивнул в сторону выхода.
— Не торопись. Иди глянь.
Череп высунул голову из землянки.
— Да вроде никого.
Борман порезал хлеб на четыре кусочка и принялся выковыривать ножом тушенку.
— Тут скоро такое начнется, мало не покажется. Я думаю, защищать Родину не входит в наши планы.
— И че? — спросил Череп, который от голода потерял способность соображать.
— Соколова нашли, дверка открылась. Дернем за веревочку — и мы дома, — пояснил Спирт.
— Дергаем в полночь. — Борман положил каждому на хлеб по куску тушенки.
Следопыты разобрали бутерброды.
— Я вот что думаю, может, нам напоследок пару вещичек надежно закопать? А дома наверняка откопаем, — жуя, подал идею Чуха.
— Ну, ты совсем безбашенный. — Спирт пожал плечами.
— Я в этом участвовать не собираюсь, — с набитым ртом пробубнил Череп и отрицательно замотал головой.
Борман показал Чухе кулак и весьма выразительно посмотрел ему в глаза.
— Только попробуй.
* * *
Раскачиваясь на стуле, Карпенко протирал тряпкой наган и тихонько насвистывал. Перед ним на столе в ряд выстроились патроны. В блиндаж зашел старшина.
— Вызывали, товарищ политрук?
— Садись. Дело есть. Скажи, чего в этом озере такого, что они постоянно туда лезут?
Емельянов неопределенно пожал плечами. Карпенко внимательно посмотрел на него и вздохнул.
— Не нравится мне все это. Сам что думаешь?
— Не без придури, конечно, ребята, но так ничего плохого о них сказать не могу.
Карпенко зарядил барабан.
— Придурь — она там, дома осталась. А здесь это по-другому называется. Не удивлюсь, если они ночью снова к озеру пойдут. Головой отвечаешь, понял, старшина?!
— Так точно, товарищ политрук. Проверим.
* * *
После скорого обеда следопыты прилегли в тени сосен, окружавших палатку медсанбата. Вернувшись с ночного рейда за линию фронта, они имели право на отдых. Чуха терпеливо подождал, когда его приятели заснут, тихо встал и, оглядываясь, пошел по окопам на первую линию обороны. Попадавшиеся ему навстречу красноармейцы не обращали на него никакого внимания, для них он уже стал своим, несколько чудаковатым парнем из блокадного Ленинграда. По пути Чуха прихватил бесхозную саперную лопатку. Остановившись у землянки Демина, он осмотрелся по сторонам и, убедившись, что его никто не видит, тихо зашел в нее. Стараясь не шуметь, Чуха достал из-за ящика вещевой мешок старшины, зубами развязал узел, порылся в содержимом и вытащил сверток из белой ткани и наган.
Сверток был вытрясен над столом — на доски со звоном упали орден боевого Красного Знамени, два ордена Красной Звезды и медаль «За боевые заслуги». Чуха тихо свистнул:
— Храните деньги в сберегательной кассе.
Он аккуратно положил вещевой мешок старшины на место, затем завернул ордена и наган в тряпку и начал рыть саперной лопаткой яму в углу.
* * *
К землянке подошел Емельянов. Он занес руку, чтобы отодвинуть брезентовый полог, — неожиданно на него выскочил Чуха с саперной лопаткой в руке. Старшина от неожиданности отшатнулся.
— Тьфу ты черт. Напугал.
Чуха нервно пожал плечами.
— Извините, товарищ старшина, не заметил.
— А лопатка зачем?
Чуха повертел в руках лопатку.
— А там… позицию углубить.
— А-а-а, ну-ну. Молодец.
* * *
Следующая ночь опять выдалась ясной. Около полуночи следопыты собрались в окопе. Нетерпеливый Спирт осторожно выглянул.
— Ну что, еще немного — и мы дома.
— Как говоришь, дернем за веревочку — и дверь откроется? — желая подбодрить ребят, пошутил Борман. — Ну, поползли.
Спирт полез первым. За ним Борман и Чуха. Череп оглянулся, всматриваясь в полумрак. В полусотне метров вспыхнул огонек папиросы. Череп подтянулся и перекинул тело через бруствер.
— Прощайте, скалистые горы.
К берегу следопыты подползли быстрее, чем раньше, — сказывался опыт. Аккуратно разделись, спрятав в кустах форму. Первым, крадучись, зашел в озеро Спирт.
— Да блин, хоть бы потеплела.
За ним так же аккуратно зашли остальные. Плыли молча. На середине привычно закружили, иногда ныряя в пахнущую торфом воду. Первым не выдержал Чуха.
— Ну?! Может, мы уже дома?
Борман выплюнул попавшую в рот воду.
— Не похоже.
— Господи, когда это закончится?
Борман огляделся по сторонам. Было тихо.
— Ничего не понимаю. Вроде все сделали, чего еще не хватает?
С берега раздался строгий голос старшины:
— Вылазь!
Череп ударил ладонью по воде. На берегу как из-под земли появились Емельянов с двумя красноармейцами.
— Мы еще немного поплаваем, и все, — жалобно попросил Борман.
Емельянов твердо повторил приказ:
— Вылазь.
Красноармеец передернул затвор автомата.
— Какой-то круг заколдованный, — разочарованно, выстукивая зубами дробь, произнес Спирт.
Ребята переглянулись и молча поплыли к берегу. Других вариантов судьба не предложила.
* * *
Понимая нелепость ситуации и трагизм ее возможных последствий, следопыты тряслись от страха и холода. С мокрых волос по лицу, словно слезы, стекали капли воды. За их спиной у входа в блиндаж с автоматом наперевес стоял Емельянов. Карпенко встал из-за стола и подошел ближе, вглядываясь каждому из них в глаза.
— Опять купались?
Следопыты опустили головы.
— Угу…
— И вы думаете, я поверю в эту чушь?! Вы свои рожи посиневшие видели?
Борман икнул.
— Мы закаляемся.
— Врешь! Не верю! — прыгнул Карпенко к Борману, повышая голос.
— А что, товарищ политрук, устав запрещает купаться? — собрался с духом Борман, решив, что лучшая защита это нападение.
— Да, искупаться, что ли, нельзя? Вообще уже, как в разведку, так нас, а купаться — так фиг?! — неудачно встрял в разговор Череп.
Борман резко повернулся к нему.
— Рот закрой!
Карпенко поменялся в лице.
Комментариев нет