– Думаю, нужно еще чем‑нибудь закусить, – объявляет он, и я одобрительно киваю. Он быстро останавливает свой выбор на стейке с чипсами. Я заказываю тяжелое блюдо из пасты, в надежде, что его хватит до конца дня, так что мне не придется мучить себя ужином в столовой того дома. В ожидании еды мы болтаем о погоде и о том, какая теплая была зима. Он рассказывает про свою работу, хотя я не спрашивала, и оказывается, что он успешный инвестиционный банкир. Он работает с Грегом, у которого уже давно какая‑то интрижка с Элли. Когда приносят еду, Мэтт набрасывается на нее быстрее, чем я успеваю взяться за нож и вилку.
– Ну, расскажи мне побольше о себе, – спрашиваю я, сомневаясь, не звучит ли это так, будто бы я флиртую. Он разрезает стейк и кладет кусок в рот.
– Что ты хочешь знать?
– Расскажи о своей семье.
Мэтт дожевывает, запивая глотком вина.
– Ну, я не особенно помню своих родителей вместе. Папа был хороший парень, но у них что‑то не клеилось. Он утверждает, что у нее был трудный характер, и она на него давила; она утверждает то же самое про него. Говорит, что он был бабником.
Он пожимает плечами и выпивает еще вина. Теперь я понимаю, почему Мэтт производит впечатление такого хорошего человека. Он не хочет быть похожим на отца. Наверное, так.
– Они оба прекрасные люди, но не тогда, когда вместе. Как я уже говорил, они принимали неправильные решения.
– В каком смысле неправильные?
Мэтт опускает вилку с ножом и кладет их на тарелку. Он думает, рассказывать ли мне, но что‑то его удерживает. Хочу сказать ему, что не буду его судить. Что я знаю, каким бывает испорченное детство, и все пойму. Вот Антонио никогда не мог понять этого. Но я молчу, и в результате, чувствую себя виноватой, что спросила.
– Прости, – говорю я после долгой паузы, мои щеки горят. – Я сую нос не в свое дело. Ты не обязан мне ничего рассказывать.
– Нет, нет, – торопливо отнекивается он. – Все нормально. Просто, ну, я всегда беспокоюсь, как это будет звучать.
Мэтт бросает взгляд в окно, чтобы собраться с силами, и только тогда поворачивается обратно ко мне.
– Я принял их развод хуже, чем ожидалось. Вышел из‑под контроля. Мне пришлось провести некоторое время с психиатром. В клинике.
Я отвечаю быстро, чтобы он не успел подумать, что мне неловко.
– А может, это как раз было их хорошим решением. Это же для того, чтобы ты поправился.
Он опускает голову, отворачивается к окну. Он больше не предоставляет мне никакой информации и заполняет рот едой.
Я меняю тему:
– А что насчет Элли? Ты давно ее знаешь?
Рискованно, потому что вообще‑то я и не хочу о ней узнавать. Мне и так хватает всяких мерзостей, о которых я предпочла бы не знать. И все же спрашиваю, потому что мы были разделены многие годы.
– Не очень давно. Может, год. Я встретил ее на приеме благотворительного фонда.
Он останавливается, потому что я чуть не обрызгала его вином от удивления, я прикладываю руку ко рту, стирая капли. Благотворительность? Элли?
– Ты в порядке? – спрашивает Мэтт. Убедившись что я не захлебнулась, он продолжает:
– Это было около года назад. Парнишка из нашего фитнес‑центра заболел раком и должен был отправиться на лечение в Штаты. Какой‑то редкий вид рака кости.
– Сколько ему было лет?
– Не помню точно, – пожимает плечами он. – Лет восемнадцать‑девятнадцать, не больше.
– Наверное, саркома Юинга, – хоть теперь я зарабатываю, делая людям наркоз, но были времена, когда мои познания в медицине были весьма неплохи.
– Точно, она. Я вдруг вспомнил. Откуда ты знаешь?
Тут я понимаю, что я выдала еще одну деталь своей биографии. Ну что ж, нет пути назад на этой дороге правды.
– Я доктор.
– О, – восклицает он, глядя на дебильный джемпер с надписью «Чувствуй» и на два почти пустых бокала вина, и я впервые чувствую, как он меня оценивает. Но на это не стоит сердиться. В конце концов он знает Элли и знает, что мы с ней одной крови.
– Я даже не догадывался. Я думал…
– Что я как Элли? – заканчиваю за него фразу я. – Пустышка?
Мы улыбаемся, я машу головой.
– Нет. Я ничем на нее не похожа. – Однако я сама до конца не верю своим словам. Мы с ней схожи, обе жаждем внимания тех, с кем нам хорошо.
– Так или иначе, я встретил ее именно там. Она стояла за стендом с выпечкой, которую сама приготовила.
Уж это вряд ли – я вспоминаю кухарку с ее пересоленной яичницей. Могу представить, как Элли стоит над ней, требуя от нее что‑то и выкрикивая приказы.
– Грег начал суетиться вокруг нее, запал на нее надолго. Знаешь, ей легко увлечься поначалу. Она девушка привлекательная.
– Да, она очень симпатичная, – подтверждаю я.
– Но довольно быстро осознаешь, что есть в ней что‑то такое… И это не в хорошем смысле. О! – Он прячет лицо в ладонях. – Я не должен был так говорить. Грубо отзываться о твоей сестре, о да, Мэтт, так держать.
Он с сарказмом смеется над собой, поднимает руки вверх, провозглашая себя королем придурков. Я понимаю, что он хочет произвести на меня впечатление, и мне это нравится.
– В любом случае, долгое время она была с ним холодна. И это его только подстегивало. А потом они начали встречаться.
Мэтт опускает голову, покусывая на удивление аккуратный ноготь, как будто ему неловко продолжить рассказ.
– И что?
– Твоя сестра. Она несколько…
– Странная?
Он ерзает немного, пытаясь найти удобное положение, а после чуть расслабляется:
– Да, но еще и немного пугающая. Спит с кем попало… То она горячая штучка, то через минуту уже как лед. Ездит, как конченая маньячка. Но Грег – идиот, он думает, что между ними что‑то есть. Он, в общем‑то, тоже та еще шлюха. Ой, погоди, я не хотел сказать, что Элли такая.
– Нет, хотел. И это нормально.
– У нее не только с Грегом мутки, понимаешь. Есть и другие.
– Мда, это я уже заметила.
Он пододвигается поближе, нависает над столом, чтобы поделиться секретом, подзывает меня ближе.
– У нее была связь с одним парнем. Он больше не ходит в зал. У них все было на одну ночь, но выяснилось, что у него есть девушка и она тоже ходит в тренажерку. Когда вскрылась правда об этой интрижке, была такая потасовка!
– Ты хочешь сказать, девушка узнала и взбесилась?
Он пододвигается ближе и переходит на шепот:
Комментариев нет