Лучший день в жизни

На улице перед рестораном Лесли остановился и поцеловал Коко. Ее приезд в Венецию оказался для обоих подарком, мечтой наяву.

– Ты знаешь, как сильно я тебя люблю? – шепнул он и снова поцеловал ее.

– Почти так же, как я тебя, – ответила она, задыхаясь от волнения и улыбаясь Лесли. И вдруг обоих ослепило сразу несколько вспышек, откуда-то возникла целая толпа. В один миг Лесли и Коко оказались в кругу наглых папарацци, которые подстерегли добычу и теперь разом накинулись на нее. Кто-то устроил эту засаду, натравил газетчиков, и не какую-нибудь жалкую горстку, а целую банду. До причала было слишком далеко. Лесли не представлял, как вытащить Коко отсюда, не помнил даже, в какой стороне причал, а спасти их могла сейчас лишь гондола. Но от гондолы Лесли и Коко отделяло не менее тридцати вооруженных фотоаппаратами газетчиков.

Потрясенная и растерянная Коко смотрела на Лесли, а он, перекрикивая толпу, принялся расспрашивать, где причал. Он совершенно потерял ориентацию, вдобавок вино кружило голову.

– Нам туда! – крикнула Коко. Их обоих толкали со всех сторон, папарацци чуть ли не дрались, выбирая выгодные ракурсы. Ближайший к ним фотограф не расставался с дымящейся сигаретой, пепел с нее сыпался на плащ Коко, и Лесли с негодованием оттолкнул его.

– Ну все, ребята! – решительно объявил он по-английски. – Хватит… баста!.. Нет! – крикнул он, когда их стали хватать за одежду, пытаясь оттащить назад.

Толпа забурлила, словно живое извивающееся существо, и притиснула пленников к стене. Не удержавшись на ногах, Коко с силой ударилась о стену. Лесли охватила паника. Таким нападениям папарацци он уже подвергался, чаще всего в Англии, и знал, что без пострадавших не обойдется. Он не хотел, чтобы пострадала Коко, но вывести ее из толпы не мог.

– Нет! – внезапно рявкнул он на папарацци, оттолкнул ближайших и за руку потащил Коко за собой под непрекращающееся щелканье фотоаппаратов. Казалось, мучительное продвижение к лодке никогда не кончится. Струсивший гондольер ждал. Рядом стояли три «мотоскафо», в которых приехали папарацци, Лесли прислушался и по голосам понял, что в толпе много британцев, как минимум один француз и несколько немцев. Выходит, папарацци разных стран объединились в своей атаке. Численный перевес был на их стороне, у Лесли и Коко почти не осталось шансов. Лесли не стал бы мешать им делать снимки, но толпа бушевала, ситуация грозила выйти из-под контроля, а это было крайне опасно.

Двое папарацци запрыгнули в гондолу первыми и чуть не перевернули ее. Гондольер набросился на них с веслом, словно на пиратов, идущих на абордаж, и сбросил обоих в канал, где они забарахтались с возмущенными воплями. Лесли понял, что если бы на месте этих двоих оказались они с Коко, никому и в голову бы не пришло спасать их. Коко юркнула на свое место, Лесли загородил ее собой, гондольер оттолкнулся от причала, а пестрое сборище папарацци поспешило занять места в своих «мотоскафо», чтобы помешать бегству. Гондольер осыпал проклятиями хозяев катеров, но те лишь пожимали плечами и разводили руками. Им заплатили за работу, а остальное их не касалось. Лодочники не желали знать, что тут происходит.

– Ты в порядке? – крикнул Лесли, перекрывая гвалт папарацци и рокот моторов. Вспышки не прекращались, гондола чуть не перевернулась, подъезжая к Большому каналу. Перепуганной Коко казалось, что их обоих убьют: Лесли и гондольеру ни за что не справиться с этой сворой. Лесли надеялся, что навстречу попадется какой-нибудь полицейский катер, но все они, как назло, куда-то запропастились. В плотном кольце «мотоскафо» с папарацци на борту гондола медленно продвигалась к «Палаццо Гритти». Папарацци успели раньше пристать возле отеля. Лесли сунул триста евро в руку гондольера, готовясь покинуть лодку со всей возможной быстротой. От пристани до отеля было совсем близко, но вошедшие в раж фотографы не собирались пропускать Коко и Лесли. Он уже хотел остановиться и попозировать, но передумал: распаленных папарацци этим не уймешь. Подчиняясь стадным чувствам, газетчики подстрекали друг друга, вели себя все наглее и назойливее. Лесли хотелось одного – поскорее избавить от них Коко.

Он выскочил из гондолы первым и протянул руку Коко, но путь к отелю преградила живая стена из фотографов, и Лесли понял, что ее придется брать штурмом. Коко уже шагнула на причал, когда ее схватил за щиколотку и дернул в попытке остановить один из папарацци, прыгнувших в гондолу. Коко с криком упала в гондолу и чуть не вывалилась за борт. Лесли в отчаянном порыве бросился за ней, подхватил на руки и метнулся прочь от пристани. Вспомнив молодые годы и игру в команде регбистов, он пробил живой барьер и помчался к отелю, преследуемый папарацци по пятам. Швейцар, охранники и посыльные уже спешили на помощь, завязалась схватка, замелькали кулаки, а тем временем Лесли буквально взлетел вверх по лестнице с Коко на руках. За ним следовал один из охранников.

– Сэр, чем я могу помочь? – спросил он. Лесли вбежал в дверь номера, предупредительно открытую охранником, и бережно поставил Коко на ноги. Оба едва дышали. Коко била неудержимая дрожь, ее плащ и пиджак Лесли были перепачканы кровью: Коко порезалась, падая в гондолу.

– Врача! – коротко приказал Лесли охраннику.

Тот поспешил выполнить распоряжение, на ходу заверив, что у дверей номера всю ночь будет стоять охрана, а сам он приведет врача и полицию. Он то и дело бормотал, что сожалеет о случившемся.

Лесли осторожно усадил Коко на стул и принес из ванной полотенце. Когда он помогал ей снять плащ, она поморщилась, и он вдруг заметил, что ее кисть вывернута под неестественным углом. Лесли не сомневался, что она сломана, но промолчал.

– Боже мой, дорогая, прости… Я не подумал… Нам надо было подыскать другое место или вообще не высовываться из отеля…

Коко тихо плакала, и сам Лесли был готов заплакать. Обнимая ее, он почувствовал, как сильно она дрожит. Коко упорно молчала и никак не могла прийти в себя. Лесли убаюкивал ее, как ребенка, твердил, что любит ее. Прибывший врач выслушал объяснения Лесли и осторожно осмотрел Коко. На ее спине уже проступал жуткий багровый синяк – там, где она ударилась о стену возле ресторана. Порез на руке пришлось зашивать, запястье и вправду было сломано. Выслушав врача, Лесли испугался до тошноты.

Врач обезболил Коко руку, прежде чем наложить шов, затем сделал инъекцию успокоительного и прививку от столбняка. К тому времени как прибыл ортопед и наложил на запястье тугую пластиковую повязку, Коко уже засыпала. Никто из врачей не рискнул везти ее в больницу и вновь подвергать опасности. Как сообщил ортопед, несколько папарацци по-прежнему околачивались возле отеля, хотя даже не пытались прорваться в вестибюль, где дежурила охрана. Врачи объяснили, что запястье и шов будут болеть несколько дней, но перелет им не повредит. Лесли хотел, чтобы Коко поскорее уехала отсюда: не хватало еще, чтобы к ним в номер попытались пробраться! Охота продолжается. Акулы почуяли в воде запах крови и теперь вряд ли прекратят погоню. Венецианская идиллия превратилась в катастрофу. Коко пора домой.