– Твои шаманы, – сказал Чет, – славятся тем, что могут и мертвых с того света вернуть.
– Мертвых – нет, – ровно ответил Хань Ши, – только тех, чей срок не пришел еще уходить, и тело не износилось и пригодно для дальнейшей жизни, и дух не ушел далеко.
– Моя женщина спит, а душа ее плавает в Песках, в озере, – кратко объяснил Чет. – Мне надо, чтобы она проснулась. И поскорее.
– Любопытно, – задумчиво проговорил император, и Чет понял, что об этом царица, видимо, не рассказала. – Придется тебе еще подождать, дракон, до завтрашнего утра. Винь Ло проследит, чтобы завтра на рассвете шаманы ждали тебя у входа во дворец. И там же будет ждать маг‑телепортист, он доставит вас в Рудлог.
– Благодарю, светлейший, – искренне поблагодарил Четери и поклонился – куда ниже и почтительнее, чем в первый раз.
– Ты доставил мне удовольствие, – мелодично ответил император. – Нечасто встретишь такой честный и упорядоченный принципами рассудок. Зло никогда не сможет соблазнить тебя, ты не скрываешь подлости и четко знаешь, где правда. Я буду рад, если ты научишь этому моего внука. Современная молодежь, – он вдруг вздохнул и стал похож на совершенно обычного дедушку, откуда бы этот дедушка ни был – из Песков, Рудлога или Тидусса, – живет в эпоху искушений, а древность рода и богатство слишком балуют их. Они не понимают, что имя и богатство – это прежде всего ответственность, и народ мы должны защищать, а не использовать. Три года назад, – продолжил император, – Вей Ши совершил недостойный поступок. У него были лучшие учителя, но они не научили его доброте и ответственности. Поэтому он был отправлен в армию простым солдатом. И службой своей добился возвращения ко дворцу.
Чет снова оглянулся, не зная, как относиться к неожиданной откровенности, – молодой воин стоял позади, и на скулах его цвели красные пятна, остальные же солдаты слушали спокойно, словно знали эту историю.
– Но гордыни в нем еще очень много, – спокойно закончил Хань Ши. – Поэтому теперь ты его господин. На все время обучения. Слышал, Вей Ши? Воин Четери Нойрентин тебе теперь отец, господин и учитель. И если он будет недоволен тобой – не возвращайся. Ну? Говори!
– Он будет доволен, светлый император, – упрямо ответил молодой солдат. Император усмехнулся и посмотрел на Чета, Чет – на него. И в этот момент мужчины друг друга поняли.
– Только мне пока некуда его привести, – предупредил дракон. – Я приду за ним, когда решу свои проблемы.
– Да, – утомленно согласился старик. – Отдыхай, воин. Завтра с утра, надеюсь, все решится.
Глава 5
Понедельник, 28 ноября, Иоаннесбург
Четери
Незадолго до полудня в Королевском лазарете Иоаннесбурга опять произошло вопиющее нарушение распорядка – впрочем, персонал уже настолько привык к разным эксцессам, что явление четырех одетых в пестрые лохмотья и вооруженных бубнами йеллоувиньцев, возглавляемых знакомым уже драконом, вызвало негодование только у дежурной сестры, попытавшейся заставить гостей надеть бахилы и халаты.
– Я надену, – мирно сказал Четери, – а им нельзя, это у них такая рабочая одежда. И в палату к Светлане пока пусть не заходит никто.
Шаманы вообще на женщину внимания не обратили. Впрочем, скорее всего, они ее не понимали.
– Василий Георгиевич, – вскричала медсестра, обращаясь к мужчине, который тихо пытался проскочить по коридору, – да что же это такое? В палату к больной!
– Они помогут ей проснуться, женщина, – терпеливо объяснил Чет. Видимо, обитание во дворцах Желтого Ученого и его зарядило терпеливостью.
Лечащий врач Светланы остановился, посмотрел на живописную компанию и потер дужку очков.
– Пусть идут, Лариса, – разрешил он. – Если ни медицина, ни витализм не могут ей помочь, то почему бы не попробовать шаманов?
Медсестра сердито вздохнула и поглядела вслед невозмутимо шествующим в сторону палаты мужчинам. Через некоторое время красноволосый вернулся и потребовал отсоединить пациентку от трубок. Объяснить этому дикарю, что катетеры и капельницы необходимы, не получилось, поэтому снова пришлось звать врача и решать вопрос. Наконец за победившим драконом хлопнула дверь. Сестра прислушалась – некоторое время раздавались тихие тонкие голоса, затем вибрирующе запели бубны, выбивая ускоряющийся ритм, и ее вдруг повело, затошнило. Женщина схватилась за голову, закрыла уши, чтобы не слышать. Из‑под двери потянуло сладковатым дымком, и голоса стали громче.
Четери, чтобы никому не мешать, сел на пол, в угол, только смотрел и слушал. Ключ в его волосах становился все холоднее и тяжелее, покалывал плечо, и дракон взял его в руку. Перед глазами его под пение колдунов и ритмичные удары, под их подскоки и раскачивания вдруг заплясали всеми оттенками Стихии, то сжимаясь, то распускаясь причудливыми цветами, заворачиваясь в спирали, уплотняясь над Светланой и окутывая ее пестрым мельтешащим куполом. Девушка вздрогнула – дракон едва сдержался, чтобы не кинуться к ней и не прервать ритуал, – и поднялась в воздух. Руки ее свисали вниз, касались койки, голова запрокинулась, и рот приоткрылся.
Вибрация стала невыносимой, пение – оглушающим, как и буйство стихийной пляски, и зажженные травы пахли так резко, что глаза заболели, заслезились, тело отказывалось слушаться, будто Четери сам впал в транс, – но он все‑таки увидел, как сияние над его женщиной закручивается в мощную воронку, как уходит эта воронка высоко – куда выше, чем потолок, – и как звенит этот стихийный водоворот, расширяется – и в нем, развернувшемся чуть ли не на всю палату, в рот Светланы втягивается голубоватый дымок.
Шаманы хором выкрикнули что‑то на птичьем языке и повалились на пол. И тут же тяжело упала обратно на койку его женщина, а воронка истаяла, и зрение снова вернулось в норму.
В палате, провонявшей дымом и по́том, царила тишина. И в тишине этой очень отчетливо прозвучал кашель Светы. Чет шагнул к ней, склонился над койкой и обнял крепко, так крепко, что она застонала и засмеялась одновременно.
– Четери, – проговорила она, когда дракон наконец‑то разжал руки. Неверяще прозвучал ее голос, слабо, и Мастер почувствовал укол вины. Но Светлана робко улыбнулась, коснулась его волос, погладила – Чет прикрыл глаза, – дотронулась до свисающего ключа. – Ключ… Я просто должна была отдать тебе его.
– Ты мой Ключ, Света, – сказал он с грубоватой нежностью. – Ты.
Она полежала еще немного, осторожно гладя его по лицу, по плечам – дракон тянулся за лаской, как маленький, даже глаза прикрывал, и ей это было удивительно и радостно. Руки ее слушались неохотно, словно тело привыкало заново двигаться, и голова кружилась. И последний сон казался ей очень долгим и совсем уж невероятным – даже если учесть, что перед этим она долго во снах скиталась по городу, который и не видела‑то вживую никогда. Ее беспокоило и еще кое‑что (помимо того, как она выглядит и что нужно почистить зубы), и Света набралась‑таки смелости признаться.
Комментариев нет