– Вон там отметка, – барон показал рукой в толстой перчатке чуть выше и в сторону, – видишь, маячок поблескивает?
– Да, – Свидерский присмотрелся. – Глянь‑ка, Март. Вторым магическим. Видишь, стихийные нити там как шаром раздуты? Внутри – пустота. Есть у меня предположение, что можно так предугадывать их появление. Перед тем как они становятся видимыми и открываются, скорее всего, происходит раздвигание нитей, а это довольно специфично. Макса бы сюда, он бы сказал, возможно ли автоматику так настроить и вплести заклинания, чтобы отслеживали подобные провалы заранее. Это было бы крайне полезно. Потому что, думается мне, они скоро будут не только в зонах нестабильности открываться. И сколько их, не сформировавшихся до конца, мы не видим?
– Я в артефакторике и магмеханике не силен, увы, – Мартин уже совершенно протрезвел от холода. – А дед Алмаз не тем же занимается? Только в глобальном смысле, конечно. Он ведь тоже настроил телескоп на спектральное ви́дение и запись, как я понял. А Макс уже сто лет ушел в ботанику с ушами, думаешь, отвлечется ради этого? Хотя куда он денется, – мрачно подвел итог барон, – ему только дай задачу. Трудоголик, я по сравнению с ним чувствую себя прожигателем жизни.
Свидерский хмыкнул.
– По сравнению с Максом мы все – ленивые животные, Март. Покажешь мне паука?
Блакориец вздохнул.
– Пойдем, любитель непотребных зрелищ. Полюбуешься.
Охрана, узнав придворного мага, пропустила их без возражений, и друзья прошли в огромный ангар. Свет не стали зажигать, снова запустили «светлячков» и несколько минут молча рассматривали чудище, которое было раз в пять больше их ростом.
– Я таких видел, – наконец сказал Александр. Изо рта его шел пар. – И это совсем не радует, Мартин. Надо бы взять образцы его панциря, найти останки тха‑охонгов и проверить, что может их пробить из современного оружия. И все же я сделаю доклад для МагКоллегии и предоставлю копию королеве. Лучше прослыть паникером и фантазером, чем потом иметь дело с управляемыми отрядами таких вот паучков.
Снаружи вдруг завыла сирена, и господа маги переглянулись, направились на выход. В городке, пустынном, спящем, загорались огни, народ выглядывал из окон.
– Что случилось? – спросил Свидерский у охранника. Тот показал рукой куда‑то в сторону, в темноту.
– Видите огни синие? Там кладбище местное. Уже было такое, нежить поднималась, и тоже огни светили. Вот с тех пор и наблюдают. И сигнал поставили, чтобы народ по домам прятался, пока не прибудет команда зачистки.
Алекс весело поглядел на друга, и в глазах его снова зажегся тот самый «охотничий огонек».
– Тебе ведь было скучно, Март?
– По здравом размышлении, – пробурчал барон, тем не менее снимая рукавицы и запихивая их в карман, – я бы предпочел допить пиво. Я и забыл, что ты притягиваешь драки, Данилыч. Пока ходил старичком, все было так благообразно и спокойно.
– Ну, хочешь, возвращайся ко мне, я через полчаса присоединюсь, – предложил коварный Свидерский.
– Да счас, – хмыкнул блакориец. – Когда это я увиливал от возможности размяться?
Их довезли до кладбища за пять минут и уехали, благоразумно рассудив, что, если странные гости желают покормить собой нежить, сопровождающим это делать не обязательно. На кладбищенских воротах висел тяжелый замок, и Мартин сбил его «лезвием».
Под ногами хрустел снег, он же лежал и на шестиугольных надгробиях, и все было бы чинно и мирно, если бы не синие огни, змейками взбегающие по темным соснам от корней, а затем расходящиеся по ветвям и светящиеся искристыми шарами на верхушках. И если бы не вскрывшиеся могилы – всего друзья насчитали девять штук, но в глубине кладбища могли быть еще. Выглядело это так, словно под землей рванула мина и на белый снег веером высыпало черную мерзлую землю, образовав широкую воронку на месте захоронения.
Где‑то будто бы заскулила собака, и вдруг к тонкому вою присоединились еще голоса.
– Не стернихи, – сказал Алекс тихо. – Выскребыши?
– Это ты у нас спец по нежити, – отозвался Март, укрепляя щиты над ними обоими, – для меня она двух категорий – упокоенная и та, которую нужно упокоить. Не вышли бы за ворота.
– Не дадим, Март, – Свидерский шагнул вперед – под ним вдруг треснул тонкий наст, и он рухнул в образовавшуюся дыру. Оттуда сразу полыхнуло так, что щит подбросило кверху.
– Ты живой там? – крикнул Мартин обеспокоенно, запуская светлячок.
– Живой, – откликнулся ректор. – Ты не двигайся. Эти твари под землей сидят, ловушек наставили. Надо жарить их оптом. Сейчас, выберусь только.
Недалеко от блакорийца снег рухнул в дыру, появилась узкая морда, принюхалась и завыла тоненько, выбираясь наружу. Выглядел выскребыш жутко из‑за своей схожести с людьми – будто чудовищное посмертие нарастило на кости тонкую сизоватую кожу с волочащимся по земле сморщенным, пока пустым брюхом, вывернуло суставы назад, поставив то, что когда‑то было человеком, на четыре конечности, лишило глаз – нежить почти вся была слепой, – и добавило огромную узкую пасть. Беззубую – эти твари заглатывали свою добычу целиком, как удавы. Между магами и воротами продолжала осыпаться земля – как они только прошли мимо, не наступили на подземные норы? – и еще и еще выбирались на синий снег искореженные нелюди, почуявшие теплую кровь.
– Много‑то как, – недовольно сказал Алекс, поднимаясь из провала на тонком воздушном «грибке» и опускаясь на снег рядом с Мартином, – куда отряд зачистки глядел? Хотя, может, на тот момент окуклившиеся еще были в спячке, тогда неудивительно, что не заметили. Ну что, спаренным?
– Давай, – ответил барон, глядя на все появляющихся и появляющихся кругом выскребышей – от воя уже болели уши, нежить кидалась на щит, пыталась рыть подкопы, – пока Макс не почуял и не прибежал нас спасать. Я его нотаций не выдержу.
Оперативно двигающийся к месту поднятия нежити отряд не успел еще весь выйти из машины, как кладбище загудело, затряслось, и с небес на него упал широкий столб огня, поглотивший все, включая мгновенно оплавившуюся ограду, и видимый за сотни километров от этого места. Снег взвился па́ром, стремительно тая расходящимся кругом и обнажая полегшую траву и кусты, под ногами захлюпало, в лица спецназовцев полыхнуло жаром, и водитель крикнул: «Отъезжаем, а то машина рванет!» – а черный круг вскрывшейся земли все рос, увеличивался на несколько сотен метров, и пламя ревело, выпекая все возможное вглубь, и видно было, как свечками полыхают и сгибаются, будто спички, высоченные сосны и испаряются надгробия.
Через несколько минут, когда огонь утих и только земля дымилась, поскрипывала и похрустывала, как головешка, из бывших ворот вышли два человека, ступая так, будто под ними не было раскаленной породы, приветственно кивнули в сторону машины спецназа и ушли в Зеркало.
Комментариев нет