Чужак

– А вахтер на стоянке не помнит, кто на ней уезжал?

– Конечно, нет. Это большая пятиэтажная стоянка, там постоянно кто‑то приезжает, а кто‑то уезжает. На выезде установлена видеокамера, но они хранят записи не больше двух суток. А вот микроавтобус…

– Что с микроавтобусом?

– Он принадлежит некоему Карлу Джеллисону, плотнику и разнорабочему из Спейтенкилла, штат Нью‑Йорк. Это маленький городок между Поукипзи и Нью‑Палцем. У него самый обычный замок зажигания, и владелец не забывал в нем ключа. Но был запасной ключ, в магнитной коробочке под задним бампером. Кто‑то нашел эту коробку и угнал микроавтобус. Билл Сэмюэлс считает, что вор приехал из штата Нью‑Йорк в Кэп‑Сити… или в Даброу… или даже сюда, во Флинт‑Сити… и бросил микроавтобус с ключом в замке. Терри его обнаружил, снова угнал и где‑то спрятал. Может, в каком‑то сарае за городом. Видит бог, у нас вокруг много заброшенных ферм. Как в две тысячи восьмом начали закрывать нефтяные вышки, так с тех пор народ и разъезжается кто куда. Потом Терри оставил микроавтобус на стоянке у «Шорти» с ключом в замке. Наверное, надеялся – и вполне обоснованно, – что его угонят по третьему разу.

– Только его не угнали, – сказала Дженни. – Вы его конфисковали. Вместе с ключом. А на ключе нашли отпечатки пальцев Терри Мейтленда.

Ральф кивнул.

– Там везде отпечатки. Этому микроавтобусу десять лет, и последние лет пять его точно не мыли внутри. Если вообще когда‑нибудь мыли. Мы уже идентифицировали многие отпечатки: Джеллисон, его сын, жена, двое парней из его плотницкой бригады. Еще в четверг нам переслали все данные из полиции штата Нью‑Йорк, благослови их Господь. От других штатов, от большинства штатов, мы бы ждали их до сих пор. И конечно, там есть отпечатки Терри Мейтленда и Фрэнка Питерсона. Четыре отпечатка Питерсона – на внутренней стороне пассажирской двери. Поверхность изрядно засаленная, и они четкие, как новая монетка. Вероятно, уже на стоянке у Хенли‑парка Терри пытался вытащить мальчика из кабины, а тот сопротивлялся и хватался за дверь.

Дженни поморщилась.

– Есть и другие, пока не опознанные отпечатки. Мы передали их в общую базу еще в среду утром, но не факт, что удастся их идентифицировать. Видимо, какие‑то отпечатки принадлежат первому вору, угнавшему микроавтобус из Спейтенкилла. А все остальные могут принадлежать кому угодно, от приятелей Джеллисона до автостопщиков, которых вор подбирал по пути. Но самые свежие – отпечатки Мейтленда и Питерсона. Первый угонщик меня не волнует, хотя хотелось бы знать, где он бросил микроавтобус. – Ральф помолчал и добавил: – Знаешь, все это странно.

– Странно, что Терри не стер отпечатки?

– Не только это. Зачем он вообще угнал микроавтобус и «субару»? Зачем угонять чьи‑то машины, чтобы вроде как замести следы, если собираешься открыто расхаживать по всему городу? Он же совсем не скрывался.

Дженни слушала мужа с нарастающей тревогой. Будучи его женой, она не могла задать вопрос, который напрашивался сам собой: «Если ты сомневался, то зачем было арестовывать его прямо на стадионе? Зачем было так торопиться?» Да, она поддержала Ральфа и одобрила его решение, может быть, даже чуть‑чуть подтолкнула к нему, но у нее не было всей информации. Свой вклад, пусть и малый, я все же внесла, подумала она… и снова поморщилась.

Словно прочитав ее мысли (а после четверти века совместной жизни Ральф, возможно, и вправду научился читать ее мысли), он сказал:

– Я не жалею о сделанном, если вдруг ты об этом подумала. Мы все обсудили с Биллом Сэмюэлсом. Он говорит, что не надо искать смысла в действиях Мейтленда. Потому что смысла может и не быть. Сэмюэлс говорит, что Терри сделал все именно так, как сделал, потому что у него сорвало крышу. Побуждение к преступлению – потребность в преступлении, хотя на суде я бы не стал употреблять эту формулировку – копилось в нем уже давно. Похожие случаи известны. Билл говорит, Терри планировал что‑то такое и постепенно готовился, но в прошлый вторник увидел Фрэнка Питерсона на стоянке у магазина, и все его планы полетели к чертям. У него что‑то замкнуло в мозгах, и доктор Джекил превратился в мистера Хайда.

– Сексуальный садист, впавший в неистовство, – пробормотала она. – Терри Мейтленд. Тренер Ти.

– Это все объясняет, – чуть ли не с вызовом произнес Ральф.

Она могла бы ответить: Может быть, и объясняет. Но потом‑то, насытившись, он должен был успокоиться. Об этом вы с Биллом не думали? Почему он все равно не стер свои отпечатки и, как ты верно заметил, открыто расхаживал по всему городу? Это действительно очень странно.

– В микроавтобусе кое‑что обнаружилось. Под водительским сиденьем, – сказал Ральф.

– Да? И что же?

– Клочок бумаги. Похоже, обрывок меню. Это может быть никак не связано с нашим делом, но мне все‑таки хочется изучить его. Я уверен, его положили вместе с другими вещественными доказательствами. – Ральф вылил остатки кофе на землю и поднялся из‑за стола. – Но первым делом хотелось бы просмотреть записи с камер в «Шератоне». За вторник и среду. И записи с камер того ресторана, где Терри, как он утверждает, ужинал в большой компании учителей.

– Если там будут хорошие крупные планы его лица, пришли мне скриншоты, – сказала Дженни и, увидев, как Ральф удивленно приподнял брови, добавила: – Я давно знаю Терри, и если в Кэп‑Сити был кто‑то другой, я это сразу пойму. – Она улыбнулась. – Женщины наблюдательнее мужчин. Ты сам так сказал.

9

Сара и Грейс Мейтленд почти не притронулись к завтраку. Хуже того, они не притащили за стол свои телефоны и мини‑планшеты. Полиция не отобрала у них электронные устройства, но утром девчонки включили их на пять минут, а потом сразу выключили и оставили наверху, у себя в комнатах. Что бы они ни увидели в новостях и социальных сетях, им не хотелось читать дальше. После завтрака Марси пошла в гостиную и выглянула в окно. На улице стояли патрульная машина полиции Флинт‑Сити и два фургончика местного телевидения. Марси задернула шторы. Впереди был целый день. Долгий пустой день. И она совершенно не представляла, чем его занять.

Ответ пришел со звонком Хоуи Голда. Он позвонил в четверть девятого, и его голос звучал на удивление бодро.

– После обеда поедем к Терри. Вместе. Обычно посетители допускаются только по предварительному уведомлению за двадцать четыре часа, с письменного разрешения начальника тюрьмы, но я пробился сквозь эти бюрократические препоны. Хотя все равно получил разрешение только на бесконтактное свидание. Его держат в крыле особо строгого режима. Это значит, мы будем общаться с ним через стекло. Но все не так страшно, как показывают в кино. Ты увидишь.