Что делать?



Что еще? Швейные, продолжая сживаться, продолжают существовать; их теперь уж три; Катерина Васильевна давно устроила свою; теперь много заменяет Веру Павловну в ее швейной, а скоро и вовсе должна будет заменить потому что в нынешнем году Вера Павловна, – простите ее, – действительно, будет держать экзамен на медика, и тогда ей уж вовсе некогда будет заниматься швейною. «Жаль, что нет возможности развиваться этим швейным: как они стали бы развиваться», говорит иногда Вера Павловна. Катерина Васильевна ничего не отвечает на это, только в глазах ее сверкает злое выражение. «Какая ты горячая, Катя; ты хуже меня, – говорит Вера Павловна. – А хорошо, что у твоего отца все‑таки что‑нибудь есть; это очень хорошо». – «Да, Верочка, это хорошо, все‑таки спокойнее за сына (следовательно, нее есть сын). «Впрочем, Катя, ты меня заставила, не знаю о чем думать. Мы проживем тихо и спокойно». Катерина Васильевна молчит. – «Да, Катя, ну, для меня скажи: да…» Катерина Васильевна смеется. «Это не зависит от моего «да» или «нет», а потому, в удовольствие тебе скажу: да, мы проживем спокойно».

И в самом деле, они все живут спокойно. Живут ладно и дружно, и тихо и шумно, и весело и дельно. Но из этого еще не следует, чтобы мой рассказ о них был кончен, нет. Они все четверо еще люди молодые, деятельные; и если их жизнь устроилась ладно и дружно, хорошо и прочно, то от этого она нимало не перестала быть интересною, далеко нет, и я еще имею рассказать о них много, и ручаюсь, что продолжение моего рассказа о них будет гораздо любопытнее того, что я рассказывал о них до сих пор.

 

XXIII

 

Они живут весело и дружно, работают и отдыхают, и наслаждаются жизнью, и смотрят на будущее если не без забот, то с твердою и совершенно основательной уверенностью, что чем дальше, тем лучше будет. Так прошло у них время третьего года и прошлого года, так идет у них и нынешний год, и зима нынешнего года уж почти проходила, снег начинал таять, и Вера Павловна спрашивала: «да будет ли еще хоть один морозный день, чтобы хоть еще раз устроить зимний пикник?», и никто не мог отвечать на ее вопрос, только день проходил за днем, все оттепелью, и с каждым днем вероятность зимнего пикника уменьшалась. Но вот, наконец! Когда уж была потеряна надежда, выпал снег, совершенно зимний, и не с оттепелью, а с хорошеньким, легким морозом; небо светлое, вечер будет отличный, – пикник! пикник! наскоро, собирать других некогда, – маленький без приглашений.

Вечером покатились двое саней. Одни сани катились с болтовней и шутками; но другие сани были уж из рук вон: только выехали за город, запели во весь голос, и что запели!

 

… … … …

Выходила молода

За новые ворота,

За новые, кленовые,

За решетчатые:

– Родной батюшка грозен

И немилостив ко мне:

Не велит поздно гулять,

С холостым парнем играть,

Я не слушаю отца,

Распотешу молодца… {137}

… … … ….

 

Нечего сказать, отыскали песню! Да это ли только? то едут шагом, отстают на четверть версты, и вдруг пускаются вскачь, обгоняют с криком и гиканьем, и когда обгоняют, бросаются снежками в веселые, но не буйные сани. Небуйные сани после двух – трех таких обид решили защищаться. Пропустивши вперед буйные сани, нахватали сами пригоршни молодого снега, осторожно нахватали, так что буйные сани не заметили. Вот буйные сани опять поехали шагом, отстали, а небуйные сани едут коварно, не показали, обгоняя, никакого вида, что запаслись оружием; вот буйные сани опять несутся на них с гвалтом и гиканьем, небуйные сани приготовились дать отличный отпор сюрпризом, но что это? буйные сани берут вправо, через канавку, – им все нипочем, – проносятся мимо в пяти саженях: «да, это она догадалась, схватила вожжи сама, стоит и правит», говорят небуйные сани: – «нет, нет, догоним! отомстим! Отчаянная скачка. Догонят или не догонят? – «Догоним!» с восторгом говорят небуйные сани, – «нет», с отчаянием говорят они, «догоним», с новым восторгом. – «Догонят!» с отчаянием говорят буйные сани, – «не догонят!» с восторгом говорят они. – Догонят или не догонят?

На небуйных санях сидели Кирсановы и Бьюмонты; на буйных четыре человека молодежи и одна дама, и от нее‑то все буйство буйных саней.

– Здравствуйте, mesdames и messieurs, мы очень, очень рады снова видеть вас, – говорит она с площадки заводского подъезда: – господа, помогите же дамам выйти из саней, – прибавляет она, обращаясь к своим спутникам.

Скорее, скорее в комнаты? мороз нарумянил всех!

– Здравствуйте, старикашка! Да он у вас вовсе еще не старик! Катерина Васильевна, что это вы наговорили мне про него, будто он старик? он еще будет волочиться за мною. Будете, милый старикашка? – говорит дама буйных саней.

– Буду, – говорит Полозов, уже очарованный тем, что она ласково погладила его седые бакенбарды.

– Дети, позволяете ему волочиться за мною?

– Позволяем, – говорит один из молодежи.

– Нет, нет! – говорят трое других. Но что ж это дама буйных саней вся в черном? Траур это, или каприз?

– Однако я устала, – говорит она и бросается на турецкий диван, идущий во всю длину одной стены зала. – Дети, больше подушек! да не мне одной! и другие дамы, я думаю, устали.

– Да, вы и нас измучили, – говорит Катерина Васильевна.

– Как меня разбила скачка за вами по ухабам! – говорит Вера Павловна.

– Хорошо, что до завода оставалась только одна верста! – говорит Катерина Васильевна.

Обе опускаются на диван и подушки в изнеможении.

– Вы недогадливы! Да вы, верно, мало ездили вскачь? Вы бы встали, как я; тогда ухабы – ничего.

– Даже и мы порядочно устали, – говорит за себя и за Бьюмонта Кирсанов. Они садятся подле своих жен. Кирсанов обнял Веру Павловну; Бьюмонт взял руку Катерины Васильевны. Идиллическая картина. Приятно видеть счастливые браки. Но по лицу дамы в трауре {138} пробежала тень, на один миг, так что никто не заметил, кроме одного из ее молодых спутников; он отошел к окну и стал всматриваться в арабески, слегка набросанные морозом на стекле.

– Mesdames, ваши истории очень любопытны, но я ничего хорошенько не слышала, знаю только, что они и трогательны, и забавны, и кончаются счастливо, я люблю это. А где же старикашка?

– Он хозяйничает, приготовляет закуску; это его всегда занимает, – сказала Катерина Васильевна.

– Ну, бог с ним в таком случае. Расскажите же, пожалуйста. Только коротко; я люблю, чтобы рассказывали коротко.

– Я буду рассказывать очень коротко, – сказала Вера Павловна: – начинается с меня; когда дойдет очередь до других, пусть они рассказывают. Но я предупреждаю вас, в конце моей истории есть секреты.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *