Выбор

— Хочешь, хочешь, — утешил возлюбленный, и после этого я уже была не в состоянии вести связную беседу.

— …Ирга!

— Что, милая? Есть хочешь?

— Ну почему сразу есть? Я что, не могу хотеть чего-то другого?

— Давай повторим, — лениво сказал Ирга, прижимая меня к себе. — Просто после любви ты всегда хочешь есть.

— Давай повторим, но чуть попозже, хорошо? Когда я поем… то есть я хотела сказать, что мне поговорить с тобой надо.

— Говори.

— Мне интересно, а что ты сделаешь, если у тебя появится конкурент?

— Я его убью, — спокойно сказал Ирга.

— Как это убьешь? Совсем убьешь?

— Могу не совсем. Могу оживить и опять убить. Так ему и передай.

— Я просто спросила.

— А я просто ответил. — Ирга легко, почти не напрягаясь, перенес меня на себя. — Я так долго тебя ждал, что теперь никому не отдам. Только если ты сама от меня уйти не захочешь. Но если захочешь уйти, уходи сразу. Измены я не потерплю.

— С чего бы это я захотела от тебя уйти? — спросила я, ерзая на его ребрах. — Кто меня еще кормить будет?

Некромант засопел.

— Ты чего?

— Есть нечего, — признался он. — Я же не знал, что ты придешь.

— Надо всегда иметь запас на случай появления любимой, — нравоучительным тоном сказала я.

— Запас был, но я готов поспорить, что ты его уже съела.

— А тебе жалко?

Ирга тяжело вздохнул. Переложил меня обратно на кровать. Потянулся. Посмотрел на меня укоризненным взглядом. Почесался, потом опять тяжело вздохнул. Я внимательно изучала трещины на потолке.

— Неужели тебе совсем меня не жалко? Выгонять меня в такую рань на поиски еды!

— А тебе меня не жалко? Я тут лежу такая голодная, злая…

Последний аргумент оказался для Ирги решающим. Он быстро сбежал, а я завернулась в одеяло и сладко заснула — ведь ночью мне так и не удалось толком поспать.

Проснулась я оттого, что почувствовала на своем лице холодные, мерзкие, мокрые капли.

— А-а-а! — Я подскочила на кровати.

Надо мной стоял некромант с чашкой, намереваясь вылить на меня остатки воды.

— Завтрак подан, — церемонно сказал он.

«Ладно-ладно, я тебе этот холодный душ еще припомню», — подумала я, накидываясь на сладкие булочки.

— Кстати, ректор собирает выпускников, — сказал Ирга, сгребая на свою половину стола большую часть булочек.

— Зачем?

— Думаю, будет воспитывать. Насколько я понял из услышанного в булочной, эльфийская диаспора рвет и мечет. Они уже выставили Университету огромный счет за нанесенные убытки.

— Интересно, кто будет их возмещать, — пробормотала я.

— Уверен, что не Университет, а студенты.

Я перестала жевать и уставилась на Иргу.

— Не переживай раньше времени, — посоветовал он. — Ты ведь еще не знаешь, что скажет ректор.

— Ничего хорошего, — вздохнула я.

…Все оказалось намного хуже. В актовом зале, набитом выпускниками, ректор долго молчал, тяжело дыша и краснея все больше с каждой минутой. В зале стояла гробовая тишина. Студенты, многие из которых были сопровождены на собрание прямиком из тюрьмы, боялись пошевельнуться.

— Вы!.. — выдохнул ректор и опять замолчал.

«Сейчас будет ругаться матом», — подумала я, но многоуважаемому магу удалось справиться с собой, и он продолжал уже спокойнее:

— Вы нанесли непоправимый ущерб репутации Университета и посрамили гордое звание студента-мага. Эльфы выставили Университету огромный счет за нанесенные убытки. И знаете, кто его будет оплачивать? Вы! В следующем учебном году ни один выпускник не получит стипендии до тех пор, пока ущерб не будет возмещен.

— Ни один? — пискнул кто-то.

— Ни один! — твердо заявил ректор. — У нас круговая порука. Естественно, ваши смехотворные требования, которые вы осмелились выдвинуть вчера, будут проигнорированы, а зачинщики — наказаны.

После ректора выступал секретарь, который нудным голосом зачитал список разрушений. Я услышала, что смертельных случаев нет, и больше не слушала, думая о своей судьбе. Перспектива была мрачной. Нас всех — во всяком случае артефактников — отправят практиковаться к различным Мастерам. По идее вместо стипендии — мы должны были получать зарплату. Теперь эта зарплата будет выплачиваться в фонд помощи несчастным эльфам. А на что же я буду жить? Покупать себе новую одежду? Сладости? Питаться, в конце концов!

На сцене произошла ротация. Выступать вышел проректор магистр Бурик. Его речь была краткой:

— С завтрашнего дня студенты будут задействованы в ремонте эльфийского квартала без применения магии.

Народ потрясенно застонал. Еще как-то можно было пережить потерю стипендии, но красить эльфам заборы… Вручную! А эльфы, эти высокомерные гордецы, не упустят возможности вдоволь поиздеваться.

Подождав, пока крайне раздраженные преподаватели выйдут из зала, мы тоже потянулись к выходу.

— Так нечестно! — простонал кто-то за моей спиной. — Эльфийский квартал вместе с нами громило еще полгорода, а студенты виноваты! Почему горожане ничего не платят?

Я обернулась. За мной стоял Трохим, украшенный здоровенным фингалом под глазом и держащий руку на перевязи.

— Мы были зачинщиками, — напомнила я ему. — А горожане не впервой бьются улица на улицу.

— Можно подумать, это студенты эльфов грабили! Да зачем нам нужны их цацки!

Я на миг пожалела, что не участвовала в грабеже — от «цацек» я бы не отказалась.

— А ты молодец, — похвалил Трохим. — Вовремя смылась.

— Я просто испугалась, — призналась я.

— Ола! — Мне помахала рукой Томна. — Иди сюда!

Она стояла в окружении девушек из своей компании — модно одетых, с красивыми прическами, на высоких каблуках.

— Ты можешь нас провести к дому своего красавчика? — спросила меня Томна.

— Зачем это? — насторожилась я. — Ирга гостей не любит.

— А зачем нам Ирга! Мы имели в виду Живко.

— Так ты же вчера была вместе со мной у его дома, — удивилась я.

— Была, — поморщилась Томна. — Только я не помню, как туда идти. А мне очень нужно его увидеть.

— Он же тебя вчера провожал, вот и договорились бы о встрече.

— После твоего ухода орк ни слова не сказал, — помрачнела Томна. — А я хочу стать его девушкой.

Насколько я поняла характер Живко, одногруппнице ничего не светило, и меня это почему-то порадовало.

— А этих ты тоже с собой берешь? — прошептала я ей на ухо, кивая на разодетых студенток.

— Да, похвастаться своим орком.

Мне стало жаль Живко, и я разозлилась.

— Извини, — сказала я. — Я тоже не помню, как туда идти. Но если я случайно встречу орка, я ему скажу, что ты им заинтересовалась.

— Пожалуйста, пожалуйста! Он ведь такой красавчик! Ты помнишь — он мой.

— Я знаю, — сказала я и сбежала из круга красоток, пока чувство неполноценности не успело окончательно испортить мне настроение.

Пока я выходила из корпуса общежития, у меня созрела идея, как прожить этот год, не страдая без новых одежек. И я направилась к Ирге, не дожидаясь угасания решимости воплотить идею в жизнь.