Укрощение

В течение последующих трех дней приглашение трижды возобновлялось, и трижды было отвергнуто. На четвертый день Лиана выглянула в окно и увидела, что там разгуливает одна из Дней недели.

Лиана обернулась к Джойс.

— Принеси мое красное парчовое платье, с золотой нижней юбкой. Я отправляюсь с визитом.

Через час Лиана была разодета в пух и прах. Она спустилась вниз, пересекла двор и поднялась по лестнице в покои Иоланты. Обитатели замка пялились на нее во все глаза, но Лиана смотрела прямо перед собой и ни на кого не обращала внимания.

Когда служанка открыла перед ней двери. Лиана чуть не ахнула от неожиданности. Никогда еще она не видела такой роскоши: повсюду стояла золотая и серебряная посуда, на полу лежали настоящие ковры — ворсистые, яркие и узорчатые. Стены украшали шелковые гобелены тонкой работы — какой-нибудь цветочек размером с наперсток был соткан по меньшей мере из дюжины разных цветов. Даже потолок был расписан пасторальными сценами, а окна представляли собой цветные витражи, сверкавшие на солнце подобно драгоценным камням.

Повсюду были расставлены резные кресла с мягкими подушками, ткацкие рамы для гобеленов, роскошные ларцы, инкрустированные слоновой костью. Кругом ни одной дешевой или простой вещицы.

— Добро пожаловать, — сказала Иоланта. Она была в серебряном платье и казалась главной драгоценностью в этой роскошной комнате.

— Я… — Лиана никак не могла прийти в себя. — Вы… хотели мне что-то сказать?

Вообще-то Лиана намеревалась сказать этой женщине, что ее поведение безнравственно и что ей суждено будет гореть в геенне огненной за то, что она, замужняя женщина, греховно сожительствует с чужим мужчиной. Однако в присутствии Иоланты как-то язык не поворачивался говорить такие вещи.

— Не угодно ли присесть? Я распорядилась, чтобы нам приготовили трапезу.

Лиана опустилась в кресло и отпила из золотого кубка, усыпанного рубинами, слегка разбавленного вина.

— Вам нужно пойти к нему самой, — сказала Иоланта. — Он слишком упрям и ни за что не уступит. К тому же, я уверена, он просто не умеет делать первый шаг.

Лиана громко поставила кубок на стол и встала.

— Я не намерена об этом говорить. Он оскорбил меня, это стало последней каплей.

Она повернулась и направилась к двери.

— Подождите! Пожалуйста, останьтесь. Я вела себя неучтиво, — сказала Иоланта.

Лиана обернулась.

Ио смотрела на нее с улыбкой.

— Извините меня. В последнее время жизнь стала невыносимой. Сиверн все время находится в скверном расположении духа. Разумеется, я сказала ему, что это он во всем виноват. Если бы не его ревность, Роган ни за что не сказал бы, что женился на вас из-за денег, и тогда вам не пришлось бы завешивать лицо вуалью из монет.

Лиана снова села.

— Это верно, — вздохнула она и вновь подняла кубок. — Он сказал перед всеми своими людьми, что не в силах терпеть мою уродливость.

Иоланта внимательно посмотрела на светловолосую женщину. Оказывается, дело даже не в деньгах. Роган дурно отозвался о внешности своей жены. Братья Перегрины такие красавцы, что им невозможно даже представить, как неуверенно чувствуют себя женщины рядом с ними. Каждое утро Ио рассматривала свое отражение в зеркале и, несмотря на молодость, научилась улыбаться так, чтобы вокруг глаз не появлялись морщинки. Больше всего она страшилась дня, когда Сиверн усомнится в ее красоте. Вдруг он однажды тоже скажет ей, что польстился не на нее саму, а на деньги ее мужа?

— Понимаю, — вздохнула Иоланта.

— Да, я тоже понимаю. Я-то думала, что научу его любить меня. Думала, что стану для него незаменимой. Но он не нуждается во мне. Да и никому другому я здесь тоже не нужна. Подумать только! Моя мачеха предвещала все это, но я ее не слушала. Мне казалось, что я умнее женщины, побывавшей замужем уже дважды. Но мачеха была права.. И моя служанка Джойс тоже права. Она говорила, что мужчинам вообще не нужны жены. В моем же случае я не нужна всем: мужу, деверю, любовницам мужа, рыцарям и слугам — единственная, кто добр ко мне, это Леди. Но теперь и она заперла свою дверь.

Иоланта слушала эти жалобные речи и очень хорошо их понимала. Женщина чувствует себя уверенной до тех пор, пока она желанна. Тогда она способна поджечь постель, биться об заклад, противоречить своему любимому, не страшась последствий. Но если женщина почувствовала, что не нужна мужчине, силы покидают ее.

Иоланта не знала, что делать. Нечего и надеяться на то, что Роган отправится к Лиане первым. Роган — жуткий упрямец, не понимающий своего собственного блага. Он с негодованием отвергнет мысль, что женщина может иметь на него хоть какое-то влияние.

— О какой леди вы говорите? — спросила Иоланта, решив на время оставить трудную задачу.

Поначалу она слушала рассказ Лианы невнимательно, но вдруг встрепенулась.

— Так она живет над солярием?

— Да, там есть комната, которая почти всегда закрыта, но Леди каким-то чудом угадывает, когда мне плохо, и открывает дверь. Она была здесь моим единственным другом. Это она рассказала мне про Жанну Говард. И еще она сказала, что ни один мужчина не станет сражаться из-за робкой женщины. И из-за уродливой тоже, — добавила Лиана.

— Это женщина средних лет, красивая, с мягкими каштановыми волосами, да?

— Да. Кто она? Я все хочу спросить ее, но каждый раз, когда…

Лиана замолчала, видя, что Иоланта берет со стола маленький серебряный колокольчик. В дверях появилась служанка. Хозяйка что-то прошептала ей и та исчезла.

Иоланта встала.

— Давайте-ка отправимся к вашей Леди.

— Дверь закрыта. Она все время закрыта с тех пор, как я… Как я последний раз отужинала со своим супругом.

— Я послала служанку за ключами. Идем же. Если появление Лианы во дворе незадолго до этого вызвало всеобщую оторопь, то когда она появилась там в сопровождении Иоланты, обитатели замка и вовсе остолбенели, во все глаза глядя на двух молодых женщин. Иоланту во дворе почти никогда не видели, а появление обеих дам вместе вызвало настоящий шок.

Лиана пересекла двор, не обращая внимание на челядь. Они поднялись наверх и остановились перед запертой дверью.

— Она закрывает дверь, когда не хочет, чтобы ее беспокоили. Думаю, нам не следует вторгаться и злоупотреблять ее гостеприимством.

Иоланта ничего не ответила, а когда появилась горничная с большим ключом в руке, то решительно вставила ключ в замок.

— По-моему, не стоит… — начала Лиана, но не договорила.

Дверь распахнулась, и она увидела перед собой не чистую, уютную комнату, а голые стены. Впрочем, нет, не голые — под толстым слоем пыли и паутины стояла знакомая мебель. Лиана увидела скамеечку, на которой обычно сидела. Посреди стояла ткацкая рама, где Леди вышивала свой гобелен. Но стекла в окнах были разбиты, на полу валялась мертвая птица.