– Нью‑Йорк Сити, конечно!
– Кто написал Босуэлловскую «Жизнь Сэмюэля Джонсона»?
– Да ну тебя, Кельвин, я сроду не дружила с английским.
Мальчик со стоном обратился к миссис Мурри.
– Да уж, не хотел бы я оказаться на месте ее учителей!
– Она – маленький кремень, это точно, – кивнула миссис Мурри, – но в этом я виню и ее отца, и себя тоже. Правда, она до сих пор с удовольствием играет в куклы.
– Мама! – в отчаянии вырвалось у Мэг.
– Ох, милая, прости, – запоздало спохватилась миссис Мурри. – Но я уверена, что Кельвин все понял как следует.
Кельвин вдруг так широко раскинул руки, будто собрался обнять не только Мэг с ее мамой, но весь их дом сразу, и воскликнул:
– Глазам своим не верю! Разве это не чудо? Я как будто заново родился! Я больше не одинок! Вы понимаете, как это для меня важно?
– Но ты же крутой баскетболист и все такое, – удивилась Мэг. – В школе ты первый ученик. И все тебя хвалят наперебой.
– Хвалят за всякую ерунду, – горько ответил Кельвин. – И не было на всем свете ни одного человека, ни единого, с кем я мог бы поговорить! Конечно, я общаюсь с одноклассниками и учителями, но на самом примитивном уровне, и вообще это не настоящий я.
Мэг тем временем накрывала на стол. Она достала из ящика несколько вилок и застыла, задумчиво вертя их в руках.
– Что‑то я снова запуталась.
– А я‑то как запутался! – подхватил Кельвин. – Но теперь я наконец‑то уверен, что мы во всем разберемся!
Мэг было лестно и немного странно видеть тот восторг, с каким близнецы восприняли появление Кельвина в их доме. Они знали наперечет все его подвиги на баскетбольной площадке и явно испытывали к ним большее почтение, чем она. Кельвин съел пять тарелок супа, три жареных колбаски и с дюжину пирожков, и наконец Чарльз Уоллес потребовал, чтобы Кельвин почитал ему на сон грядущий. Близнецам, выполнившим все уроки, позволили полчаса посмотреть мультфильмы. Мэг помогла маме убрать со стола, а потом уселась заниматься. Но ей никак не удавалось сосредоточиться.
– Мама, ты все еще расстроена? – вдруг спросила она.
Миссис Мурри оторвалась от свежего выпуска английского научного журнала. Она заговорила не сразу. Но наконец призналась:
– Да.
– Почему?
И снова миссис Мурри задумалась. Она поднесла руки к глазам и стала внимательно их рассматривать. У нее были длинные, красивые и изящные, но сильные кисти. Она осторожно погладила толстое обручальное кольцо.
– Понимаешь, я ведь все еще довольно молодая женщина, – медленно начала она, – хотя знаю, что вы, дети, вряд ли это понимаете. Но я все еще очень сильно люблю вашего папу. И ужасно тоскую без него.
– И ты считаешь, что все это как‑то связано с папой?
– Думаю, так оно и есть.
– Но что именно?
– А вот этого я не знаю. Но другого объяснения я не вижу.
– По‑твоему, объяснить можно все и всегда?
– Да. Я верю в это. Но я также думаю, что мы, люди, слишком ограниченны, а потому иногда просто не в состоянии постичь эти объяснения. Но ты ведь понимаешь, Мэг, что наша неспособность понять еще не значит, что объяснения не существует.
– Я бы хотела все понимать, – вздохнула Мэг.
– Все мы хотим. Но это не всегда возможно.
– Чарльз Уоллес понимает гораздо больше, чем все остальные, верно?
– Да.
– Почему?
– Полагаю, это потому, что он… ну, он немного другой, Мэг.
– В каком смысле другой?
– Я и сама толком не знаю. Просто ты и сама видишь, что он не такой, как все.
– Не такой. И я не хочу, чтобы он был как все, – запальчиво заявила Мэг.
– Твое желание ничего не меняет. Чарльз Уоллес таков, каков есть. Другой. Новый.
– Новый?!
– Да. Во всяком случае так чувствуем мы с твоим папой.
Мэг не замечала, что стискивает в руках карандаш, пока тот не сломался с громким треском.
– Ой, прости! – нервно хихикнула она. – Я и правда все крушу на своем пути. Но это потому, что не терплю уверток!
– Знаю.
– Но ведь Чарльз Уоллес выглядит как самый обычный ребенок!
– Это верно, Мэг, но человек – это не только внешность. Чарльз Уоллес отличается своей психикой. В этом все дело.
Мэг тяжело вздохнула, сняла очки, повертела их в руках и снова нацепила на нос.
– Ну да, я знаю, что Чарльз Уоллес другой и что он умеет гораздо больше. Наверное, мне следует просто принять это и не пытаться понять.
– Наверное, это именно то, что я пытаюсь сделать, – с улыбкой призналась миссис Мурри.
– Ну да! – недоверчиво воскликнула Мэг.
– Может быть, оттого меня и не удивила наша ночная гостья, – снова грустно улыбнулась миссис Мурри. – Может быть, мне все же удается побороть свое неверие. Ради Чарльза Уоллеса.
– А ты… такая же, как Чарльз? – спросила Мэг.
– Я? Что ты, нет, конечно! Это верно, меня благословили неплохими мозгами и кое‑какими возможностями, но во мне нет ничего такого, что выходило бы за обычные рамки.
– А по виду не скажешь! – упрямо заявила Мэг.
– Тебе пока просто не с кем сравнить меня, Мэг! – добродушно рассмеялась миссис Мурри. – Честное слово, я самая обычная женщина.
– Ха‑ха! – саркастически воскликнул вошедший в гостиную Кельвин О’Кифи.
– Чарльз заснул? – спросила миссис Мурри.
– Да.
– А что ты ему читал?
– Генетику. Это он сам выбрал. Кстати, а что за эксперимент вы проводили сегодня вечером, миссис Мурри?
– Да так, одну вещь, которую мы затеяли вместе с мужем. Я не хочу оказаться в отстающих, когда он вернется.
– Мама, – Мэг все еще не закончила свой разговор, – но Чарльз сказал, что я вообще непонятно кто. Ни рыба, ни мясо…
– Ох, вот опять ты за свое! – перебил ее Кельвин. – Ты – это ты, Мэг, разве этого мало? Лучше пойдем прогуляемся!
Но Мэг не так‑то легко было уговорить.
– А что ты скажешь о Кельвине? – настойчиво спросила она.
– Я ничего не собираюсь говорить о Кельвине, – рассмеялась миссис Мурри. – Он мне очень нравится, и это прекрасно, что он нашел дорогу в наш дом.
– Мама, ты еще собиралась рассказать мне про тессеракт.
– Да, – во взгляде миссис Мурри мелькнула тревога, – но не сейчас, Мэг. Не сейчас. Действительно, пойди пройдись с Кельвином. А я пойду поцелую Чарльза и присмотрю, чтобы близнецы легли спать.
Снаружи трава промокла от росы. В ярком сиянии восходящей луны поблекли звезды. Кельвин взял Мэг за руку так спокойно и по‑дружески, как до сих пор удавалось одному Чарльзу Уоллесу.
– Мама расстроилась из‑за тебя? – мягко спросил он.
– Не из‑за меня. Но расстроилась.
Комментариев нет