Передняя дверь была крест‑накрест заколочена досками, однако Чарльз Уоллес уверенно повел их к заднему крыльцу. На первый взгляд и эта дверь тоже была заколочена, но Чарльз Уоллес постучал, и дверь распахнулась, отчаянно скрипя ржавыми петлями. Где‑то в кроне высоченной ели с возмущенным карканьем сорвался с места огромный ворон, а дятел выдал на соседнем стволе оглушительную барабанную дробь. Здоровенная серая крыса промчалась мимо них и скрылась за углом дома, отчего у Мэг вырвался испуганный крик.
– Они так развлекаются, используя самые типичные предрассудки и стереотипы, – успокаивающе объяснил Чарльз Уоллес. – Не бойтесь. Идите за мной.
Кельвин твердой рукой поддержал Мэг под локоть, а Форт прижался к ноге. Их поддержка была так приятна, что паника мигом испарилась, и она бестрепетно шагнула следом за Чарльзом Уоллесом в затхлую тьму старого дома.
Они оказались в каком‑то подобии кухни. По крайней мере, здесь бросался в глаза огромный очаг, в котором над едва тлеющим огнем висел большой закопченный котел. Но почему же тогда из трубы над крышей не шел дым? В котле что‑то громко булькало, и запах от этого варева скорее походил на испарения от химических экспериментов миссис Мурри, чем на готовящуюся еду. В старом кресле сидела маленькая толстушка. Поскольку это явно была не миссис Что‑такое, Мэг решила, что видит одну из ее подруг. Она щеголяла в огромных очках: стекла в них были в два раза толще и в два раза больше, чем в очках у Мэг, – и что‑то шила мелкими торопливыми стежками на простыне. Еще несколько простынь валялось скомканные на пыльном полу.
Чарльз Уоллес уверенно двинулся к ней.
– Я совершенно уверен, что вам не следовало брать простыни миссис Бунскомб, не посоветовавшись со мной! – заявил он таким сердитым и надменным тоном, каким только могут говорить маленькие мальчики. – И зачем же они вам понадобились?
– Ах, Чарли, деточка! – просияла при виде малыша маленькая толстушка. – Le couer a ses raisons que la raison ne connait point. Это по‑французски. Паскаль. «Сердце имеет свои основания, которых ум не знает».
– Но это совершенно недопустимо! – возмутился Чарльз Уоллес.
– Твоя мама со мной согласится, – казалось, что улыбка лучилась через самые стекла очков.
– Я говорю не о том, что думает моя мама о моем папе! – сердился Чарльз Уоллес. – Я говорю о простынях миссис Бунскомб.
Толстушка вздохнула. Ее чудовищные очки снова поймали солнечный луч и сверкнули, как совиные глаза.
– На случай, если нам потребуются привидения, конечно! – сказала она. – Я надеялась, что ты сам додумаешься. Если уж нам придется кого‑то напугать, то миссис Что‑такое непременно пожелает сделать все, как положено. А иначе какая нам радость торчать в доме с привидениями? Но мы никак не думали, что ты узнаешь про простыни. Auf frischer Tat ertappt. Это по‑немецки. In flagrante delicto. Это по‑латыни. «Пойман на месте преступления». Как я уже сказала…
– Миссис Кто, – прервал ее Чарльз Уоллес с повелительным жестом, – вы знаете этого мальчика?
– Добрый день, мэм, – поклонился Кельвин. – Боюсь, я не совсем точно расслышал ваше имя.
– Миссис Кто – вполне сойдет, – ответила женщина. – Это была не моя идея, Чарли, но я уверена, что он хороший мальчик.
– А где миссис Что‑такое? – спросил Чарльз Уоллес.
– Она очень занята. Она так ограничена во времени, Чарли, ужасно ограничена. Ab honesto virum bonum nihil derret. Сенека. «Ничто не удерживает честного человека от честных поступков». И он тоже очень хороший человек, Чарли, детка, но именно в этот момент ему нужна наша помощь!
– Кто он? – спросила Мэг.
– Ах, и крошка Мэгси тоже здесь! Как я рада видеть тебя, милочка! Твой папа. Кто же еще? А теперь ступайте домой, мои милые. Время еще не пришло. Не беспокойтесь, без вас мы не отправимся. Ступайте отдохните и подкрепитесь как следует. Накормите хорошенько Кельвина. А теперь идите! Justitiae soror fides. Опять латынь, конечно. «Вера – сестра правосудия». Верьте в нас! Идите, идите! – она соскользнула с кресла и стала подталкивать их к двери с удивительной настойчивостью.
– Чарльз, – сказала Мэг, – я ничего не понимаю.
Чарльз молча взял ее за руку и повлек прочь от дома. Фортинбрас помчался перед ними, а Кельвин зашагал рядом.
– И я, – сказал Чарльз Уоллес, – я тоже ничего не понял. Пока не понял. Но я сразу все вам скажу, как только что‑то пойму. Но ведь вы сами видели Форта, правда? Он даже ни разу не зарычал. Даже шерсть на загривке не поднял. Как будто она не чужая. А значит, с ней все в порядке. Слушайте, я вас обоих прошу об одолжении. Давайте не будем обсуждать все, что случилось, пока не поедим. Мне требуется топливо, чтобы разложить все по полочкам и объяснить, хорошо?
– Валяй, болван вундеркинд! – весело откликнулся Кельвин. – Я еще ни разу у вас не был, но теперь у меня совершенно дурацкое чувство, будто я наконец‑то иду домой!
Глава 3
Миссис Которая
В лесу уже начали сгущаться вечерние сумерки, и дети невольно притихли. Чарльз с Фортинбрасом затеял игру, убежав вперед. Кельвин держался рядом с Мэг, и его пальцы все еще касались ее руки, словно он старался ее защитить от чего‑то.
Мэг была уверена, что это был самый сумбурный и бестолковый день в ее жизни, и тем не менее она не чувствовала ни усталости, ни разочарования. Наоборот, она была счастлива. Разве так бывает?
– Может быть, нам не суждено было встретиться раньше, – наконец сказал Кельвин. – То есть я знал, конечно, кто ты такая, по школе, но на самом деле я тебя не знал. Но я рад, что мы встретились сейчас, Мэг. И ты тоже понимаешь, что мы подружимся.
– Да, я тоже рада, – прошептала Мэг. И они опять замолчали.
Когда они дошли до дома, миссис Мурри еще не выходила из лаборатории. Она следила за тем, как бледно‑голубая мутная жижа перетекает из колбы в реторту. Над бунзеновской горелкой булькал большой глиняный горшок с каким‑то варевом.
– Не говорите Санди и Деннису, что я здесь готовлю, – попросила она. – Они вечно боятся, что в еду могут попасть какие‑то химикаты, но я сегодня не могла отвлечься от эксперимента.
– Мама, это Кельвин О’Кифи, – сказала Мэг. – Тут хватит и на его долю? Запах просто супер.
– Привет, Кельвин, – миссис Мурри пожала мальчику руку. – Рада с тобой познакомиться. Сегодня у нас на обед только суп, но он очень наваристый.
– Вы очень добры, – ответил Кельвин. – Вы позволите позвонить моей маме, чтобы она знала, где я?
– Конечно. Мэг, будь так добра, покажи ему, где у нас телефон. Извини, что я не предлагаю тебе воспользоваться здешним аппаратом: мне нужно закончить эксперимент.
Комментариев нет