Тишину прорезает мужской голос, вибрацией отдающий в моем теле.
– Ты где, Скотт?
– Я видел, как он уходил из бара. Я знаю, что он здесь, – отвечает ему другой.
Я выбираюсь из кровати и чувствую, что пол холодный. Сначала я думал, что это папа со своими друзьями, но теперь понимаю, что вряд ли это они.
– Выходи, выходи, где бы ты ни прятался! – кричит тот, с низким голосом, а потом слышится грохот.
– Его здесь нет, – отвечает мама.
Я как раз спустился по лестнице и вижу их всех. Маму и четверых мужчин.
– О‑о, смотрите‑ка, кто у нас тут, – говорит высокий. – Кто бы мог подумать, что у Скотта такая классная женушка. – Он хватает маму за руку и стаскивает ее с дивана.
Она отчаянно пытается вырваться.
– Прошу… его здесь нет. Если он должен вам денег, я отдам все, что у меня есть. Можете взять все ценное из дома, телевизор или, может…
Но мужчина лишь ухмыляется.
– Телевизор? Мне не нужен твой чертов телевизор.
Я смотрю, как мама пытается вырваться из его хватки – прямо как рыба, которую я однажды поймал.
– У меня есть кое‑какие украшения – совсем немного, но есть, прошу вас…
– Заткнись, на хрен! – кричит другой и дает ей пощечину.
– Мама! – реву я и выбегаю в гостиную.
– Хардин… иди наверх!
Но я не оставлю мою маму с этими плохими дядями.
– Убирайся отсюда, мелкий засранец, – говорит один из них и толкает меня с такой силой, что я падаю на пол. – Видишь ли, стерва, проблема в том, что твой муж сделал вот это, – сердито продолжает он, показывая на свою лысую голову – там зияет огромная рана. – И раз его здесь нет, единственное, что нам нужно, – это ты. – Он улыбается, а она пинает его ногами.
– Хардин, милый, иди наверх… Быстро! – кричит она.
Стоп, почему она на меня злится?
– Кажется, он хочет остаться и посмотреть, – говорит мужчина с раненой головой и толкает ее на диван.
Я внезапно просыпаюсь и подскакиваю в кровати.
Черт.
Кошмары продолжаются и каждую ночь становятся все хуже. Я уже привык, что они остались в прошлом, что я теперь смогу нормально спать. Из‑за нее, все из‑за нее.
И вот я сижу в четыре утра на простыне, кровавой от моих разбитых костяшек, и у меня дико болит голова.
Я закрываю глаза и, чтобы уснуть, пытаюсь представить, что на самом деле она здесь, со мной.
Глава 7
Тесса
– Тесс, дорогая, просыпайся, – шепчет Хардин, нежно касаясь губами моего уха. – Ты такая красивая, когда спишь!
Я улыбаюсь и притягиваю его к себе, чтобы взглянуть ему в глаза. Я касаюсь его носа своим, и он смеется.
– Я люблю тебя, – он крепко меня целует.
Только я не чувствую его губ.
– Хардин? – зову его я. – Хардин?
Но он исчезает…
Резко открыв глаза, возвращаюсь в реальный мир. В кромешную тьму незнакомой комнаты – на мгновение я даже забыла, где нахожусь. Но затем вспоминаю: в номере мотеля. Одна. Я хватаю телефон с прикроватного столика и вижу, что сейчас всего четыре утра. Я вытираю навернувшиеся слезы и снова укладываюсь, надеясь вернуться к Хардину, пусть только во сне.
Когда я наконец снова просыпаюсь, на часах уже семь. Иду в душ и пытаюсь расслабиться под потоком горячей воды. Сушу голову и крашусь – сегодня мне впервые за все это время хочется хорошо выглядеть. Мне надо избавиться от этого… беспорядка внутри меня. Не зная, чем еще заняться, нахожу нужную страницу в маминой книге и рисую себе идеальное лицо, которое скроет все, что внутри.
Теперь я выгляжу отдохнувшей и даже симпатичной. Я завиваю волосы, достаю из сумки белое платье – и от его вида вся съеживаюсь. Хорошо, что в комнате есть утюг. На улице холодно, слишком холодно для такого платья, которое даже до колен не доходит, но снаружи я буду недолго. Нахожу простые черные туфли без каблуков и кладу их рядом с платьем.
Перед тем как одеться, заново складываю вещи – поаккуратнее. Надеюсь, мама позвонит и сообщит хорошие новости насчет общежития. Иначе мне пока придется оставаться здесь, и тогда деньги быстро кончатся, хотя их и так немного. Может, мне просто стоит найти собственное жилье. Я наверняка смогу позволить себе небольшую квартирку поблизости от «Вэнс».
Я открываю дверь и вижу, что в утренних солнечных лучах снег почти растаял. Слава богу. Как только я открываю машину, из своего номера, через две двери от меня, выходит Тревор. На нем черный костюм и зеленый галстук; он выглядит таким собранным.
– Доброе утро! Могла бы попросить меня помочь. – Он видит, что я тащу свои сумки.
Прошлым вечером, съев пиццу, мы смотрели телевизор и рассказывали друг другу всякие университетские истории. Тревору было чем поделиться, ведь он уже закончил учебу, а мне правда нравилось слушать и представлять, какой могла бы быть – и должна была – моя жизнь в университете, хотя от этого мне стало и немного грустно. Мне не стоило ходить на вечеринки с такими людьми, как Хардин. Надо было найти себе всего нескольких, но верных друзей. Тогда все было бы по‑другому, все было бы намного лучше.
– Как спалось? – спрашивает Тревор и вытаскивает из кармана связку ключей. После щелчка заводится «БМВ». Конечно, тот самый – это его машина.
– Твоя машина сама заводится? – смеюсь я.
Он показывает мне ключ.
– Ну, с помощью этой штуки.
– Забавно. – Я улыбаюсь ему слегка саркастически.
– Удобно, – возражает он.
– Экстравагантно?
– Немного. – Он смеется. – Но все равно очень удобно. Ты отлично выглядишь, как и всегда.
Я складываю сумки в багажник.
– Спасибо. Ну и мороз! – говорю я и забираюсь в машину.
– Увидимся на работе, Тесса, – он тоже залезает в свой «БМВ».
Несмотря на яркое солнце, на улице по‑прежнему холодно, так что я быстро вставляю ключ в зажигание, чтобы поскорее завести машину и включить обогреватель.
Но все, что выдает моя машина, – это «щелк‑щелк‑щелк».
Нахмурившись, пробую снова, но безуспешно.
– Да это когда‑нибудь прекратится, блин? – кричу я, ударив руками по рулю.
Уже в третий раз я пытаюсь завестись, но, конечно, ничего не получается, теперь машина даже не щелкает. Оборачиваюсь и вижу, что Тревор еще не уехал. Он опускает стекло, и я не могу не улыбаться, жалуясь на незадачу.
– Не подвезешь меня? – спрашиваю я, и он кивает в ответ.
– Конечно. Кажется, я знаю, куда ты едешь… – Он смеется, и я выхожу из своей машины.
Я не сдержалась и, пока мы ехали в «Вэнс», включила телефон. К моему удивлению, никаких новых сообщений от Хардина. Что‑то есть на голосовой почте, но я не знаю, кто именно звонил – он или мама. Решив все же не прослушивать оставленные сообщения, пишу эсэмэску маме насчет общежития. Тревор высаживает меня прямо у двери; мне не придется далеко идти по холоду – очень любезно с его стороны.
Комментариев нет