Я встаю и смотрю на спящую девушку, в которую безрассудно влюблен. Когда я увидел, как она убрала квартиру, постирала вещи и даже положила зубную щетку в ванной, то подумал… что у меня еще есть надежда. Но опять же, от пустых надежд ничего хорошего ждать не стоит.
Я все еще хватаюсь за тонкую нить, за тот крошечный шанс, что она может простить меня. Если бы сейчас она проснулась, то закричала, увидев, как я стою перед ней и наблюдаю за ней во сне.
Я понимаю, что мне надо немного остыть. Дать ей свободу. Эта ситуация, эти чувства так истощают и переполняют меня, что я даже не представляю, какого черта мне с ними делать. Но я найду способ – я что‑нибудь придумаю. Я убираю с ее лица выбившийся локон и заставляю себя отойти от кровати, вернуться к одеялам, сложенным на полу, – там мне и место.
Может, сегодня я все же сумею заснуть.
Глава 27
Тесса
Просыпаюсь, вижу над собой потолок под кирпич и не сразу понимаю, где нахожусь. Непривычно просыпаться здесь после того, как всю последнюю неделю я ночевала в отелях. Встаю и вижу, что на полу все убрано, а одеяло и подушки сложены рядом со шкафом. Я беру косметичку и иду в ванную.
Из гостиной слышится голос Хардина:
– Мам, она не может сегодня остаться. Ее мама ждет дома.
– А мы не можем пригласить ее маму сюда? Я была бы рада познакомиться с ней, – отвечает Триш.
Только не это!
– Нет, ее маме… я не очень нравлюсь, – говорит он.
– Почему?
– Наверное, она считает, я недостаточно хорош для Тессы. А может, из‑за моего внешнего вида.
– Из‑за внешнего вида? Хардин, не позволяй никому зарождать в тебе чувство неуверенности. Я думала, тебе нравится… твой стиль.
– Да, нравится. То есть мне нет никакого дела до того, кто там что думает. Кроме Тессы.
Я открываю рот от удивления, а Триш смеется:
– Кто ты такой и куда ты подевал моего мальчика? – И по‑настоящему счастливым голосом продолжает: – Не могу припомнить, когда наш с тобой разговор последний раз обходился без ругани, это было уже много лет назад. Ты очень мил.
– Ладно… хватит уже…
Хардин сердито ворчит, а я хихикаю, представляя, как Триш пытается обнять его.
После душа решаю собраться с духом, а потом уже выйти из ванной. Я знаю, я та еще трусиха, но мне нужно время, чтобы попрактиковаться в фальшивой улыбке для мамы Хардина. Это не совсем фальшивая улыбка… «И в этом‑то частично и заключается вся проблема», – напоминает внутренний голос. Вчера я действительно хорошо провела время и выспалась за всю предыдущую неделю.
Почти идеально завив волосы, собираю все свои туалетные принадлежности в сумочку. Раздается легкий стук в дверь.
– Тесс? – зовет Хардин.
– Уже выхожу, – отвечаю я и открываю дверь. Он стоит, облокотившись о дверной проем; на нем длинные серые шорты и белая футболка.
– Не хочу тебя подгонять, но мне очень нужно в туалет.
Он слегка улыбается, и я киваю. Я стараюсь не замечать, как низко на бедрах сидят его шорты, из‑за чего надпись, вытатуированная на боку, еще лучше видна сквозь белую ткань футболки.
– Сейчас соберусь и поеду, – говорю я.
Он отводит взгляд куда‑то на стену.
– Хорошо.
Я возвращаюсь в спальню, чувствуя себя дико виноватой из‑за того, что соврала его матери и теперь так поспешно уезжаю. Я знаю, как рада она была познакомиться со мной, а я беру и уезжаю на следующий же день.
Решаю надеть белое платье и достаю еще и старые черные колготки – без них я точно замерзну. Наверное, лучше было бы просто надеть джинсы и толстовку, но в этом платье я почему‑то чувствую себя более уверенно, а уверенность мне сегодня пригодится. Я раскладываю вещи по сумкам и убираю вешалки назад в шкаф.
– Тебе помочь? – спрашивает Триш, подойдя сзади.
Я подпрыгиваю, выронив темно‑синее платье, которое надевала в Сиэтле.
– Я просто… – бормочу я в ответ.
Она осматривает полупустой шкаф.
– Как долго думаешь пробыть дома у мамы?
– Ну… я… – Да, врать я точно не умею.
– Судя по всему, тебя долго не будет.
– Да… просто у меня немного одежды, – мямлю я.
– Я хотела спросить, не хочешь ли ты сходить по магазинам, пока я здесь, – может, если ты вернешься пораньше, мы сумеем выбраться?
Я не могу понять, поверила ли она мне или подозревает, что я вообще не собираюсь возвращаться.
– Да… конечно, – снова вру я.
– Мам… – тихо зовет Хардин, заходя в комнату.
Я замечаю, как он хмурится, глядя на опустевший шкаф, и надеюсь, что Триш не замечает выражения его лица.
– Заканчиваю собираться, – говорю я, и он кивает.
Я застегиваю последнюю сумку и смотрю на него, совершенно не представляя, что сказать.
– Я отнесу сумки в машину.
Он берет с комода мои ключи и выходит с вещами.
Когда он уходит, Триш подходит ко мне и обнимает за плечи.
– Я так рада, что познакомилась с тобой, Тесса! Ты даже не представляешь, как много это значит для матери – видеть своего сына таким.
– Каким? – с трудом выговариваю я.
– Счастливым, – отвечает она, и мои глаза начинает пощипывать от слез.
Если сейчас Хардин кажется ей счастливым, боюсь представить, каким она привыкла его видеть.
Я прощаюсь с Триш и готовлюсь переступить порог этой квартиры в последний раз.
– Тесса?
Я оборачиваюсь.
– Ты ведь вернешься к нему? – напрямую спрашивает меня мама Хардина, и мое сердце сжимается.
Я понимаю, что она имеет в виду нечто большее, чем просто возвращение после Рождества. Боюсь, что голос выдаст меня. Поэтому просто киваю и ухожу.
Стоя возле лифта, я вдруг разворачиваюсь и иду к лестнице, чтобы не столкнуться с Хардином. Я вытираю уголки глаз и делаю глубокий вдох, а затем выхожу на улицу, где все так же идет снег. Сажусь в машину и обнаруживаю, что лобовое стекло очищено, а двигатель уже работает.
Решаю не звонить матери с предупреждением, что еду. Сейчас я не в настроении с ней разговаривать. Я хочу использовать эту двухчасовую поездку, чтобы проветрить мозги. Мне нужно мысленно составить список всех плюсов и минусов возобновления отношений с Хардином. Я знаю, как глупо с моей стороны вообще думать о таком – ведь он так ужасно поступил со мной. Он врал мне, он предал и унизил меня. Итак, в списке минусов у нас теперь есть ложь, те самые простыни, презерватив, спор, его характер, его друзья, Молли, его раздутое эго, его жизненная позиция и то, что он растоптал мою веру в него.
Комментариев нет