– Но мэр вас уделал!
Хмыкнув, Арвейн пояснил:
– Господин мэр застал меня врасплох. И ко всему прочему у него имеются свои козыри в рукаве, которые любого мага низводят до уровня простого смертного. Он ловец.
Ловец?!
Час от часу не легче!
Теперь у меня задергалось веко… Основательно так. И сразу появилось желание переехать куда‑нибудь в ту самую глушь непролазную, такую, чтобы никто и никогда…
– Телль, да вы побледнели, – попивая чай, заметил маг.
– Да, знаете ли, есть от чего, – ответила я, махом выпивая весь кофе.
Но после не удержалась от вопроса:
– И вы, маг, работаете на ловца?!
– Я работаю на королевство, – холодно произнес Арвейн. – Что‑то еще?
Поежившись, перешла к более важному вопросу:
– Как вы думаете, от чего погибла Мадина?
Заметно расслабившись, маг, глядя мне в глаза, спокойно ответил:
– Ее выпили. Судя по землетрясению и кровавой луне, пили несколько дней, при последнем глотке ведьма попыталась сопротивляться, но силы были не равны. Насколько я понял из рассказов местных жителей, госпожа Мадина Моргенштейн увлекалась экспериментами. Видимо, не рассчитав силы, ведьма вызвала демона, объяснить столь дикую смерть чем‑либо иным я не могу.
По правде говоря, я поначалу тоже думала о чем‑то подобном, мы, черные ведьмы, любим риск и часто из‑за него гибнем, но то, что я обнаружила в домике…
– Мадина никого не вызывала, – тихо сказала я, начиная черкать рваные линии в блокноте. – Она была в повседневном платье, испекла булочки и, оставив записку, что скоро вернется, умчалась кому‑то их относить…
– Что?! – изумился Арвейн. – Вы уверены?
– Абсолютно. – Перо невольно вывело символ смерти.
Мы некоторое время сидели молча, но затем маг тихо произнес:
– В Бриджуотере нет иных членов ордена, ко всему прочему в случае кары смерть была бы иной, а вашу коллегу выпили. Кто‑то в Бриджуотере.
Посмотрев на него, заметила, как начали разглаживаться ссадины и, собственно, спадать синяки. Подумала об услышанном, сделала предположение:
– Неинициированный белый маг?
Слышала, что они без обучения становятся ненормальными.
– Я бы ощутил белый источник, – серьезно заявил Арвейн.
Вот как, то есть не просто член ордена, а и вовсе ищущий. Тьма, а какой был приятный и спокойный городок.
– Что ж, – я достала несколько монет, положила на стол, – вы мне очень помогли, спасибо.
Поднялась.
– Телль, сядьте, – неожиданно попросил белый.
Естественно, осталась стоять – ведьма я или как.
– Телль, прошу вас.
Ну если так сильно просит – присела, с самым недовольным видом.
Улыбнувшись, Арвейн холодно произнес:
– Первое – не связывайтесь с мэром, не советую. Второе – у вас теперь есть белый хранитель, он не привязан к одному месту, как Дохрай, позвольте ему вас сопровождать. И третье – если вы правы и госпожу Моргенштейн вероломно убил тот, кого она знала, будьте осторожны, усильте охрану дома, не высовывайтесь за пределы радиуса действия вашего источника. Поверьте, мне вовсе не хочется в одну далеко не радостную ночь по кровавой луне определить вашу смерть.
– Это еще почему? – поинтересовалась я.
Маг, уже полностью восстановивший собственное лицо, подался вперед, коснулся моей ладони и, глядя в глаза, ответил:
– Потому что мне очень хочется подержать на руках нашу с тобой дочь, Аэтелль, и не одну.
От услышанного запылали уши. И взгляд как‑то забегал, изучая степень прокрашенности городка черной краской, и… И тут Арвейн взял и все испортил, поднеся мою ладонь к губам и принявшись ее поцеловывать!
– Нет, ну ни в какие ворота, – прошипела оскорбленная черная ведьма, подскакивая и отнимая конечность.
Улыбнувшись, маг вернулся к своему чаю. А едва я, гордо развернувшись, собралась уйти, бросил в спину:
– Госпожа Герминштейн, знаете, кто гораздо более настойчив, чем черные ведьмы?
Остановилась, с неудовольствием заметив, что к разговору прислушиваются все посетители чайной. Обернулась через плечо и поинтересовалась:
– Ну?
Подмигнув мне, нагло ответил:
– Белые маги.
Щелкнула пальцами. Не удержалась просто, поэтому взяла и щелкнула. Когда я уходила, за покинутым столиком сидел настоящий белый маг с козлиной головой, но при этом, тихо посмеиваясь, пил свой чай! И козья башка ему вовсе не мешала, рога, кстати, тоже.
* * *
День выдался долгий. Сначала я контролировала, как варится мое вообще не магическое зелье, потом приходил рыбак господин Орунс, просил мазь от подагры – сделала. Затем была госпожа Эвини, с проблемой личного характера – сделала зелье, попросила больше не гулять налево от мужа, тот, по крайней мере, не заразный. После приходили госпожа Ангей и госпожа Урансан с детьми – у обоих крапивница. Сделала мазь от природных ожогов, попросила вокруг их домов выкосить всю крапиву к чертовой матери, иначе вырву кишки и…
– Намотаете на шею! – радостно закончили обе женщины.
Я что, настолько предсказуема?!
После обеда, нацепив шляпку с широкими полями, ибо солнце пекло нещадно, я захватила блокнот и вышла на площадь.
Остановилась, недоуменно разглядывая марширующих мимо мэрии солдат, а также группку белых магов, которые, почувствовав мое появление, развернулись и уставились на свой антипод. Странные такие.
Махнула рукой, призывая извозчика, подъехал господин Шангер, он обычно всегда по центру ездил, спросил «Куда изволите, госпожа ведьма?», получил в ответ:
– К вам, на конюшни.
Что порадовало, так это отсутствие лишних вопросов.
Меня молча провезли через весь город к окраине, где за городской стеной имелись пастбища и паслись лошади, подвезли к навесу, под которым собирались извозчики, и вот только после этого господин Шангер обернулся и вопросил:
– А вам у наших чего узнать надо было?
– Куда в последние дни ездила Мадина, – честно ответила я.
Чуть призадумавшись, извозчик сказал:
– Сейчас сделаем.
Через час я узнала, что за последние две недели Мадина никуда толком и не ездила, кроме как четырнадцать дней назад на рынок. После ее видели одиннадцать дней назад, в лавке госпожи Эванс, а более нет. Мы, черные ведьмы, народ заметный, в смысле замечают нас везде, стало быть, дней десять Мадина действительно к услугам извозчиков не прибегала.
– А покупала она на рынке что? – спросила я у молодцеватого дядьки Брана, который ее туда и возил.
– Муку, масло, изюм, варенье клубничное, – начал перечислять он.
Все ясно – булочки затевала.
Я побарабанила ногтями по дверце двуколки, задумчиво глядя вдаль.
– А чего волнуетесь так? – господин Шангер нахмурился. – Неужто смерть не случайная была?
Надо же, как я паршиво умею скрывать свои мысли.
– Так может, мальчишек местных расспросить? – предложил дядька Бран. – Те завсегда в курсе, куда вы, ведьмы, шастаете.
– С чего это они в курсе? – удивилась я.
– Так матушки запрещают, а запретное всегда в десять раз разрешенного интереснее, – улыбнулся господин Шангер.
Комментариев нет