– Номера хутаров обыскали, княжны нет.
У лорда Энроэ дернулась щека, после чего он с выражением холодной ненависти взглянул на подчиненного и отчеканил:
– Торн, она должна быть там.
Его подчиненный, явно маг, так как при одном взгляде на имеющийся набор блюд заметно скривился, посмотрел на начальство и повторил:
– Княжны там нет.
Лорд‑дознаватель, с трудом сдержав ярость, повернулся и глянул на шумное сборище пирующих хутар, видимо, совершенно не замечая уныло сидящую среди хутаров княжну. А этот самый Торн вдруг посмотрел на меня и одними губами произнес: «Не ешь!» Затем взгляд его переместился на бутылку с вином, и он добавил: «И не пей». Посмотрел в мой бокал и, пользуясь тем, что лорд Энроэ все еще с откровенной ненавистью взирал на колоритных пирующих, едва уловимым жестом фокусника что‑то быстро высыпал в мой бокал. Вино помутнело, утратило запах и вновь вернулось к первоначальному виду. Я поняла, что теперь его действительно можно пить.
Лорд Энроэ, повернувшись к нам, холодно приказал:
– Допросите служанок.
– На служащий персонал хутаров распространяется дипломатическая неприкосновенность, – возразил Торн.
– Мне тебя учить? – издевательски поинтересовался лорд Энроэ. – Организуй нападение с целью ограбления, мы не несем ответственность за преступность в столице, но искренне посочувствуем их утрате. Действуй!
Судя по лицу Торна, действовать в подобном направлении ему не хотелось вовсе, не хотелось настолько, что, казалось, сейчас послышится скрежет его стиснутых зубов. И все же дознаватель кивнул и отошел с полупоклоном, как отошел бы официант.
Лорд Энроэ, утратив всяческий интерес и к нему, и к хутарам, широко улыбнулся мне, поднял бокал и провозгласил:
– За самую прекрасную студентку Университета Магии!
Нервно улыбнувшись в ответ, я выпила несколько глотков… подкрашенной воды. Вином это уже точно не было. После чего, посмотрев на блюда, осторожно переложила к себе на тарелку самое безопасное – кусочек сырой речной рыбы под кислым соусом. Все остальное лучше было даже не пробовать. Но лорд Энроэ и не настаивал, он хищным взглядом проследил за тем, как и сколько я выпила, и полностью удовлетворился этим. Подняв руку, подозвал подавальщика, заказал себе котлеты из морского окуня с гарниром из вареной свеклы и с самым благодушным видом обратил свой взор на меня.
Я так поняла, что он счел меня достаточно готовой для начала допроса.
Так и оказалось.
– Итак, – начал лорд Энроэ, как‑то мерзко ухмыляясь, – начнем с самого для меня интересного – кто были эти люди?
Я удивленно посмотрела на него, не понимая сути вопроса.
– Люди, с которыми вы сидели, те, кто знал ваше имя и на кого вы потратили мое время, – уточнил он.
Сидящий рядом со мной Владыка пояснил:
– Он про драконов.
Это я понимала, что про драконов, я не понимала только, что конкретно могу соврать сейчас.
– Простите, – прошептала лорду‑дознавателю, делая еще глоток «вина».
Сдержав раздражение, лорд Энрое задал вопрос иначе:
– Вы знали этих людей?
И словно невзначай разместил свою левую руку на столе так, чтобы прекрасно видеть ныне совершенно черное кольцо на мизинце. Это оно сейчас было черным, но камень Правды я узнала и прекрасно поняла: солгу – он окрасится синим, цветом лжи. Чувствуя, как внутри все сжимается, ответила истинную правду:
– Нет.
Лорд Энроэ досадливо глянул на кольцо, кольцо осталось безучастным, и дознавателю пришлось проглотить это. А вот мне пришлось проглотить кое‑что иное! А именно то, что моя левая рука вдруг потянулась к хлебцам, правая – к серебристой ложечке на длинной ручке, коей я щедро набрала золотой икры белуги, вывалила ее на хлебец и принялась с аппетитом есть! Я! Есть!
Потрясенно повернув голову, посмотрела на Владыку. Жующий Гаррат, весело подмигнув мне, сообщил:
– Отлично выглядит – не удержался. А ты не отвлекайся давай, смотри на этого, я сейчас дожую и сниму иллюзию.
Я взглянула на лорда Энроэ, дознаватель терпеливо ожидал, пока «я» доем, уважительно относясь к процессу сведения потенциальной жертвы своих замыслов с ума, и я с ужасом поняла – мне сейчас придется изображать эйфорию! Потом ужас стал основательней, когда я осознала, что эйфория сейчас начнется у Владыки. И я уже собиралась предупредить его о воздействии данного деликатеса на магически одаренных, как Гаррат‑Ррат‑Эгиатар с мечтательной улыбкой сообщил мне:
– Люблю я эту штуку. Знаешь, вкусненькая моя, мы так здорово развлекались по молодости, подсыпая ее всяческим магам. Эльфы, кстати, от золотой икры рыдать начинают, ты знала?
Нет, я не знала, но меня откровенно порадовало, что о свойствах данного продукта дракону известно.
– Вообще ты можешь говорить, пока я за тебя жую, – сообщил странную вещь Владыка.
После чего моя иллюзия, Триединый ведает как управляемая, принялась поглощать все подряд, начав это «подряд» с мяса голубого ишора!
– Что… что вы делаете? – прошептала я.
– Ем, – сообщил очевидное дракон. И добавил: – Не то чтобы я голоден, да и свежесть данных продуктов крайне относительна, но мне жутко любопытно, что начнет делать и говорить этот застарелый поганочный гриб, едва решит, что на тебя подействовало.
В некотором смятении посмотрела на лорда Энроэ, на его чуть тронутые сединой волосы, бледную кожу, сверкающие в полумраке глаза – и была вынуждена не согласиться с характеристикой Владыки: гриб лорд‑дознаватель напоминал менее всего. Он скорее был похож на охотника, с некоторым презрением наблюдающего за тем, как жертва сжирает приманку, собственной жадностью загоняя себя в ловушку. Мне даже стало совестно за неумеренный аппетит моей созданной Владыкой иллюзии.
Но дракон продолжил фарс, правда, уже сам не ел, ему сильно не понравился запах приморских устриц, поэтому он, скривившись, начал не слишком аккуратно сбрасывать содержимое раковин… в тарелку лорда Энроэ. Тот, ощутив запах, тоже скривился, втянул носом воздух, в попытке выяснить источник неприятного аромата, и уставился на свою иллюзорно абсолютно чистую тарелку, явно не понимая, как же его так могло подвести обоняние. После чего с сомнением взглянул на блюдо с «уплетаемыми мной» устрицами и осторожно произнес:
– Милада, мне кажется, вам не стоит увлекаться.
– Ну фто фы! Офень вфкуффно! – восторженно ответила ему моя иллюзия и даже потребовала: – Фина еще!
Лорд Энроэ подал знак, подошедший подавальщик радостно наполнил свой… карман. Сильно изумился неожиданному ощущению влаги и отошел втрое поспешнее, чем обычно.
– За вас! – между тем провозгласила моя иллюзия, прежде чем опрокинуть в себя весь иллюзорный бокал вина.
Лицо лорда Энроэ приняло незабываемое выражение.
Владыка же, расправившись со всеми подванивающими устрицами, вновь сел в привычно‑вальяжную позу, покровительственно обняв меня за плечи, и сообщил:
– Все, в постель он тебя теперь не потащит.
Пользуясь тем, что моя иллюзия в данный момент неаристократично облизывала пальцы под шокированным взглядом лорда Энроэ, я шепотом спросила:
Комментариев нет