И кроме этого Данила узнал, что такое настоящие отношения… Нет, мерзкое слово. Пусть будет – настоящая близость. Он оглянулся на свою спутницу, пожелавшую отправиться с ним в далёкое путешествие. Словно почувствовав его взгляд, Улада оторвалась от вышивки, вопросительно посмотрела на него своими потрясающими карими глазами. Честными, доверчивыми и порочными одновременно. Руки девушки, как всегда, были заняты каким‑то рукодельем. Данила ни разу не видел её бездельничающей. Тёмно‑русые волосы были заплетены в толстую косу – причёска незамужней девушки, как уже знал Молодцов. Голову украшал замысловатый убор: широкая полоса ткани, щедро расшитая бисером и цветными нитками, украшенная стёклышками и бусами. К этой обвязке и к самим волосам на висках Улада умудрялась прикреплять затейливые кольца из серебра. Большие серьги её тоже были изготовлены отнюдь не из меди. В целом всё смотрелось очень красиво и гармонично. Даниле нравилось.
– Молодец, ритм! Дери тебя за гузно!
Улада тихо хихикнула и уткнулась в шитьё, Данила чертыхнулся и вновь заработал в одном темпе с Клеком.
Об Уладе следовало сказать особо. Познакомилась она с Молодцовым просто – в публичном доме Новгорода.
Тот заметил, что девушка слишком умная и непростая для обычной проститутки, явно способная на большее, чем раздвигать ноги перед боярами и варягами. И имел неосторожность высказать это предположение вслух – и попал точно в цель. И вроде бы сказал – и забыли, но потом закрутились такие обстоятельства, что Данила снова был вынужден встретиться с Уладой и в очередной раз оценить её необычность.
Новгородская куртизанка была непричастна к приключениям Молодцова, но и в самом деле оказалась гетерой – так древние римляне называли шпионок, которых засылали в лагеря к варварам в качестве дорогих подарков. Те там пакостили по‑всякому: сведения выведывали, ссоры между вождями устраивали, иногда и самих вождей отправляли в Валхаллу. Только Улада проводила шпионскую деятельность не по приказам из Рима, а в угоду одного ушлого боярина.
После этой довольно странной истории с Данилой Улада очень сильно помогла всем обережникам – вовремя отправила весть о том, что один очень жадный и злопамятный нурман идёт по их следу. Молодцову не хотелось бы знать, как она это выведала. Не стал он спрашивать и когда принёс серебро для неё от всей ватаги, в благодарность за помощь. Улада серебро приняла, но попросила взять её с собой на Юг. Данила поговорил с Воиславом, и тот дал согласие.
Молодцов родился и вырос в благополучной семье, ему грех было жаловаться на жизнь. Когда ему было семь, мама развелась со своим первым мужем. И через год, с ребёнком на руках, вышла замуж за другого мужчину, которого Данила и считал своим папой. Она родила ему ещё одного сына, Мишку, любимца всей семьи.
Данила посещал приличную школу, позже поступил в солидный вуз, об армии даже разговора не было. И всё это время он занимался разными боевыми искусствами. Будто искал что‑то стоящее, как и все остальные, впрочем. Один раз, ещё в детстве, ему довелось заниматься у очень крутого сэнсэя. Жаль, дальше с занятиями не срослось, руководитель секции куда‑то пропал, как в воду канул – ни слуху ни духу.
Под конец учёбы в универе Данила перевёлся на заочное и стал крутить с друзьями свой бизнес. Бизнес, конечно, громко сказано. Скорее подработки то там, то здесь, плюс сомнительные, как выразился бы отец, махинации. Особо к деньгам и статусу Молодцов не рвался, старался не отягощать себя проблемами и зарабатывал ровно столько, чтобы хватало на любимые развлечения: занятие спортом, общение с девушками и на то, чтобы чувствовать себя в меру свободным.
Примерно в таком ключе Данила искал и спутниц: развлечься, поговорить, заняться сексом, а дальше – как пойдёт, лишь бы не связывать себя сильно. Понятно, ни о какой семье при таком отношении не могло быть и речи. Молодцов считал, что ему ещё рано.
И вот появилась Улада. Данила не знал, в каком качестве он взял её с собой. Местные традиции не запрещали брать в жёны или наложницы нескольких девушек. Сколько сможешь прокормить – столько и бери. Но вот кем приходилась ему Улада, Молодцов не мог сказать. Невеста, постельная девка, друг? Нужна ли ему умная предприимчивая шлюха из новгородского публичного дома? Да, красивая и рукодельная, в постели хороша, а вот чтобы испытывать что‑то… В просьбе взять её с собой никаких нежных чувств не было: Улада искала перспективу, и она явно открывалась перед ней в более многолюдном и богатом Киеве. Оттуда и в Константинополь, Царьград по‑здешнему, попасть можно. В общем, путешествие было ещё одной платой за помощь, оказанную зимой.
К удивлению Молодцова, Улада не только не была в походе обузой, а оказалась очень даже полезной. Она обшивала и обстирывала команду, чистила посуду – словом, занималась всякими хозяйственными делами и полностью взяла на себя руководство Шустриком. Также Улада по собственному почину вызвалась следить за баснословно дорогим товаром – мехами, что везли в лодке. Дорогие шкурки – товар капризный, воды абсолютно не переносивший. Тщательно упакованные свёртки тем не менее следовало периодически перекладывать и осматривать: не попала ли через щель речная вода на драгоценный груз.
Ещё Улада вкусно готовила из припасов на лодке, вовсе не поражавших разнообразием. Нет, братья‑варяги тоже запросто могли сварить уху или гуляш, но готовили по‑мужски: порезал, побросал в котёл, закипело – уже можно есть.
В итоге от присутствия Улады в лодке были одни плюсы. Но были ещё и остановки.
На второй день плавания караван Путяты нашёл подходящее место для ночёвки. Лодки вытащили на берег, уже изрядно заставленный плавсредствами других купцов, разожгли костры, разбили палатки. Данила, отправляясь ко сну, робел, как нецелованный перед первым разом с девушкой. Ведь по идее он должен решить и объявить всей команде, кто ему Улада: жена, наложница или никто. Тогда вполне закономерно, что ничего не помешает Уладе предлагать другим обережникам те же услуги, что она предоставляла в новгородском борделе. На глазах у Молодцова.
Они вдвоём устроились в дальнем конце палатки, у самой стенки. Данила реально не знал, что и делать, только приобнял девушку ласково. А вот его спутница знала. Не успел молодой человек опомниться, как девичьи пальчики развязали пояс, высвободили наружу его мужское достоинство, ласково, но уверенно привели в боевую готовность.
Долго упрашивать Данилу не пришлось, он пару недель не был с женщиной. Улада забралась на него сверху, приподняла подол рубахи, помогла себе рукой и соединилась с ним, не снимая одежды. Не потому, что стеснялась лежавших рядом мужчин (ещё чего, что они там нового бы увидели?), а потому, что холодно. Начало мая всё‑таки.
Комментариев нет