Она пыталась возражать, пыталась выглядеть строгой и суровой:
– Нет, Купер. Я не могу.
Я снова протянул сложенные купюры:
– Я заработал эти деньги на твоем голосе.
Она посмотрела на доллары.
– Мой голос уже давно никому не приносил денег.
Я засунул деньги в карман ее куртки. Она стояла со скрещенными на груди руками, высматривая транспорт, идущий на юг. Какое‑то время мы оба молчали.
– Я хорошо повеселилась вчера, – наконец сказала она. – Или когда это там было, когда мы играли. Кажется, будто вчера.
– Я тоже.
Она посмотрела на горы.
– Я уже долго не чувствовала себя такой отдохнувшей.
Мой взгляд остановился на вершинах хребта Колледжиэйтс. Потом я посмотрел на часы, оставалось еще несколько минут.
– Горы имеют такое свойство.
Я много раз репетировал эту речь. Теперь, когда представился случай, я не мог подобрать вступление. Я хотел, чтобы Делия знала правду. Хотел исправить нашу историю. Но мне нужно было остановиться в шаге от полной правды. Ложная надежда еще хуже, чем ложная история.
Мой голос упал до хриплого шепота.
– Помнишь, когда мы только познакомились, я рассказал тебе, как моя мама подарила отцу гитару после того, как они поженились?
– Да.
– Я рассказал тебе, как вырос, играя на этой гитаре, а когда я уехал, то украл ее у отца.
Она кивнула.
– А помнишь, когда я приехал в Нэшвилл, то кто‑то украл ее у меня?
Еще один кивок.
– Ты помнишь имя этой гитары?
Она порылась в памяти.
– Фрэнки? Арчи? Что‑то с «и» на конце.
– Джимми.
– Точно.
– Сегодня утром ты видела, как я играл на D‑28 с дырочкой под резонаторным отверстием. Ты еще сунула туда мизинец.
Она кивнула.
– Это Джимми.
Делия замешкалась. Кусочков головоломки было слишком много, а мы не приблизились к цели.
– Где дырочка?.. – Она замолчала.
– После пожара Сэм рассказывал две истории, помнишь?
Она едва заметно кивнула, вероятно, недоумевая, зачем нужно бередить старую рану.
– Что, если ни одна из них не была правдой?
– Это трудно доказать.
– Но что, если так?
Ответа не последовало.
– Что, если существует третья история? Правдивая.
– Тогда возникает простой вопрос, почему ты не любил меня так, чтобы сказать мне. Чтобы бороться за меня.
Я уже собирался открыть рот, когда за моим плечом появился автобус, и пронзительное шипение пневматических тормозов оборвало ниточку надежды, протянувшуюся в воздухе между нами. Иногда поднять вопрос о возможности существования правды бывает лучше, чем сказать правду. К тому же мое время истекло.
Конец ознакомительного фрагмента.
Читать полную версию
Комментариев нет