Стоило перешагнуть порог гостиной, как за моей спиной с громким стуком закрылись двери, отрезая от остальных дворцовых помещений. Вошедшие вместе со мною служанки принялись хлопотать и, кажется, не думали оставлять меня в одиночестве. У меня хватило сил потерпеть их минут десять, а после того как меня освободили от тесного наряда, я объявила, что изволю отдыхать, и выпроводила кудахчущих наседок вон.
Наконец, оставшись одна, я попыталась взять себя в руки и кое‑как собраться с мыслями.
Мне определенно не нравилось то, что происходит. И планы Золотого на пару с Лунным совершенно не устраивали мою скромную персону. Но как заставить лаэров отказаться от затеи с артефактом, я не знала и откровенно не понимала их настойчивости. Неужели два взрослых, умудренных жизнью итару не могут понять, что я не подхожу на роль хранителя?
Да еще и ритуал, в котором мне надлежало участвовать… Сущая нелепица!
Я никогда не слышала об энергетических потоках и уж, тем более, не разбиралась в магических рунах. Лаэры обучаются подобным вещам годами. Я же могу попросту все испортить!
Да и в отличие от остальных чистокровных «нелюдей» у меня пока еще не отказало чувство самосохранения. А значит, надо было думать, как выбираться отсюда.
Идею с побегом я отмела сразу же. Окна второго этажа располагались высоко, и под ними не было ни бордюра, ни карниза – оставалось разве что прыгать в колючие розовые кусты, рискуя переломать ноги. К тому же в саду и во дворе полно охраны – даже если удастся спуститься, меня наверняка заметят и мгновенно забьют тревогу.
У дверей, как и ожидалось, тоже стоял дозор. Стоило только высунуться из покоев, как я чуть не ткнулась носом в широкую грудь, облаченную в мундир королевских стражей.
– Я могу чем‑то помочь? – вежливо спросил страж, и мне пришлось срочно придумывать оправдание:
– Я хотела бы перекусить. Где у вас кухня? – осведомилась невинно, понадеявшись, что мне позволят покинуть покои и, быть может, даже проводят в обеденную.
– Если вам что‑то нужно, у кровати висит колокольчик для вызова прислуги. Позвоните, и вам принесут все необходимое.
Принесут, значит… Выходит, из покоев меня не выпустят ни под каким предлогом.
И что же мне остается? Дождаться ночи? Быть может, в темное время суток стража будет не столь бдительна?
Хотя кого я обманываю? Я ведь не где‑нибудь, а в королевском дворце. Охрана здесь должно быть вышколенная.
Так ничего и не придумав, я промаялась до самого вечера. А ближе к закату явились служанки и сообщили, что итару Лунных желает отправиться со мной на прогулку и мне стоит быть готовой к его приходу.
На сей раз избавиться от девиц оказалось куда сложнее, но я все же справилась. А вот на так называемую «прогулку» с Лунным идти мне категорически не хотелось.
А посему, когда через полчаса за мной явился Теар, я была не то что не готова – я в неглиже валялась на кровати, расслабленно закинув руки за голову.
– Что ты делаешь, Мел? – Вопреки моим ожиданиям, злости в голосе итару не было. В нем слышалась одна лишь усталость.
– Отдыхаю, разве не видно?
– Очень смешно!
Теар прошел к шкафу, дернул оттуда первый попавшийся наряд.
– Одевайся. У нас мало времени.
Он швырнул мне платье и, сложив руки на груди, выжидающе прислонился плечом к стенке шкафа.
– Я жду, Мел. Не заставляй меня повторять дважды.
Опять он за свое… Только и умеет, что приказывать!
– Может, для начала объяснишь, куда мы собираемся?
– Мы поедем к пику Хэджи, – бесстрастно ответил итару, а у меня беспокойно застучало сердце.
– Зачем?
– Я хочу проверить состояние защитного купола. А тебе не помешает… увидеть все своими глазами.
– Я если я не поеду?! – Теперь настала моя очередь упрямо скрещивать руки на груди.
Теар недовольно скривился.
– Я не хочу заставлять тебя Мел, но ты не оставляешь мне выбора…
Шаг, второй. Легкий поворот кисти. И злосчастные невидимые путы сковали тело по рукам и ногам, превращая меня в безвольную куклу.
– И в кого ты такая упрямая, а, Мел? – Вопрос Лунного явно был риторическим, а посему отвечать я не стала. Лишь, скрипя зубами, наблюдала, как Теар стаскивает с меня одеяло, ощупывает потемневшим взглядом мое полуобнаженное тело.
Теплая ладонь прошлась вверх по ноге, длинные пальцы скользнули за край сорочки. Я возмущенно запыхтела, и Теар тут же отстранился, тряхнул головой и схватил платье. Наскоро одел меня, стянул шнуровку корсета на спине.
– Смотрю, ты здорово управляешься с женскими нарядами, – не удержалась я от колкости. – Может, наймешься ко мне в прислуги?
Теар резко дернул шнуровку, и я охнула. Весь воздух разом выбило из легких, и шутить мне расхотелось. Зато ругаться захотелось вдвое сильнее.
Хорошо, что перегибать палку Лунный не стал и ослабил шнуровку, позволяя нормально дышать. Потом развернул меня и одернул подол. Осмотрел с ног до головы и удовлетворенно кивнул.
– Пойдешь сама? Или предпочитаешь, чтобы весь двор пялился на то, как я тащу тебя на руках? – Лунный угрожающе шагнул навстречу, а я отшатнулась.
Вот еще!
Я, может, и упрямая, но отнюдь не дура, чтобы в первый же день во дворце создавать себе подобную сомнительную репутацию. Уж если поездки все равно не избежать, то лучше я пойду на эшафот своими ногами…
– Пойду, – ответила я от безысходности и почувствовала, как растворились невидимые путы.
В завершение Теар порылся в шкафу и вытащил теплую шерстяную шаль:
– Возьми, пригодится, – сказал Лунный и, ухватив меня под локоть, потащил прочь из покоев.
* * *
Издалека темная земля казалась неуместным пластом чернозема посреди каменного плоскогорья. Вблизи же оказалась черной золой, покрывалом укрывшей выжженную землю.
Пепелище – вот все, что осталось от горняцкого поселения, расположившегося на склоне. Домов здесь не было, как и деревьев и даже остовов строений, которые обычно торчат кривыми обрубками на местах пожарищ. Деревенька выгорела дотла, рассыпалась прахом, превратившись в золу, в которой утопали каблуки моих сапожек.
Мы остановились у серой каменной плиты, и я застыла, в недоумении глядя на девственно чистую поверхность. Ни имен, ни дат, ничего, что свидетельствовало бы о том, сколько людей здесь захоронено.
Или, может, вовсе не захоронено.
Если даже дома рассыпались на мельчайшие частицы, то и люди, оказавшиеся в поселении во время несчастья, стали прахом, смешавшись с пылью и древесным углем.
Я в ужасе посмотрела себе под ноги, и мне стало дурно.
– Зачем ты привел меня сюда? – через силу просипела я. Дышать здесь было почти невозможно. Висевшая в воздухе пыль забивала нос. От едкого дыма слезились глаза.
Комментариев нет