– …В ФАЗЕ ОТКЛЮЧЕНИЯ, ОДНА СУБЪЯДЕРНАЯ КЛЕТКА ЗАДЕЙСТВОВАНА НА ОДИН ПРОЦЕНТ ОТ ПОЛНОЙ МОЩНОСТИ. ДАННЫЕ КЛЕТКИ…
Сюзанна держалась поближе к Эдди. Он передавал ей шкурки, а она их запихивала в большую сумку у себя на коленях, которую сшила сама. Когда они уложили последнюю, Роланд похлопал Эдди по плечу и передал ему заплечный мешок с засоленной олениной (в трех милях от их лагеря, вверх по ручью, Роланд набрел на естественный соляной лизунец). Точно такой же мешок уже висел за плечом у Роланда. Другое плечо оттягивал его кошель – переворошенный и снова набитый всякой всячиной до отказа.
С ближайшей ветки свисала странной конструкции упряжь грубой ручной работы из прошитой стежками оленьей кожи. Роланд подхватил ее, пару секунд подержал в руках, а потом перекинул за спину и закрепил концы под грудной клеткой. Сюзанна скорчила кислую мину, и Роланд это увидел. Впрочем, он ничего не сказал – все равно он не смог бы перекричать медведя, даже если бы заорал во весь голос, – а только сочувственно пожал плечами и развел руками: Нам она может понадобиться, ты же знаешь.
В ответ она тоже пожала плечами. Знаю… но это не значит, что я в восторге.
Стрелок указал пальцем через поляну. Там две покосившиеся ободранные ели отмечали то место, где Шардик, которого здесь называли когда‑то Миа, вывалился на поляну.
Эдди наклонился к Сюзанне, сложил большой и указательный палец в колечко и вопросительно приподнял брови. О’кей?
Она кивнула, но прижала ладони к ушам. О’кей… только давай выбираться отсюда, пока я окончательно не оглохла.
Странники двинулись через поляну. Эдди толкал перед собой коляску с Сюзанной, держащей на коленях сумку, набитую шкурками. Кармашек на спинке коляски был тоже набит до отказа, так что Эддина деревяшка была не единственным его содержимым.
За их спинами медведь продолжал громыхать своим последним обращением к миру, сообщая, что полное отключение системы произойдет через сорок минут. Эдди не чаял уже дождаться. Сломанные ели, склонившиеся друг к другу, образовывали грубое подобие ворот, и Эдди подумал: Вот где Роландов путь к Темной Башне начинается по‑настоящему, по крайней мере – для нас.
Он снова вспомнил свой сон – долгая спираль окон, распускающих черные флаги тьмы; тьмы, что нависла зловещим пятном над нескончаемым полем роз, – и когда они проходили под покосившимися стволами, его вдруг охватила дрожь.
22
Им удалось проехать с коляской намного дальше, чем Роланд смел надеяться. Многовековые напластования опадавшей хвои древних елей выстлали землю толстым ковром, заглушающим рост подлеска. У Сюзанны были сильные руки – сильнее, чем у Эдди, хотя Роланд был уверен, что уже скоро в этом они сравняются, – и она без труда толкала коляску по относительно ровному лесному настилу. Когда же дорогу им преграждали деревья, поваленные медведем, Роланд брал Сюзанну на руки, а Эдди перетаскивал коляску через препятствие.
Сзади – расстояние едва‑едва приглушало могучий грохот – медведь сообщил, надрывая свой механический глас, что рабочая мощность последней субъядерной клетки уже почти на исходе.
– Надеюсь, сегодня тебе не придется задействовать эту чертову упряжь! – прокричала Сюзанна стрелку.
Роланд согласился с ней, но не прошло и четверти часа, как земля под ногами резко пошла под уклон и в старый лес нагло полезли деревья поменьше и помоложе: ольха, береза и даже несколько чахлых и низкорослых кленов, упрямо цепляющихся за почву в поисках опоры. Ковер из иголок стал тоньше, и колеса коляски Сюзанны теперь начали задевать за низкий плотный кустарник, разросшийся между деревьев. Его тонкие веточки так и норовили вцепиться в спицы из нержавеющей стали. Эдди подналег всем своим весом на ручки, и так им удалось продвинуться еще на четверть мили вперед. Но потом спуск стал круче, а земля под ногами – мягче.
– Пора залезать на закорки, сударыня, – объявил Роланд.
– Давай попробуем на коляске еще чуть‑чуть, а? Вдруг дальше будет полегче…
Роланд покачал головой.
– Если поедешь в коляске по этой горе… как там у вас говорится, Эдди?.. Провернешься?
– Навернешься, Роланд. Словечко из беспутной моей подзаборной юности.
– Ну ладно, как его там ни переиначивай, означает оно «расшибить себе голову». Так что, Сюзанна, давай забирайся.
– Я ненавижу, когда мне тычут, что я калека, – раздраженно пробормотала Сюзанна, но все же позволила Эдди вытащить себя из коляски и подсадить в упряжь за спиной Роланда. Усевшись как следует, она взялась за рукоять Роландова револьвера.
– Не хочешь взять себе этого малыша? – спросила она Эдди.
Он покачал головой.
– У тебя получается лучше. И ты это знаешь не хуже меня.
Она что‑то буркнула и поправила ружейный ремень, чтобы при необходимости было сподручнее достать револьвер правой рукой.
– Я вас, ребята, задерживаю, вот что я знаю… но если мы все‑таки случайно набредем на какой‑нибудь старый добрый асфальт, тут я вас сделаю – не угонитесь.
– Не сомневаюсь, – сказал Роланд… и вдруг склонил голову набок, прислушиваясь. Лес окутала тишина.
– Мистер Медведь наконец‑то заглох, – объявила Сюзанна. – Слава Богу.
– Мне казалось, у него еще есть семь минут, – вставил Эдди.
Роланд поправил ремешки упряжи.
– У него, наверное, часы поотстали за последние пять сотен лет.
– Ты действительно думаешь, он такой древний, Роланд?
Роланд кивнул.
– Это как минимум. А теперь и его не стало… последнего из двенадцати Стражей.
– Спроси меня, очень ли я убиваюсь по этому поводу, – сострил Эдди, и Сюзанна рассмеялась.
– Тебе удобно? – спросил у нее Роланд.
– Нет, у меня уже болит задница, но ничего – терпимо. Только ты постарайся, пожалуйста, не уронить меня, ладно?
Роланд молча кивнул и направился вниз по склону. Эдди поплелся следом, толкая перед собой пустую коляску и стараясь при этом не очень сильно громыхать колесами о камни, что стали теперь попадаться у них на пути. Точно большие белые костяшки, торчали они из земли. Теперь, когда медведь наконец заткнулся, Эдди все чаще и чаще ловил себя на мысли о том, что в лесу как‑то уж слишком тихо… Он чувствовал себя героем одного из тех старых фильмов про джунгли, где полно людоедов и здоровенных свирепых горилл.
23
Найти медвежий след было легко, а вот идти по нему, как выяснилось, не очень. Миль через пять после поляны он завел их в болотистую низину, хорошо еще не в настоящую топь. К тому времени, когда дорога опять пошла в гору и земля стала потверже, вылинявшие джинсы Роланда намокли почти по колено, а сам он дышал тяжело и хрипло. И все же он был в лучшей форме, чем Эдди, которому приходилось тащить коляску Сюзанны по вонючей стоячей воде.
Комментариев нет