Духарев подумал, что речь идёт о Богуславе, и уже прикидывал, как повежливее отказать…
Но Фарлаф имел в виду вовсе не Богуслава. Младшего.
Понравилось черниговскому князю, как лихо Илья разделал Соловья, славу которого по всей Руси успели разнести недобрыми устами. И то, что не бросил дело на полпути, а постарался и додавил птенцов‑последышей, тоже понравилось.
– Послушал я советчиков бестолковых, послал в Муром человека нам, варягам, чужого – из племени тамошнего. Думал: свой со своими договорится легче. И что же? Свои его и убили, и ограбили. Казну унесли прямо из терема! А наместник чей? Мой! Значит, это меня, князя черниговского, старшего, осрамили!
Фарлаф хмыкнул с досады.
Духарев помалкивал, кивал сочувственно.
Он‑то знал, что убили наместника вовсе не соплеменники. Но Фарлафу это знать необязательно.
– Твой сынок – он хваткий и удачливый. Опять же в местах наших бывал, мне сказывали. А покажет себя, я уж отдарюсь достойно. Ты меня знаешь.
Теперь уж Духарев хмыкнул.
Фарлаф понял правильно:
– Не деньгами отдарюсь – богатств у тебя, слыхал, поболе, чем у меня. Покажет твой Илья себя владыкой добрым, отдам за него дочку меньшую. А Муром – в придачу. Сына твоего князем назову. Младшим. Но то ведь не зазорно. Ты сам у Владимира в младших князьях – мытного права на землях Моровских у тебя нет. Будешь ты князь моровский, а сын твой – муромский! Любо! – И засмеялся забавному созвучию.
– Породниться с тобой – честь, – осторожно отозвался Духарев. – Но предложение твоё следует обдумать… Нет, я не отказываюсь! – поспешил уточнить Сергей Иванович, заметив, как нахмурился черниговский князь. – Но есть те, кому такой твой выбор может не понравиться.
– Сыновей урезоню, – обещал Фарлаф.
Духарев не стал уточнять, что имел в виду не двух сыновей Фарлафа, коих, понятно, тоже со счётов сбрасывать нельзя, а в первую очередь великого князя Владимира и его дядьку Добрыню, коим возникновение кровной связи между одним из сильнейших киевских домов и Черниговским княжеством вряд ли придётся по вкусу.
«Один Бог на небе, один Государь на земле» – вот идея, которой старался следовать Владимир. И сильный Чернигов в эту идею не укладывался.
Впрочем, будем решать проблемы по мере их возникновения. Пока же предложение Фарлафа, безусловно, щедрое и полезное. Вдобавок Муром – одна из контрольных точек на пути на восток. Нужная точка. Что Илья сумеет управиться с племенами, некогда ходившими под хузарами, а ныне возомнившими себя свободными, Духарев не сомневался. Но предпочёл бы привести эти племена не под Чернигов, а под Киев. Централизация власти в руках Владимира его вполее устраивала.
– До весны подождёшь? – спросил он Фарлафа. – Нынче дела у нас на западе важные. Великий князь хочет, чтоб Илья в них поучаствовал.
– Добро, – согласился черниговский князь. – До весны.
На том и порешили.
Глава 10
Путешествие на запад
Кровожадные хорваты
Илье этот поход поначалу запомнился именно беседами с отцом.
Князь‑воевода умел говорить так, что каждое слово ложилось в строку. Он не поучал, скорее делился знанием, а знал так много, что и представить трудно.
А чтоб голова Ильи от этих многих знаний не распухла, отец частенько передавал ему управление караваном, особенно когда они останавливались в городах. Князь‑воевода с малой охраной степенно отправлялся к правителю или наместнику, а Илье надлежало проследить, чтоб люди и лошади были накормлены и обустроены, а товары – в целости и безопасности.
Там, где у князь‑воеводы имелись собственные достаточно просторные подворья, дело несколько упрощалось. Но даже тогда им всё равно было не вместить несколько сотен людей и лошадей и больше сотни больших возов, которым лишь для того, чтобы только въехать в город, требовалось изрядное время. Хорошо хоть погода радовала. Дождь шёл временами, но умеренно. Ливней, превращавших тракты в непролазную грязь, не выпадало, что изрядно облегчало жизнь и лошадям, и людям. Хлопот и без грязюки хватало.
Нельзя сказать, что Илье со всем приходилось управляться самому: воями вполне успешно занимался Гордей, а прочими – отцов тиун Кузьма, не раз хаживавший западными дорогами, но коли ты старший, то проверить должен всех, потому что и ошибиться может всякий, и спрошено, если что, будет с тебя.
Хотя если честно, Илья не столько командовал, сколько учился. А уж учиться он умел.
Впрочем, и отдохнуть случалось, и поразвлечься. Ежели где в честь князь‑воеводы устраивался пир, так Илья на нём, понятное дело, присутствовал. И не только пил‑ел, но и удаль показывал, потому как что это за пир, где одно лишь брюхо набивают да песни поют. Тем более что в пенье Илья был не слишком умел – голос грубоват, а вот из всех мужских состязаний неизменно выходил победителем. Иной раз, чтоб скучно не было, мерялся силой сразу с двумя‑тремя.
И девок в постель тоже наладился брать сразу по две‑три. Однако числом качества не исправишь. Ласковы, угодливы…
Но пресны, как разваренная говядина. Ему б одну… Но такую, как Жерка. Ярую.
Запала дочь Соловья если не в сердце, то уж на локоть пониже точно. Среди теремных девок да челядинок таких не водилось.
Но что такое девки в сравнении с воинским весельем? Мелкая суета, да и только.
Но сечи, в которой можно отвести душу, тоже не подворачивалось. Поначалу. Пока шли своими землями.
Однако время пришло, и легли под колёса и копыта чужие дороги.
Ну не то чтоб совсем чужие. Знакомые многим и в обозе, и в дружине. Но уже не подданные ни Киеву, ни великому князю. Пока.
Когда пришёл черёд, Илья отправился в дозор с Возгарем и Миловидом. Гудмунда не взял. Нурман на лошади немного ловчей, чем коза на заборе, но только немного. А дозор, понятно, конный.
Дорога не обижала: сухая, ровная, широкая – два воза запросто разойдутся, подсыпана аккуратно, чтоб колёса о корни не бить. Слева – лес, справа – тоже лес, иногда редеющий, и тогда меж стволов проглядывала речка.
Илья развлекался: подбрасывал копьё повыше, не глядя, а потом так же, не глядя, ловил.
Однако за развлечением о главном не забывал. И стук копыт услышал первым.
Впрочем, стоило ему остановить Голубя, как остальные тоже услыхали топот.
Конец ознакомительного фрагмента.
Читать полную версию
Комментариев нет