Завтра война



– Что, не нравится тебе на Церере? – с подначкой спросил Пес.

– Не то слово! Я даже начал скучать по Патагонии. А ведь когда мы работали в Санта-Розе, я был уверен, что паршивей места не сыщешь! А тебе что, здесь нравится?

– И мне здесь не нравится. – Пес помрачнел.

– Почему же ты сидишь здесь так долго?

– Потому что никто не давал мне разрешение отсюда съехать.

– Что, не окончил проект? Дело не клеится? – с участием поинтересовался Эстерсон, который заподозрил в Песе товарища по несчастью.

– За эти шесть лет я окончил два проекта, – гордо отчеканил Пес. – Но что толку?

– Как это – «что толку»?! – возмутился Эстерсон. – Они обязаны отпустить тебя! Ты же выполнил свои обязательства – и теперь они должны выполнить свои.

– Послушай, Роло, – устало сказал Пес, – давай не будем о грустном.

– Как это «не будем»? Как это «не будем»?!

– Да так. Ведь оба мы знаем, что отсюда нам не выбраться. По крайней мере пока генерал Родригес и его начальство не решат обратное…

– Кто это «мы»? Кто это «знает»? Что за ерунду ты говоришь, Стази!

– Я говорю то, что знаю. Думаешь, я не пробовал отсюда уехать пять лет назад? Три года назад? Пробовал!

– И что?

– И то. Вот оно. Любуйтесь! Завидуйте! Пан Станислав по-прежнему здесь! Поначалу мне морочили голову. Довольно безыскусно, надо сказать. Рассказывали, что медицинские тесты обнаружили в моем костном мозге каких-то зловредных козявок и что мне лучше побыть пока на Церере, соблюсти карантин. Потом обещали деньги – много денег. Когда я отказался, лишь бы только порвать с этими живоглотами и убраться отсюда, они начали меня откровенно шантажировать! Вначале мягко – потом, конечно, обнаглели. Вначале они рассказывали мне, что мой младший брат Людвиг, начальник никелевого промысла на одном легендарном месторождении, проворовался и находится на полпути к тюрьме. До моего сведения довели, что если я буду хорошим мальчиком, Людвигу ничего не грозит. Когда я довольно откровенно заявил, что вору самое место за решеткой, они прибегли к более весомым аргументам…

– К каким еще «весомым аргументам»? – недоверчиво спросил Роланд.

– Они сказали, что стоит мне только войти в зону терминалов космодрома Цереры, как в тот же час концерн «Дитерхази и Родригес» предоставит в Глобальное Агентство Безопасности информацию, что я, Станислав Пес, был изобличен в торговле военными секретами налево. Это значит, стоит только рыпнуться – и концерн сделает из меня Изгоя Номер Один. Преступника. Дичь для травли. Газеты с удовольствием подхватят всю эту чушь, и моим внукам будет стыдно ходить в школу… И тогда никто – ни адвокат, ни даже сотня адвокатов – не сможет мне помочь. Ибо концерн «Дитерхази и Родригес» всегда сможет нанять вдесятеро больше прокуроров…

– А сбежать? Всегда ведь можно сбежать!

– Теоретически можно. Но куда? Куда можно сбежать, когда даже Клон просматривается нашими спецслужбами от Великого Дивана до последнего сельского сортира включительно? Точнее, просматривать сельские сортиры будут спецслужбы Клона, а уж потом доложат нашим, в рамках, так сказать, братской взаимопомощи по поимке перебежчиков. Но какое мне до всего этого будет дело, если в итоге меня посадят в тюрьму или скорее всего снова вернут сюда же, на Цереру?

– И ты думаешь, со мной будет так же? Думаешь, они не отпустят меня, даже когда «Дюрандаль» будет готов?

– Я не «думаю». Я в этом уверен. Покинуть Цереру можно только в белых тапочках.

 

После той попойки в обществе пана Станислава Песа на Эстерсона навалилась депрессия – в худших церерианских традициях. Первым ее признаком было то, что, протрезвев, конструктор снова перешел с поляком на «вы».

Это что же получается, господа хорошие? Хоть работай, хоть сачкуй, а результат один?

Ты им все, а они тебе пожизненное научно-техническое заключение?

Ты им «Дюрандаль», а они тебе – тяжелый кондиционированный воздух и «пилюли счастья»?

И что толку в восьми миллионах терро, если ты их не в состоянии даже потратить?

О, Эстерсон хорошо представлял себе, что это такое – быть миллионером, который не знает как оприходовать свои миллионы. Между прочим, к моменту начала работ над «Дюрандалем» он уже был счастливым обладателем счета с двумя миллионами терро. И что?

Здесь, на Церере, по условиям контракта он мог снимать со своего счета не больше тысячи в месяц – «на приватные нужды» (а в Патагонии, кстати, не мог и этого).

Увы, не понятно было, каковы они, эти нужды. Ведь ему, главному конструктору, все здесь, на «Боливаре», бесплатно!

Одежда и питание, оздоровительные бассейны и книги, стереофильмы и музыка. Разве что выпивка в баре за отдельную плату. Но сколько же это нужно наливаться, чтобы пропить тысячу терро, если один «Заратуштра» стоит два терро, а пакет соленых осьминожек из озер Вэртрагны, которыми коктейль полагается закусывать, полтора? Да нужно пить просто от заката до рассвета, обедать и ужинать розовым брютом (семь терро бокал), чтобы растратить штуку терро в месяц!

И потом, разве ради денег взялся Эстерсон за работу над «Дюрандалем»? Нет, не ради денег. Из интереса. В чем же тогда проблема?

Теперь Эстерсон знал точный ответ на этот вопрос.

Проблема состояла в том, что интереса больше не было.

Шестой прототип «Дюрандаля» готов к полетам. Вот-вот высохнет последний, восемнадцатый слой защитного покрытия. Совсем скоро завершится оборудование кабины. Потом – первые испытания в безвоздушном пространстве. Прямо здесь, в поясе астероидов. Эти испытания пройдут на «ура» – точно так же, как и в предыдущие разы.

Затем истребитель разберут, упакуют в транспортный модуль, погрузят на корабль и отвезут на Землю. Например, в ту же Санта-Розу, а может быть, и в Новую Зеландию – мало ли у концерна «Дитерхази и Родригес» испытательных полигонов?

Там – снова пробные полеты без защитного поля. Затем решающий: при включенных генераторах. Нестерпимые минуты ожидания – сгорит, не сгорит?

Однако чутье профессионала подсказывало Эстерсону: он сделал невозможное возможным. На этот раз с посадкой при включенном поле проблем не возникнет. Но даже если?..

Увы, теперь его это совершенно не волновало. Совершенно!

Эстерсона страшили эти перемены в отношении к великолепному и ужасному детищу, к венцу своей конструкторской карьеры.

Он не понимал, что за буря перевесила все вывески в его душе. Но разве это было важно?

Это было так непривычно – как будто он… мертв при ясном сознании! Ведь и впрямь истребители были всей его жизнью. А теперь – что?

Эстерсон стал всерьез подумывать о самоубийстве. В самом деле, зачем теперь все эти труды, испытания и нервы, если ему все равно? Имеет ли смысл держаться за жизнь, если ее остаток – между прочим, весьма жалкий – он обречен провести среди веселеньких интерьеров «Боливара» с полудохлыми драценами? Или за стойкой бара в обществе пенсионера Песа и бокала «Заратуштры»?






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *