— Ах! Увы! Ох! Солнце! Умираю! — вопил Восклицательный.
— Где солнце? Где тепло? Где свет? — беспрерывно, как заведённый, спрашивал Вопросительный.
— Мальчишка рассердил солнце! — гневно гремел Глагол.
— Я замерзаю, — плакал Кузя и прижимался ко мне.
— Отвечай, как пишется слово «солнце»! — приказал Глагол.
В самом деле, как пишется слово «солнце»? Зоя Филипповна всегда советовала нам изменять слово так, чтобы все сомнительные и скрытые буквы вылезали наружу. Быть может, попробовать? И я начал выкрикивать: «Солнце! Солнышко! Солнечный!» Ага! Вылезла буква «л». Я схватил мел и быстро вписал её. В эту же минуту солнце снова заглянуло в зал. Стало светло, тепло и очень весело. В первый раз я понял, как сильно люблю солнце.
— Да здравствует солнце через букву «л»! — весело запел я.
— Ура! Солнце! Свет! Радость! Жизнь! — кричал Восклицательный.
Я завертелся на одной ножке и тоже стал выкрикивать:
Солнышку весёлому
Школьный наш привет!
Нам без солнца милого
Просто жизни нет.
— Замолчать! — рявкнул Глагол.
Я так и замер на одной ножке. Веселье сразу пропало. Даже стало как-то неприятно и страшновато.
— Прибывший к нам ученик четвёртого класса Виктор Перестукин, — сурово говорил старик, — обнаружил редкое, безобразное невежество. Проявил презрение и нелюбовь к родному языку. За это он будет сурово наказан. Я удаляюсь для вынесения приговора. Заключить Перестукина в квадратные скобки!
Глагол ушёл. Запятая побежала за ним и всё время приговаривала на ходу:
— Никакой пощады! Только никакой пощады, ваше величество!
Человечки принесли большие железные скобки и поставили их слева и справа от меня.
— Всё это очень плохо, хозяин, — серьёзно сказал Кузя и стал махать хвостом. Он всегда так делал, когда бывал чем-нибудь недоволен. — Нельзя ли улизнуть отсюда?
— Это было бы очень здорово, — ответил я, — но ты же видишь, что я арестован, заключён в скобки и нас сторожат. Кроме того, и мяч лежит неподвижно.
— Бедный! Несчастный! — застонал Восклицательный. — Ох! Ой! Увы! Увы! Увы!
— Тебе страшно, мальчик? — спросил Вопросительный.
Вот чудаки! Почему мне должно быть страшно? Почему меня нужно жалеть?
— Не надо злить сильных, — сказал Кузя. — Одна моя знакомая кошка по имени Киса имела привычку злить цепного пса. Каких только гадостей она ему не говорила! И вот однажды пёс сорвался с цепи и навсегда отучил её от этой привычки.
Добрые знаки волновались всё больше и больше. Восклицательный твердил, что я не понимаю опасности, которая надо мной нависла. Вопросительный задал мне кучу вопросов и под конец поинтересовался, нет ли у меня какой-нибудь просьбы.
Чего бы это попросить? Мы с Кузей посоветовались и решили, что сейчас самое время позавтракать. Знаки объяснили мне: я получу всё, что пожелаю, если правильно напишу своё желание. Конечно, тут же выскочила доска и повисла передо мной. Чтобы не ошибиться, мы с Кузей обсудили этот вопрос ещё раз. Кот не мог придумать ничего более вкусного, чем любительская колбаса. Я больше люблю полтавскую. Но в словах «любительская» и «полтавская» можно наделать пропасть ошибок. Поэтому я решил попросить просто колбасы. Но есть колбасу без хлеба не очень-то вкусно. И поэтому для начала я написал на доске: «Хлеп». Но никакого хлеба мы с Кузей не увидели.
— Где же ваш хлеб?
— Написано неправильно! — хором ответили знаки.
— Не знать, как пишется такое важное слово! — проворчал кот.
Придётся есть колбасу без хлеба. Делать нечего.
Я взял мел и крупно вывел: «Калбаса».
— Неправильно! — закричали знаки.
Я стёр и написал: «Калбоса».
— Неправильно! — завопили знаки.
Я опять стёр и написал: «Колбоса».
— Неправильно! — заорали знаки. Я разозлился и швырнул мел. Они просто издевались надо мной.
— Поели и хлеба, и колбасы, — вздохнул Кузя. — Непонятно, зачем мальчики ходят в школу. Неужели тебя там не научили правильно написать хоть одно съедобное слово?
Одно съедобное слово я, пожалуй, мог бы написать правильно. Я стёр «колбасу» и написал «лук». Тотчас же появились Точки и внесли на блюде очищенный лук. Кот обиделся и зафыркал. Он не ел лука. Я его тоже не любил. А есть хотелось ужасно. Мы начали жевать лук. Из глаз потекли слёзы.
Вдруг раздался гонг.
— Не плачь! — крикнул Восклицательный. — Ещё есть надежда!
— Как ты относишься к Запятой, мальчик? — спросил Вопросительный.
— По мне, она вовсе не нужна, — ответил я откровенно. — Читать можно и без неё. Ведь когда читаешь, то не обращаешь на запятые никакого внимания. А вот когда пишешь и забудешь её поставить, тебе непременно попадёт.
Восклицательный ещё больше расстроился и стал охать на все лады.
— А ты знаешь, что запятая может решить судьбу человека? — спросил Вопросительный.
— Хватит рассказывать сказки, я не маленький!
— Мы с хозяином уже давно не котята, — поддержал меня Кузя.
В зал вошли Запятая и несколько Точек, которые несли большой свёрнутый лист бумаги.
— Это приговор, — объявила Запятая.
Точки развернули лист. Я прочёл:
ПРИГОВОР
по делу невежды Виктора Перестукина:
КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ.
— Казнить нельзя! Помиловать! Ура! Помиловать! — радовался Восклицательный. — Казнить нельзя! Ура! Прекрасно! Великодушно! Ура! Чудесно!
— Вы думаете, казнить нельзя? — серьёзно спросил Вопросительный. Видно, он сильно сомневался.
О чём они говорят? Кого казнить? Меня? Да какое они имеют право? Нет, нет, это какая-то ошибка!
Но Запятая ехидно посмотрела на меня и сказала:
— Знаки неверно понимают приговор. Казнить тебя надо, помиловать нельзя. Вот так надо и понимать.
— За что казнить? — закричал я. — За что?
— За невежество, лень и незнание родного языка.
— Но ведь тут ясно написано: казнить нельзя.
— Это нечестно! Мы будем жаловаться, — вопил Кузя, хватая Запятую за хвостик.
— Ах! Ох! Ужасно! Не переживу! — стонал Восклицательный.
Мне стало страшно. Хорошо же расправились со мной мои учебники! Вот как начались обещанные опасности. Просто не дали человеку оглядеться как следует — и пожалуйста, сразу вынесли смертный приговор. Тут уж хочешь или не хочешь, а справляйся сам. Пожаловаться некому. Здесь никто не защитит. Ни родители, ни учителя. Милиции и суда здесь тоже, конечно, нет. Прямо как в старое время. Что царь захотел, то и делал. Вообще этого царя, его величество Глагол Повелительного Наклонения, следовало бы тоже ликвидировать, как класс. Распоряжается тут всей грамматикой!..
Восклицательный ломал ручки и всё время выкрикивал какие-то междометия. Из его глазок катились мелкие слёзки. Вопросительный приставал к Запятой:
— Неужели вы ничем не можете помочь несчастному мальчику?
Они всё-таки были славные ребята, эти знаки!
Запятая немного поломалась, но потом ответила, что я сам мог бы себе помочь, если бы знал, где надо поставить запятую в приговоре.
— Пусть он наконец поймёт, какое значение имеет запятая, — важно сказала горбунья. — Запятая даже может спасти человеку жизнь. Вот пусть Перестукин и постарается спасти себя, если он этого хочет.
Комментариев нет