— Конечно, знаешь. Потому что мы похожи. Вот почему ты взяла меня в любовники. Ты не доверяла мне, но знала меня. Смотрела на меня, как на зеркало. Видела каждый изъян и чувствовала ненависть и голод, которые тебя подхлестывали.

— Я бы не предала тебя.

— Я сделал ошибку. Слишком долго был беден. И не понимал, что для меня ты важнее, чем…

— Лжец. — Жарко. Становилось все, жарче, и ее легкие начинали гореть.

— Да, я лжец, шулер и бывший вор. Но сейчас не лгу. Дай мне помочь тебе.

— Убирайся. Я сама выберусь. Как делала всегда.

— Тогда умирай, черт с тобой. — Его тон был резким. — Но ты умрешь одна. Я буду жить, стану богаче императора, и по мановению моей руки будет дрожать земля. Цира, какое мне дело до того, что ты сгоришь?

— Я не просила твоего сочувствия…

Но его больше не было. Его тень исчезла в проходе.

Одна.

Долой отчаяние! Она всегда была одна. Так какая разница? Она была права, когда рассчитывала только на себя. Он уже однажды предал ее. Ясно, что честолюбие осталось при нем. Даже если он и знал выход, то в конце тоннеля мог выдать ее Юлию.

Но он хотел жить и не пошел за ней в этот тоннель. Выбрал левый. Если он действительно знает, где выход, то глупо упрямиться и продолжать идти вперед. Она понятия не имеет, как отсюда выбраться. Нужно следовать за ним по другой дороге. Он не должен знать, что ты идешь сзади. Используй его так же, как он использовал тебя.

Она повернулась и пошла к развилке тоннеля. Земля под сандалиями становилась все горячее, а скалы справа начинали тускло светиться в темноте. Она ускорила шаг и почувствовала приближение паники.

Времени мало…

Джейн открыла глаза и начала хватать ртом воздух.

Жарко. Она задыхалась.

Нет, это была Цира.

Никакого тоннеля не было. Она лежала в кровати, в коттедже. Лежала неподвижно и жадно втягивала в себя воздух. Через несколько минут пульс пришел в норму, и она села. Ей следовало привыкнуть к этому, но возвращение всегда было новым и пугающим. Правда, на этот раз не таким страшным. Страх присутствовал, но и надежда тоже. Цира думала, что она нашла способ заставить фортуну служить ей, как бывало всегда. Если она могла предпринимать какие-то действия, ей становилось легче.

Почему Джейн была так в этом уверена? Черт его знает. Может быть, она повторяла слова Антония, а Цира была зеркальным отображением самой Джейн. Цира… Странно знать имя человека и при этом не понимать, откуда ты его знаешь. Может быть, Цира — проявление раздвоения личности?

Нет, это объяснение никуда не годится. Она не сумасшедшая, и у нее в мозгу нет никаких «альтер эго». Просто ей снятся странные сны. Они не причиняют ей никакого вреда, а быть Цирой ужасно интересно. Каждый сон — словно перевернутая страница романа. С каждой фразой узнаешь что-то новое. А если роман временами становится слишком страшным и она просыпается в холодном поту — что ж, это предусмотрено правилами игры.

По крайней мере, на этот раз она не кричала и не стонала, иначе Ева или Джо уже были бы здесь. Она спустила ноги с кровати и зашлепала в ванную, чтобы выпить воды. Джейн увидела часы, стоявшие на тумбочке. Почти три. Через несколько часов Ева встанет и начнет работать. «Ей не нужно просыпаться среди ночи и идти успокаивать меня, — думала Джейн по дороге в ванную. — Я, выпью воды, потом пройду в гостиную, лягу с Тоби на диван, прижмусь к нему, а когда начну дремать, то вернусь к себе».

Внезапно Джейн окаменела.

Что-то было не так.

Она обернулась и посмотрела на подстилку, лежавшую рядом с кроватью.

— Тоби?

 ГЛАВА 6

Красный ошейник Тоби лежал на верхней ступеньке крыльца.

Джейн опустилась на колени, чтобы поднять ошейник, и увидела прикрепленный к нему листок бумаги.

Выпрямившись, она услышала вой.

Девушкой овладела паника.

— Тоби! Тоби, ко мне!

Еще вой. Далеко. За озером.

Она бросилась вниз по лестнице, но резко остановилась.

Крючок с наживкой. Яснее не бывает. Нужно позвать Джо и Еву.

Она медленно развернула листок.

«Приходи одна, и собака будет жива».

Намек был ясен. Если она не придет одна, Тоби умрет. Если она позовет полицейских из патрульной машины или Джо с Евой и попросит их прочесать лес, ее Тоби не доживет до утра. Эта мысль причинила ей нестерпимую боль.

— Все в порядке, мисс Макгуайр?

Джейн подняла взгляд и увидела Мака Гантера, шедшего к ней от патрульной машины.

Нет, не все, хотелось закричать ей. Тоби…

Она спрятала руку с ошейником за спину и заставила себя улыбнуться.

— Да, Мак. Просто вышла немного подышать. Не спится.

— Я вас понимаю, — сочувственно улыбнулся он. — Но лучше предупреждайте, что хотите выйти на воздух. Вы нас напугали.

— Прошу прощения, я не подумала об этом. — Она отвернулась и поднялась по ступенькам. — Пойду обратно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мисс.

Открывая дверь, Джейн смотрела вслед полицейскому, шагавшему обратно к машине. Она немного помедлила, а потом проскользнула внутрь.

Едва дверь закрылась, как вой Тоби послышался снова.

— Нет, — крепко зажмурившись, прошептала она. — Перестань, грязный ублюдок! Я иду.

Вой пронзил ночь, как кинжал. Бартлет вздрогнул.

— Господи, что это было? Волк?

Тревор испустил проклятие и отделился от ствола дерева.

— Сукин сын, он украл ее собаку!

— Что?

— Могу побиться об заклад, это ее собака, Тоби. Я провел здесь три ночи и ни разу не слышал, чтобы пес выл.

— Но ведь это не значит… Ты куда?

— Пойду на звук, — коротко ответил Тревор, исчезая в кустах. — Сделаю то же, что сделает она.

— Мне с тобой?

— Нет, черт побери. Иди к машине и жди моего звонка. От тебя в лесу слишком много шума. Если Альдо услышит, как ты ломишься сквозь кусты, то убьет собаку, а потом Джейн Макгуайр убьет нас обоих. Она любит этого пса.

Пес завыл опять.

— Это может быть развязка, — сказал вслед ему Бартлет. — Если ты сумеешь добраться до собаки раньше девушки, то сможешь взять Альдо.

— Знаю. — А если не сумеет, Джейн Макгуайр либо будет освежевана, либо станет пленницей. Ничего себе развязка! Лично он предпочел бы другой сценарий.

Но выбора не было, эта смертельная шарада началась слишком давно. Нужно было воспользоваться представившейся возможностью. Не думать о девушке. Забыть ее. После Брайтона он к Альдо так близко еще не подбирался. Думать надо лишь о том, что он сделает с этим мерзавцем, когда тот попадется ему в руки.