– Слышал от бабули, она еще жива была. Я‑то сюда переехал пять лет назад. Почти пять. Бабка говорила, соседка бухать начала. Конкретно так. Всякие‑разные к ней ходили. Так что трагический конец не особо удивил. Пьющие бабы всегда в зоне риска. Хотя, может, укатила куда‑нибудь с милым другом и, пребывая в абсолютной нирване, даже не подумала о своем женском счастье сестре сообщить.
– Шесть лет нирваны?
– И не такое бывает. Хотя, скорее всего, либо загнулась по пьянке, либо в самом деле помог кто.
– Если по времени подходит… – начала я, но Глазков перебил:
– Не переживай, все проверим. И сестру твоей хозяйки, и прочих пропавших в то же самое время. Скромно напоминаю: убиенная может быть приезжей, а страна у нас большая. Так что надеяться на удачу можно и даже нужно, но ее вероятность ничтожно мала.
– Я за кухонным столом записку нашла. Хозяйка почерк сестры узнала…
– Какую записку?
Я сбегала к себе и принесла записку. Людка тут же начала ухмыляться:
– Что я тебе говорила? Враги рода человеческого оказались в доме номер 23.
– Наверное, ее надо приобщить к делу? – не обращая на подругу внимания, спросила я.
– К какому делу? – не понял Глазков.
– Ну как же… Женщина исчезла, теперь выясняется, что она была в этом доме…
– Это кто сказал? Возможно, собиралась. Возможно, даже была. Но когда? За день до исчезновения, за год или за пять?
– Она здесь жила меньше двух лет.
– Тинка, не доставай, а? Не надо путать фантазии с суровой реальностью.
– Записку возьмешь?
– На фига? Можешь отдать ее хозяйке. Пусть она ментов донимает, которые ее сестру искали.
– Она к ним не пойдет.
– И правильно. Менты на эту бумажку чхать хотели.
– У хозяйкиной сестры была подруга, Варвара Спиридонова. Жила на первом этаже.
– Помню такую. Они вместе с Эмкой бухали.
– А где она сейчас?
– Откуда мне знать? Переехала, наверное, если в ее квартире другие люди живут.
– Ну так узнай! – не выдержала я.
– Обязательно, – хмыкнул он. – Еще какие‑нибудь пожелания?
– Выясни, кто хозяин дома номер 23.
– Сатанинский Антихрист Вельзевулович, – хохотнула Людка.
– Очень смешно, – скривилась я.
– Чего ты? Не обижайся, – заныла подруга, но я в досаде отмахнулась.
– Ну, если заданий у вас больше нет, пойду служить закону. – Глазков поднялся, стеная и охая, точно старик с подагрой, и побрел к себе. Однако на пороге обернулся: – Кстати, а что за парень был с тобой вчера?
– Валька? Знакомый. Иногда вместе бегаем. Только я не всегда за ним успеваю.
– Значит, вчера он ушел в отрыв, и все радости незабываемого вечера достались тебе. И мне. Но тут уж винить некого. Сам в парк поперся.
– Много бы ты выгадал, если бы не поперся? – хмыкнула Людка.
– В общем, да. И это утешает.
Глазков исчез в своей квартире, а подруга сказала, с улыбкой глядя на меня:
– Хорош дуться. Хочешь, я тебе что‑нибудь доброе сделаю. Окна вымою. Хочешь?
– Ловлю на слове, – ткнула в нее пальцем я.
– Заметано, – кивнула она.
Вскоре Людка вслед за Глазковым отбыла на работу, а я, выпив еще чаю с яблочным пирогом, который она прихватила вчера у подруги, решила наведаться к соседям снизу.
В квартире подо мной жила пожилая пара, я с ними практически не общалась, однако при случае не только здоровалась, но и не забывала сделать замечание насчет погоды и городских новостей. В общем, могла рассчитывать на вполне доброжелательный прием.
Переодевшись в сарафан, я вскоре уже стояла на улице и набирала нужную цифру на домофоне.
– Да? – услышала я женский голос и поспешно заговорила:
– Эльвира Николаевна, это ваша соседка…
– Заходи, Валечка.
Открыв дверь в предбанник, я оказалась в темном сыром помещении, забитом всяким хламом. Проход к квартире загораживал гигантских размеров шкаф. Ему было лет семьдесят, как минимум, и время бедолагу не пощадило. На счастье, соседка гостеприимно распахнула дверь своей квартиры, только благодаря этому я не свернула шею.
– Тесновато у нас здесь, – точно извиняясь, сказала она. – Соседи все никак вещи не уберут. Да и я, если честно, тоже. Руки не доходят. Надо с бабушкиным шкафом что‑то решать. Выбросить жалко – память, да и шкаф дубовый, сейчас таких не делают…
Квартира, в отличие от места общего пользования, оказалась светлой, порядок здесь царил образцовый.
Мы прошли в кухню с новым гарнитуром небесно‑голубого цвета. Одна из стен была завешана вышитыми картинами в рамках. Котики и кошечки, цветы и ангелочки.
– Это ваши работы? – спросила я.
– Да. Надо же чем‑то себя занять, особенно на даче. Павел Станиславович у меня любитель в земле копаться, а я нет. Устраиваюсь в тенечке и вышиваю. Валечка, ты присаживайся. Хочешь чаю?
– Нет, спасибо. Только что позавтракала.
– А я уж пару раз пила. Встаю рано. А молодым надо поспать. Ты слышала, говорят, вчера в парке женщину убили. Ужас. А мы там гуляем по вечерам, особенно летом, жара спадает, там воздух такой… И нате вам… Теперь к парку близко не подойду.
– Женщину несколько лет назад убили.
– Как это? – пораженно замерла она. – Час от часу не легче! И бедняжка все это время там лежала? А мы мимо ходили… Ты слышала, на днях еще один труп нашли. Дом сносили, а там – целое захоронение… Не город стал, а прямо Чикаго какой‑то.
Она досадливо махнула рукой, а я поспешно произнесла:
– Эльвира Николаевна, я вот к вам по какому делу… Вы эту квартиру покупали у Варвары Спиридоновой?
– Да, а что такое?
– А вы, случайно, не знаете, где она сейчас живет?
– Пять лет назад жила на Тихонова. В старых домах. У меня где‑то точный адрес есть.
Мы прошли в комнату, и она принялась перебирать бумаги в шкафу, продолжая говорить:
– У нее долги были по квартплате. Мы полгода со всем этим разбирались. То звонить ей приходилось, то ездить. Мобильный она совершенно точно сменила. Я года два назад пыталась позвонить, вопрос один возник по поводу подвала. Но мне ответили: номер не зарегистрирован. Возможно, она и живет в другом месте.
– А почему она эту квартиру продала?
– Из‑за долгов, конечно. У нее долг был по квартплате просто умопомрачительный. Кажется, за два года. Представляешь? В наше время за квартиру не платить… В общем, когда ей судом грозить стали, она решила квартиру продать. А мне хотелось в центре жить. Свою трехкомнатную мы сыну оставили. А она, должно быть, расплатилась с долгами и квартиру себе купила. Район там не очень, но что делать… Вот, – обрадовалась она. – Улица Тихонова, дом 53, квартира 1. А зачем тебе Варвара?
Один комментарий
Понравилось