– Не очень. Я должен подумать.
– Мамин сын, – ласково усмехнулся Константин Викторович.
* * *
Андрей вернулся в Москву в понедельник утром, прямо с вокзала отправился в офис, до обеда успел напутать в бумагах все, что можно, обнаружил это только часам к пяти, разозлился, пнул ногой урну для мусора, стоящую рядом со столом, потом, чертыхаясь и ползая на коленях, навел порядок и уселся все переделывать заново. Настроение было отвратительным.
Около восьми вечера в кабинет заглянул начальник службы безопасности Болотов, грузный, седой, краснолицый, отставной полковник милиции, имеющий репутацию человека, не доверяющего никому и не верящего ничему.
– Охрана сказала, вы еще работаете, – как можно безразличнее бросил он в пространство, стараясь не встречаться глазами с Андреем.
Болотов был именно руководителем службы безопасности, а не просто начальником всех охранников, и бдительно следил за тем, чтобы из фирмы не утекали производственные секреты. Любой сотрудник, остающийся в офисе после окончания рабочего дня, автоматически подозревался Болотовым в попытках скачать и скопировать информацию в неблаговидных целях. Андрей это знал и относился с пониманием.
– Сам виноват, – сердито ответил он, – напортачил, теперь переделываю. Настроение хреновое, всякая дурь в голову лезет, вот и наделал ошибок.
Болотов подошел поближе и сел за соседний стол, повернувшись так, чтобы видеть экран компьютера, на котором работал Андрей.
– Проблемы, Андрей Константинович?
– Проблемы, – вздохнул тот. – Кстати, можно, я с вами посоветуюсь? Мне нужен частный детектив, может, вы кого‑нибудь порекомендуете?
– Что‑то связанное с личной жизнью? – кинул на него понимающий взгляд Болотов. – Дама сердца своим поведением доставляет беспокойство? Или бывшая супруга донимает?
– Нет, с бывшей супругой все в порядке, – улыбнулся Андрей. – И с дамой сердца тоже. Мне нужен человек, умеющий разбираться с прошлым, причем очень давним. Середина семидесятых. Наверное, нужно работать с архивами или еще что… В общем, не знаю.
– А можно чуть подробнее?
– У меня на руках есть решение суда по одному делу, где человек был признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение. И есть основания полагать, что одна из свидетельниц говорила неправду. Мне нужно разыскать эту женщину и узнать о ней как можно больше. Это возможно?
– А почему нет? – пожал плечами Болотов. – Возможно все, если правильно взяться. Вам нужен человек, имеющий доступ к архивам суда. В архиве лежит уголовное дело, в деле – все протоколы допросов, а в протоколе – паспортные данные свидетеля, место его работы, адрес и много другой полезной информации. В каком суде слушалось дело?
В каком суде? А бог его знает. Андрей достал из кармана сложенные вчетверо листки, привезенные от Юркунса, развернул, пробежал глазами первую страницу. А вот, есть.
– В Московском городском.
– Вполне реально. Если бы суд был не московским, тогда сложнее, а здесь я вам подберу подходящего человека, если вы готовы платить.
– Разумеется, – кивнул Андрей. – Мне обязательно нужно разобраться с этим, а то – сами видите, не работа, а сплошная халтура. Голова не тем занята.
– Вас это так сильно беспокоит?
– Очень сильно.
– Речь идет о ком‑то из близких?
Андрей помолчал, прикидывая, говорить Болотову правду или придумать какое‑нибудь правдоподобное вранье. Решил не врать. Смысла нет, ведь если Болотов свяжет его со своим знакомым детективом, он все равно узнает правду, но Андрей в его глазах окажется лжецом и выйдет из доверия. А кому это надо – выйти из доверия у начальника службы безопасности фирмы? Себе дороже.
– Речь идет о первом муже моей матери.
И ведь это чистая правда. Хотя и не вся.
– Ясно. Я подумаю, что можно сделать.
Выправлять огрехи Андрей Мусатов закончил около десяти вечера и прежде, чем уходить с работы, позвонил Наташе.
– Ну ты где вообще? – капризно протянула девушка. – Сколько можно тебя ждать?
– Не надо меня специально ждать, я на работе. А ты где?
– А я, между прочим, у тебя дома. Сижу тут, как дура, а тебя все нет и нет.
– Ты бы позвонила, я бы тебе сказал, что приду поздно.
– А я хотела, чтобы был сюрприз.
«Не надо, – мысленно произнес он, – не надо мне сюрпризов. Мне пока достаточно того, что уже случилось. И тебя мне пока не надо. Я хочу дома побыть один. Куда ж тебя девать, сокровище ты мое?»
– Наталья, я очень устал и вряд ли составлю тебе хорошую компанию. Тем более ночь я провел в поезде, а ты же знаешь, я поездах не могу спать.
– Ну почему ты так упорно ездишь поездом, а не летаешь самолетами? Нет, я просто тебя не понимаю. Это же гораздо быстрее, и спать будешь нормально.
Наверное, самолетом и в самом деле лучше, но Андрей привык ездить на поезде из Москвы в Питер и обратно. Главным образом потому, что питерская квартира, в которую они переехали тринадцать лет назад, находилась на улице Восстания, прямо напротив Московского вокзала, и так соблазнительно было, выйдя из вагона, через семь минут оказываться дома! А из Пулкова пока доберешься… Да и в Шереметьево путь не близкий.
– Я делаю так, как мне удобно, – сухо ответил он.
– Значит, тебе удобно ночь не спать, чтобы потом чувствовать себя разбитым и портить мне настроение, – уточнила Наташа.
– Я не собирался портить тебе настроение…
– Ага, и ты вообще не собирался со мной сегодня встречаться, – зло закончила она. – Так может, мне уйти?
«Уходи, – про себя произнес Андрей. – И чем скорее – тем лучше. У нет ни малейшего желания сегодня вечером ни с кем общаться. Вот приду через полчаса домой – чтоб тебя уже не было.»
– Ну зачем ты так, – примирительно сказал он вслух. – Просто я действительно не гожусь сегодня для веселья. Если ты готова терпеть меня таким – я буду рад тебя видеть.
– Ничего я не готова. Ты мне весь вечер испортил. Я могла бы его провести намного интереснее.
– Ну так проведи, у тебя еще есть возможность все исправить. Только не надо меня лечить, хорошо?
Когда разговариваешь по городскому телефону, всегда слышно, если твой собеседник в ярости швыряет трубку на рычаг. Мобильная связь таких прекрасных возможностей не дает, и нажатие кнопки приводит к совершенно одинаковым акустическим результатам, какие бы клокочущие эмоции ты ни испытывал, поэтому о настроении своей подруги в момент прекращения разговора Андрей мог только догадываться. Вероятно, она все‑таки очень обиделась, потому что через тридцать пять минут, когда он вошел в свою квартиру на Ленинском проспекте, там никого не было. Более того, Наташа, похоже, решила обидеться всерьез и надолго, вероятно, недели на две: из ванной исчезли ее зубная щетка, щетка для волос, баночки с кремами и шелковый белый пеньюар. Сколько бы времени она ни провела в этот день в квартире Андрея, продуктов она не купила и ужин не приготовила, наверное, рассчитывая, что он после работы поведет ее в ресторан.
Комментариев нет