Она расхохоталась.
– Но это же смешно!
Я подавил улыбку. Меня совершенно обезоруживала ее природная самоуверенность даже в той теме, о которой – как я подозревал – она имеет весьма смутное представление.
– Может, им действительно нужен мой член. Разве тебе не хотелось бы желать кого‑то так сильно, что тебе был бы нужен его член?
Зигги втянула сквозь трубочку солидную порцию холодного чая, размышляя над вопросом.
– Вообще‑то да. Кажется, мне никогда не хотелось кого‑то так сильно, чтобы умолять. Печеньку? Да. Пенис? Нет.
– Похоже, это была офигительная печенька.
– Так точно.
Рассмеявшись, я спросил:
– Какой же фильм ты смотрела?
– Э‑э…
Она подняла глаза к потолку – не покраснев, не смутившись ни на секунду.
– «Неутомимые новички»? Что‑то в этом роде. Там куча девчонок из колледжа занималась сексом с кучей парней. Вообще‑то это было довольно впечатляюще.
Я замолчал, и мои мысли потекли в весьма странном направлении: от сокурсниц по колледжу до Зигги в лаборатории, Дженсена, надеявшегося, что она обзаведется новыми друзьями, бармена, пытавшегося закадрить Зигги прямо у меня под носом, и к моему все еще эрегированному члену.
– О чем ты думаешь? – спросила она.
– Да так, ни о чем.
Зигги поставила на стойку стакан с чаем и, крутанувшись на стуле, уставилась на меня.
– Как это вообще возможно? Как мужчины могут говорить, что они ни о чем не думают?
– Ладно, тогда так: я не думаю ни о чем существенном, – пояснил я.
– Мы обсуждаем порнушку, и ты даже не думаешь о сексе?
– Странно, но нет. Я думаю о том, какая ты милая и наивная. И пытаюсь понять, на что подписался, когда обещал тебе помочь разобраться с технологией романтических отношений. Я опасаюсь, что превращу тебя в самую ранимую секс‑бомбу за всю историю нашей планеты.
– И ты думал сейчас обо всем этом?
Я кивнул.
– Ого. По‑моему, это что‑то существенное.
Ее голос стал тише и мягче. Примерно так она говорила, когда изображала из себя порноактрису, но сейчас и слова, и эмоции были подлинными. Но когда я оглянулся на Зигги, она смотрела в окно.
– Хотя я не милая и не наивная, Уилл. Я понимаю, о чем ты, но вообще‑то я всегда была как бы одержима сексом. В основном его физиологическим аспектом. Почему что‑то для одних работает, а для других – нет. Почему кому‑то нравятся одни виды секса, а кому‑то другие. Дело в анатомии? Психологии? Или наши тела действительно настолько по‑разному устроены? И все в таком ключе.
Я в самом буквальном смысле не знал, что на это ответить, поэтому просто пил пиво. Я никогда не задумывался о таких вещах, предпочитая пробовать все, чего хотела каждая конкретная женщина, но мне понравилось, что Зигги размышляет об этом.
– Но в последнее время я, кажется, начинаю понимать, что нравится мне, – призналась она. – Это занимательно, но сложно без возможности испытать на деле. Следовательно, порнушка.
Она сделала большой глоток и с улыбкой взглянула на меня. Если бы Зигги сказала мне что‑то в этом роде две недели назад, я бы почувствовал неловкость за нее и решил, что не следует так открыто признаваться в своей неопытности. Но теперь я обнаружил, что мне хочется сохранить в ней это качество, хотя бы немного.
– Не могу поверить, что поддерживаю этот разговор, но… Меня беспокоит, что после просмотра порнушки у тебя создастся ложное впечатление о том, каким должен быть секс.
– Почему?
– Потому что секс, который показывают в порнофильмах, довольно далек от реальности.
Зигги со смехом спросила:
– Ты имеешь в виду, что у большинства мужчин предмет в штанах мало похож на упаковку «Принглс»?
На сей раз я сумел не поперхнуться.
– Да, в том числе.
– Я занималась сексом раньше, Уилл. Просто он был довольно однообразным. Порнушка – неплохой способ выяснить, что заставляет мой колокольчик звенеть, если ты понимаешь, о чем я.
– Ты удивляешь меня, Зигги Бергстрем.
Несколько долгих секунд она медлила с ответом.
– Ты же знаешь, что меня зовут не так.
– Я знаю. Но я зову тебя так.
– Ты всегда будешь звать меня Зигги?
– Возможно. Это тебя раздражает?
Она пожала плечами и снова развернулась лицом ко мне.
– Может, немного. Я о том, что это прозвище больше мне не подходит. Так зовут меня только родные. А не, скажем, друзья.
– Я не считаю, что ты ребенок, если именно это тебя беспокоит.
– Нет, дело не в этом. Все когда‑то были детьми, а потом выросли и научились быть взрослыми. У меня же такое ощущение, что я всегда знала, как быть взрослой, но только сейчас учусь быть ребенком. Может, Зигги – это мое взрослое имя. Может, я хочу немного раскрепоститься.
Я ущипнул ее за ухо, и, пискнув, она отпрянула.
– Так ты начинаешь раскрепощение с просмотра порнушки?
– Именно так.
Тут она уставилась на мой профиль.
– Можно спросить у тебя кое‑что личное?
– Тебе вдруг понадобилось разрешение?
Зигги захихикала и толкнула меня в плечо.
– Я серьезно.
Я отставил свою опустевшую пинтовую кружку и посмотрел Зигги в глаза.
– Можешь спрашивать меня о чем угодно, если купишь мне еще пива.
Она подняла руку, что немедленно привлекло внимание бармена. Ткнув пальцем в кружку, Зигги сказала: «Еще один “Гиннесс”», – и повернулась ко мне.
– Ты готов?
Я обреченно пожал плечами.
Подавшись вперед, Зигги спросила:
– Мужчинам действительно так нравится анал?
Я на секунду зажмурился, сдерживая смех.
– Это просто называется аналом. Речь не о самом анальном отверстии.
– Это правда? – повторила она.
Вздохнув, я потер руками лицо. Стоило ли вообще углубляться с ней в эту область?
– Наверное? В смысле, да.
– Так ты занимался этим?
– Ты серьезно, Зигги?
– А ты не думал, во что…
Я поднял руку.
– Хватит.
– Ты даже не знаешь, что я собиралась сказать!
– Знаю. Я знаю тебя, Зиггс. Так что абсолютно точно представляю, что ты собиралась сказать.
Состроив гримасу, она снова развернулась к телевизору над баром. На экране «Никс» добивали «Хит».
– Мужчины умеют просто отключать мозг. Я этого не понимаю.
– Значит, у тебя еще не было такого секса, ради которого стоило бы отключить мозг.
– По‑моему, вы отключаете мозг даже ради весьма посредственного секса.
Рассмеявшись, я признал:
– Возможно. Но, смотри, вот ты пообедала мидиями. Это же как… жилистое, непрожевываемое морское дерьмо. Но если бы ты вдруг решила отсосать мне, я не стал бы думать о том, что ты недавно проглотила мидии.
Я заметил легкий румянец, выступивший на ее щеках.
– Ты стал бы думать о моих исключительных способностях по части минета.
Я вылупил глаза.
– Я… что?
Комментариев нет