– Мне надо, чтобы ты научил меня… – пожав плечами, я яростно почесала шевелюру под шапкой, – …как встречаться с парнями. Объяснил мне правила.
Уилл заморгал с самым ошарашенным видом.
– «Правила»? Но я не… – он вздрогнул и, замолчав, поскреб подбородок. – Не уверен, что обладаю необходимой квалификацией для обучения знакомству с парнями.
– Ты учился в Йеле.
– Да, и что? С тех пор прошло много лет, Зиггс. И по‑любому я не уверен, что это входит в список учебных программ.
– И ты играл в рок‑группе, – продолжила я, пропустив мимо ушей последнюю фразу.
Наконец‑то его глаза весело заискрились.
– К чему ты ведешь?
– Я веду к тому, что училась в Массачусетском технологическом и играла в «Подземелья драконов» и другие ролевки…
– Эй, я был чертовым профи в «Подземельях драконов», Зиггс.
– Суть в том, – продолжала я, не обращая на него внимания, – что у выпускника Йеля, игрока в лакросс и бывшего бас‑гитариста может найтись парочка идей на тему того, как расширить любовное поле деятельности занудных ботаничек‑очкариков.
– Ты сейчас надо мной смеешься?
Не отвечая, я скрестила руки на груди и принялась терпеливо ждать. Эту позу я усвоила в то время, когда меня отправляли проходить практику в нескольких лабораториях, чтобы выбрать тему исследования. Но я не собиралась посвятить бесполезным ротациям весь первый год учебы в магистратуре – напротив, я хотела сразу начать работать с Лиемаки. Именно так я стояла под дверью его офиса после того, как объяснила, почему его разработки идеально подходят для применения не только в области антивирусных вакцин, но и в паразитологии, а также изложила свой план диссертации. Я приготовилась стоять так несколько часов, но он сжалился всего через пять минут и, будучи деканом факультета, сделал для меня исключение.
Уилл смотрел куда‑то вдаль. Неизвестно, обдумывал ли он мои слова или просто прикидывал, не продолжить ли пробежку, оставив меня задыхаться позади в снежной пыли.
Наконец, вздохнув, он заявил:
– Ладно. Первое правило более активной социальной жизни – до рассвета не звонить никому, кроме таксистов.
– Хорошо. Извини.
Окинув меня изучающим взглядом, Уилл кивнул на мой костюм.
– Мы будем бегать. Выходить в свет и всячески развлекаться.
Поморщившись, он неопределенно очертил рукой контуры моего тела.
– Не думаю, что тебе надо что‑то сильно менять… но, черт, не знаю. Ты же носишь свитер своего брата, и он сидит на тебе как мешок. Поправь меня, если я ошибаюсь, но у меня создалось впечатление, что это твой обычный наряд, даже когда ты не выходишь на пробежку.
Пожав плечами, он добавил:
– Хотя, в общем‑то, это даже мило.
– Я не собираюсь одеваться как шлюха.
– Тебе и не надо одеваться как шлюха.
Выпрямившись, Уилл взлохматил волосы, после чего снова заправил их под вязаную шапочку.
– Боже. Ну ты и фрукт. Ты знакома с Хлоей и Сарой?
Я покачала головой.
– Они что, из тех девушек, с которыми ты… скажем так, не встречаешься?
– Нет, черта с два, – рассмеялся он. – Они из тех девушек, которые крепко держат моих лучших друзей за яйца. Думаю, хорошо бы вас познакомить. Богом клянусь, к концу вечера вы станете лучшими подругами.
2
– Постой, – сказал Макс, выдвигая стул и усаживаясь. – Так эта та сестра Дженсена, которую ты трахал?
– Нет, то была другая сестра, Лив.
Я уселся напротив этого наглого англичанина, старательно игнорируя насмешливую улыбку на его губах. И все же что‑то внутри неприятно сжалось.
– И я не трахал ее. Просто мы какое‑то время тусовались вместе. Младшую сестру зовут Зигги. Когда я в первый раз приехал с Дженсеном к ним домой на Рождество, она была совсем ребенком.
– Все еще не могу поверить, что он привез тебя к себе на Рождество, а ты перепихнулся с его сестрой на заднем дворе. Я бы надрал тебе задницу.
Макс поразмыслил и, почесав подбородок, заявил:
– А, впрочем, и черт с ним. Мне бы было пофиг.
Глядя на него, я слегка улыбнулся.
– Когда через несколько лет я снова приехал к ним, Лив там уже не жила. И во второй раз я был паинькой.
Повсюду вокруг нас звенели бокалы и звучали приглушенные голоса. Эти обеды по вторникам в «Ле Бернардин» вошли в привычку у нашей компании. Обычно мы с Максом приходили последними, но сегодня, похоже, остальных задержали на совещании.
– Есть подозрение, что ты считаешь это достойным награды, – заявил Макс и, проглядев меню, резко его захлопнул.
Я не понимал, зачем моему компаньону вообще потребовалось открывать меню. На закуску он всегда брал икру, а на второе – рыбу. В последнее время я пришел к выводу, что всю свою спонтанность Макс тратит на Сару – а в еде и работе он стал ужасным консерватором.
– Ты просто забыл, как вел себя до появления Сары, – парировал я. – Хватит уже строить из себя монаха.
В ответ он подмигнул и расплылся в широкой улыбке.
– Ну так расскажи мне об этой малышке.
– Она младшая из пятерых детей Бергстремов и учится здесь в магистратуре Колумбийского университета. Всегда была чертовски умной. Получила первую степень за три года, а сейчас работает в лаборатории Лиемаки. Слышал о таком? Он занимается вакцинами.
Макс мотнул головой и пожал плечами с таким видом, словно спрашивал: «О чем ты вообще говоришь?»
Я продолжил:
– Это очень престижная исследовательская группа на медицинском факультете. Как бы то ни было, пока в прошлые выходные ты со своей киской прохлаждался в Вегасе, Дженсен сообщил мне смской, что приезжает к Ханне в гости. Думаю, он прочел ей пламенную проповедь насчет того, что нельзя гробить свою жизнь среди пробирок и колб.
Подошел официант, чтобы наполнить водой наши бокалы. Мы объяснили, что ждем еще нескольких человек, а затем Макс снова взглянул на меня.
– Так ты планируешь снова с ней встретиться, да?
– Да. Хочу пойти с ней куда‑нибудь на выходных и что‑нибудь замутить. Может, снова отправимся на пробежку.
От меня не ускользнуло, как широко распахнулись его глаза.
– Ты взял кого‑то с собой на пробежку? Ну‑ну. Сдается, для тебя это гораздо более интимная штука, чем секс, Уильям.
Я махнул рукой.
– Неважно.
– Значит, это было весело? Поговорить с младшей сестренкой Дженсена о старых временах и все такое?
Да, это было весело. Никакой бешеной страсти, ничего такого особенного – мы просто пробежались вместе. Но меня до сих пор слегка потряхивало от ее неожиданных выходок. Честно говоря, я думал, что у ее одиночества есть еще причины, помимо загруженности по учебе. Я ожидал, что она будет неловкой, или некрасивой, или типичной асоциальной личностью.
Комментариев нет