– Когда?
– Имей терпение, Абдалла. Достойный и разумный муж не торопит события. Все в руках Аллаха!
Абдалла, шестнадцатый из восемнадцати сыновей шейха Дархана, перевернулся на живот, начал от скуки, чтобы занять руки и унять раздражение, играть со своим «маузером».
– Давно у тебя это? – Карим кивнул на пистолет.
– Давно. Отец подарил на совершеннолетие.
– Хороший пистолет, – задумчиво проговорил Карим, – у меня был друг, который очень любил именно «маузер». И стрелял из него – мастерски.
– А где он?
– Не знаю, – ответил бесхитростно Карим и не лгал, – кое‑кто даже говорил, что он погиб, хотя я в это не верю. Не мог он погибнуть.
– Там, да?
– Там…
Где «там», не уточняли, собеседники знали, о чем идет речь. И хотя оба они были из разных стран, из разных культур, можно даже сказать, из разных миров, а к тому же их соплеменники воевали по разные стороны в той кровавой бойне – они уже не испытывали зла друг на друга. Потому что оба уже знали истинных виновников пролитой крови.
А теперь они возьмут кровь за кровь, если так будет угодно Аллаху…
На боку у Карима завибрировал переговорник:
– Эдельвейс на приеме!
– Эдельвейс, это – Гнездо! Родственники едут, встречайте.
– Гнездо, вас понял, конец связи!
– Карим, – Карим при этих словах Абдаллы улыбнулся, он все‑таки отучил его обращаться к нему «эфенди», как к старшему и гостю, и заслужил доверие этого по возрасту подростка, а по сути мужчины, – расскажи мне что‑нибудь о том, что было там…
– Там было страшно, – просто ответил Карим, – и не потому, что градом летели пули и рекой лилась кровь. Там было страшно потому, что люди, которые считали себя правоверными, воинами Аллаха, убивали других правоверных и делали это именем Аллаха. А делали они это потому, что англизы лгали им – и они пошли воевать за чужие им интересы, пошли проливать кровь людей, которые им не сделали ничего плохого, а просто хотели мирно жить. Они каждую пятницу ходили в мечеть, они жили так, как предписывал им Коран, но пришли их единоверцы и начали их убивать. Вот что было самое страшное, Абдалла…
– Отец говорит, англизы подлы и лживы, – степенно проговорил Абдалла, – и твои слова это подтверждают. Я буду храбро сражаться твоим оружием с англизами, Карим, пока последний из них не побежит, поджав хвост.
– Хорошие слова, Абдалла, – Карим взглянул на часы, – слова, достойные мужчины и воина. Скоро надо будет встречать гостей.
– Понял… – Карим сноровисто сменил позу, достал из кармана жестяную коробочку, в которой обычно носят насвай, перевернул ее отполированной до блеска стороной вверх и начал сигналить, посылая солнечные зайчики другим бойцам группы.
Когда выезжаешь с берега русского на афганский, это чувствуется – практически во всем…
Русский Туркестан, пусть он был и не так развит, как остальные части империи, пусть в нем сохранились какие‑то феодальные пережитки – все равно по сравнению с Афганистаном и тем, что творилось там – небо и земля. На русской земле – нормальные дороги, придорожные гостиницы, кафе, заправки. То тут, то там рядом с дорогой – промышленные корпуса: то цементный завод, то плавка алюминия, то еще что‑нибудь подобное. Гидроэлектростанции – энергия горных рек не пропадала зря. Техника на полях, аккуратные крестьянские домики в кишлаках, стада скота с пастухами, сады с фруктами, виноградная лоза…
Афганистан – в хлам разбитые дороги, нищая серость гор, красные лоскуты маковых полей, зелень зарослей конопли, следы от пуль на редких дорожных указателях. Техника – если на русской земле ездили обычные машины – легковые и грузовые, то здесь – большей частью бронированные, ощетинившиеся стволами внедорожники и пикапы с крупнокалиберными пулеметами на самодельных турелях. Легковые машины были разве что в Кабуле, остальное – дикая земля, там только внедорожник, а еще лучше бронированный внедорожник. Базары – торгуют рабами, заложниками, женщинами, детьми для плотских утех, оружием, наркотиками – в открытую, никого не стесняясь взвешивают пакеты, запакованные в несколько слоев прочной полиэтиленовой пленки, торгуются, ругаются. Даже днем на улицах городов нередки выстрелы – а уж на «дикой земле», на дорогах, – черт знает что творится. Каждое племя, каждая народность содержит вооруженные дружины, так называемых малишей, для видимости они подчиняются правительству в Кабуле, но это только для видимости. Кроме торговли и выращивания наркотиков основной заработок племен – проводка караванов, за это берут деньги и передают караван на границах племенных территорий из одних рук в другие. Неудобно, но что делать. И это ни от чего не гарантирует – на дорогах полно душманов. Все как в восемнадцатом‑девятнадцатом веках, только у душманов вместо сабель – РПГ и крупнокалиберные пулеметы…
Выехав на афганскую землю, люди, сидящие в кабинах тяжелых грузовиков, ощутимо подобрались, передернули затворы автоматов. Все они пришли из силовых структур Российской империи – кто‑то из десанта, кто‑то из спецназа, кто‑то из жандармерии. Все они уволились, и уже на следующий день их приняли в некое «общество на паях», недавно организованное и имеющее основной целью «оптовую торговлю и организацию перевозок в Восточных землях». Возглавил это общество некий Арут Ашотович Егиазарян, уволившийся недавно с дипломатической работы и подыскивающий себе занятие по душе – откуда‑то он хорошо знал специфику грузоперевозок. Происхождение капитала этой фирмы было темным и сомнительным, персонал фирмы как на подбор – крепкие неразговорчивые мужики от двадцати пяти до пятидесяти, предпочитающие ходить в камуфляже. Это был первый рейс, за ним пойдут другие.
В кабине каждой машины сидели двое – водитель и охранник. У водителя был укороченный, удобный в тесноте кабины автомат, у охранника – полноразмерный «калашников» с подствольным гранатометом. И кабины, и кузов защищены съемной броней, что давало некую уверенность в том, что первая, короткая часть пути пройдет нормально. Душманы опасались нападать на караваны у самой границы, потому что там ждут клиентов проводники, а увидев душманов, не преминут с ними разобраться. Тридцать километров – все, что им следовало пройти на первом этапе, потом они пойдут со своей охраной, да и сами они чего‑то да стоят.
– Налево! – Сидевший в головной машине охранник, придерживая автомат коленями, неотрывно смотрел на небольшой прибор – спутниковый приемник системы навигации. По нему прокладывался путь – потому что надежных ориентиров в Афганистане почти не было…
Свернув с накатанной дороги, машины пошли по целине, переваливаясь на камнях и ухабах, раскачиваясь, как лодки в шторм. Было лето, была сушь – и столб пыли выдавал продвижение небольшой колонны, но с этим ничего нельзя было поделать…
Комментариев нет