– Дозволено ли задать вопрос, наставник?
– Дозволяю, Магда.
– Простите мою дерзость, наставник…
– Сегодня – только вам и только сегодня! – я прощу любую дерзость, моя дорогая.
– Почему именно я? Почему… почему не вы? Или не мой еxcogitatoris? Ведь вы же самые лучшие, лучшие из лучших. Почему Орден доверяет такое дело мне? Что‑то случилось? Обстоятельства изменились? Ваши предостережения…
Наставник помолчал, меряя шагами пространство перед троном.
– Конечно, Магда. Вы можете задать и эти вопросы, и ещё другие – почему вообще полученный нами материал, величайшая драгоценность Ордена, покидает наши стены? Почему мы не заперли его в самых глубоких подземельях?
– Я…
– Нет, не перебивайте. Обычно я просто отдаю приказы. Но вам – опять же, только вам и только сегодня – я объясню. Конечно, и я, и другие старшие адепты нашего Ордена святого Петера могли бы это сделать. Но мы привлечём к себе ненужное внимание. И Империя Креста, и малые королевства Припроливья, и маги Конгрегации – все следят за нами. Мы последний оплот истиной веры. Синклит патриархов не защитил изначальный символ Спасителя – его Стрелу, дал распространиться ереси – простой крест, на котором Он принял мученическую гибель, то есть символ конца и смерти вместо символа надежды. Лжепророки убедили Синклит, что, дескать, всем дозволено верить как угодно и возводить какие угодно храмы, и не важно, что их венчает, лишь бы учение Спасителя оставалось в неприкосновенности… Проклятые ересиархи, что весь мир толкают к геенне огненной!.. Ибо гнев Спасителя страшен есть, и отвернувшиеся от Него и допустившие прельщение есть обречённые…
Наставник замер, воздев сжатые кулаки. Глаза горели безумным огнём, он словно бы оказался перед толпой с топорами и вилами, готовой идти на приступ твердыни ересиархов.
Он глубоко вздохнул, опуская руки. Кашлянул, одёрнув накидку, поправил капюшон.
– Мы должны сохранять тайну, мы – последний оплот истины и последняя надежда погрязшего в грехах мира. Но кто мы такие, чтобы судить его? Наш долг – сделать всё, чтобы Он, вернувшись в канун Судного Дня, нашёл хотя бы одного праведника…
– Ибо тогда сердце Его умягчится, станет воску пчелиному подобно и слёзы радости прольются из глаз Его, – подхватила девушка, словно в трансе.
– Воистину, дщерь моя. Поэтому Орден обязан хранить себя в чистоте и в тайне. У нас слишком много врагов. Падшие патриархи, нечестивые маги, утопающие в разврате правители. Мы же блюдём себя, и нет у командоров Ордена иного имущества, кроме лишь простой одежды, прикрыть наготу, да простого же оружия. Поэтому вы, Магда, отправитесь одна. И помните, что спасение мира требует от нас жертвы, жертвы всем. Ибо как можно призывать к чистоте и праведности других, когда сам возлежишь на роскошном ложе, предаёшься чревоугодию и сластолюбию? Вы знаете, дочь моя, что командоры Ордена приказывают лишь потому, что сами праведны. Всякий может вступить в мою келью и увидать, что там нет ничего, кроме лишь абсолютно необходимого. Мы не умерщвляем плоть, ибо плоть – наше оружие, такое же, как меч или щит; и, как нуждается сталь в смазке, так и плоть наша нуждается в должном уходе. Ибо если не мы, то кто же?
Он перевёл дух – похоже, подобные речи даже для одного‑единственного слушателя доставляли ему немалое удовольствие.
– Поняли ли вы, Магда? Орден не посылает лучших из лучших, ибо, во‑первых, неприятели наши не дремлют и, во‑вторых, как могут обновляться наши ряды, если такие, как вы, Магда, воспитанные Орденом, не примут на свои плечи груз нашего долга? Лучшими не рождаются, лучшими становятся, дочь моя. Вам потому выпала великая честь. Обратно вы вернётесь уже не старшей послушницей‑оруженошей, но младшей сестрой‑воительницей. И не бойтесь прервать, в случае надобности, жизнь еретика – мы не стремимся к зряшным убийствам, но если стоит выбор – безопасность члена Ордена и исполнение им своего долга всегда должны пребывать на первом месте. Еретик же… чем меньше он живёт, тем меньше совершает грехов и преступлений против изречённого Спасителем, и тем самым путь его души в посмертии облегчается.
– Я поняла, наставник. – Девушка смиренно сложила ладони перед грудью.
– Прекрасно, моя дорогая.
– Но, наставник… этот материал… с которым я… Его источники…
– Магда, с одной стороны, если бы вам не хватало каких‑то деталей, необходимых для успеха вашей миссии, вы бы получили их гораздо раньше.
– Понимаю, наставник. – Девушка вежливо поклонилась, ничем не выдав разочарования.
– Однако вы правы, обстоятельства изменились, – проговорил тот, кого именовали «наставником». – Да, в наши руки попал известный вам материал… И те, кто его нам вручил, разумеется, ведут свою собственную игру, однако на данном этапе наши стратегические цели с ними… достаточно близки.
Магда молча кивнула.
Наставник заложил руки за спину, приблизился почти вплотную.
– Эксперименты брата Бартоломея были крайне обнадёживающими, моя дорогая. Вы тоже показали себя с наилучшей стороны. Настала пора действовать не только в пределах сей крепости, её тайных подземелий. Мы в ответ передаём нашим партнёрам большую партию затребованного ими товара. Живого товара. За это отвечают другие адепты нашего Ордена, вас это волновать не должно. Вы явили себя самой способной к работе с данным материалом. Он нуждается во всесторонних испытаниях в условиях… ну, вы понимаете, в каких. Для этого – и только для этого – вам разрешается «экстраординарность».
– Я поняла, наставник.
– Я очень на это надеюсь, – сухо сказал человек в капюшоне. – Как было доведено до вас, Магда, наши… содеятели уже потеряли к северу от тех краёв несколько весьма опытных и бывалых… speculatores или же посыльных, отправленных с какими‑то миссиями. Потеряли при совершенно непонятных и невыясненных обстоятельствах. Это ставит под угрозу все далекоидущие планы. И уже потому вам ни в коем случае нельзя следовать обычной дорогой, путём, которому учили и вас, и остальных. На испытаниях вы явили недюжинную способность действовать не по шаблону, дерзко и неожиданно даже для видавших виды командоров…
Девушка по‑прежнему глядела вниз и не позволила себе даже тени улыбки.
– Благодарю вас, наставник. Я оправдаю доверие.
Она резко склонила голову.
– Я очень надеюсь, Магда. Будьте внимательны и сосредоточенны. Предостерегаю вас от безоглядного доверия нашим socium tractatui. Всегда обеспечивайте себе путь отхода при встречах с ними. Знайте, что они очень опасны и непредсказуемы. И даже не потому, что как‑то особенно коварны – все, стоящие вне пределов нашей с вами истинной веры, исполнены скверны, и коварство – её часть; а потому, что этого может потребовать их телесная природа, ибо слишком сильно отличаются они от нас.
Помните, неудачи не должно быть! Ибо в противном случае последствия могут оказаться для вас – как, впрочем, и для нас – весьма трагичны.
Комментариев нет