Ну уж нет! О неуставных отношениях с начальством я знаю куда больше, чем предпочла бы знать. А главное, очень хорошо знаю, чем это заканчивается. Так что, дорогой «просто Макс», ты не на ту напал. Я встала с удобного ортопедического кресла и протянула боссу букет:
– Максим Геннадьевич, я боюсь, вы неверно истолковали мое согласие поехать с вами на эту встречу. То, что я ради интересов дела согласилась вам помочь, вовсе не значит, что я отвечу согласием на ваши домогательства. Я бы предпочла, чтобы наши отношения оставались чисто деловыми. В противном случае я буду вынуждена… – в этом месте я замолчала.
Что я буду вынуждена – уйти от него и попасть в немилость к Алевтине? Вот уж вряд ли. Впрочем, он не стал ждать, пока я договорю. От благодушного настроения к ярости он перешел буквально за секунду.
– Домогаться? Я – тебя? Дура! Я просто извиниться хотел! И спасибо сказать, – он взял букет, швырнул его в мусорное ведро и стремительно скрылся в кабинете, громко хлопнув дверью.
Какое‑то время было тихо. Угрожающе тихо. Но недолго. Через пару минут пискнул селектор.
– Слушаю вас, – осторожно сказала я.
– А еще я хотел бы знать, куда делся галстук, который я выбрал! – рявкнул мой босс и отключился.
Я вздохнула и опустилась в кресло. Учеба в Алевтинином заведении готовит нас ко многим нештатным ситуациям. Но к этому я точно не была готова.
Глава 8
Ну вот. Я снова совершила ошибку. Непростительную и глупую.
Что может быть хуже, чем обвинить в домогательствах шефа, который об этих домогательствах даже не думал? Да еще и потерять самообладание и начать что‑то там ему выговаривать! Вот уж воистину – профессионализм на грани фантастики. Алевтина бы мной гордилась!
Единственное, что в этой ситуации могло меня хоть как‑то спасти, – это подробное досье на наших гостеприимных хозяев на этот уик‑энд. Я уже решила, что не стану рассказывать боссу про Костика, который по крупицам собирал информацию. Добыла и добыла. Кому нужны подробности?
Да только, к сожалению, отчитаться о проделанной работе никак не получалось.
День выдался напряженный. Мне едва удалось вырваться на обед.
В кабинете Максима Геннадьевича сегодня был настоящий аншлаг. Деловые партнеры, заместители, начальники отделов пытались прорваться к дорогому шефу, который, вот ведь незадача, вот‑вот уедет! Странно, что его отъезд на два дня вызвал такой ажиотаж. На два выходных дня, позволю себе заметить! Он что, вообще из офиса не выходит?
– Макс у себя?
– Тут документы, пусть Макс подпишет…
– Мне к Максу, это срочно!..
Абсолютно все – от деловых партнеров до главбуха – называли его именно так, словно бы отчества у босса и в помине не было. Как вообще он умудряется кем‑то тут руководить при таком панибратстве?
За целый день поговорить с шефом не удалось. Я несколько раз приносила чай‑кофе, нужные документы, но он лишь кивал мне и возвращался к беседам с серьезными людьми. Нормальная рабочая атмосфера. По крайней мере, цветами в мусор никто не швырялся – и уже хорошо.
Поговорить удалось лишь поздно вечером, когда и мой, и его рабочий день был давно закончен. Но что‑то никак не хотел заканчиваться.
– К вам можно? – я осторожно, словно в клетку с тигром, вошла в кабинет.
Максим Геннадьевич бросил на меня недобрый взгляд, но все‑таки кивнул. Я сделала шаг навстречу боссу, держа папку с важными данными о семействе Орловых, как воин – щит.
– Простите, я не хотела вас обидеть и ни в чем таком не подозревала… Просто…
Максим Геннадьевич оторвал взгляд от монитора.
– … просто ты уверена, что я – неотесанный чурбан и полный придурок, от которого нужно прятать галстуки. Ну и, конечно, такому идиоту и в голову не придет относиться к секретарю как к секретарю, а не как к… – он не договорил, к кому, да это и не требовалось. – А еще у меня такие серьезные проблемы в личной жизни, что мне никак не заполучить женщину, разве что заставить ее, пользуясь служебным положением.
Максим Геннадьевич говорил тихо и практически сдержанно, но за каждым словом чувствовалось, что он просто клокочет от ярости.
Вот ведь незадача! Обычно вспыльчивые люди отходят очень быстро, а уж за целый день встречи с партнерами, бухгалтерами и прочими приятными людьми точно должны были сгладить впечатление от утреннего инцидента. Но, как выяснилось, нет.
Последняя фраза вообще прозвучала как «не слишком ли ты много о себе возомнила?» Впрочем, что ни говори, а виновата я сама.
– Я еще раз приношу свои извинения, – я постаралась вложить в эту фразу как можно больше раскаяния.
Он махнул рукой:
– Ладно, проехали. Что там у тебя?
Я стала выкладывать перед ним листки: досье на Орлова и список вопросов, которые надо бы обсудить.
Как ни странно, мы довольно плодотворно поработали. И моя осведомленность о будущих партнерах босса явно впечатлила: он снова начал посматривать на меня если не с восхищением, то с уважением уж точно. И все‑таки, выражаясь образно, кошка, которая между нами пробежала, все еще незримо присутствовала. В воздухе чувствовалось напряжение. И я ожидала, что в любой момент оно прорвется – хорошеньким таким скандалом.
Поэтому, как только мы все обсудили, я с облегчением выдохнула и заторопилась уходить.
– Постой‑ка. А где счет за кольцо?
А я думала, он уже и не спросит! Отлично. Свою информированность я успешно продемонстрировала, осталось показать, какая от меня польза и экономия в бюджете, – и можно надеяться, что репутация восстановлена. Я по‑прежнему – ценнейшее приобретение.
– Я не стала его заказывать, – ответила я, и показала левую руку. – Так вышло, что оно у меня есть.
Максим Геннадьевич нахмурился.
– Ну‑ка, покажи!
Я снова вернулась к столу и протянула руку с кольцом.
Он взял мою руку в свою и стал внимательно рассматривать камень. Этот жест мне совсем не понравился. Пальцы жгло, будто бы он держал их не руками, а раскаленными щипцами, и больше всего хотелось выдернуть руку. Но это же может выглядеть так, будто я опять обвиняю его неизвестно в чем!
– Так ты помолвлена?
Это был тот самый вопрос, отвечать на который мне совсем не хотелось. Но я все‑таки ответила:
– Уже нет. Была.
Максим Геннадьевич снова кивнул. Но что‑то его выражение лица мне совсем не нравилось. И как выяснилось, правильно не нравилось.
– Ну‑ка сядь! – босс указал мне на кресло для посетителей.
Я осторожно опустилась в кресло и заглянула в потемневшие от гнева глаза.
– Послушай сюда. Я не знаю, за какие такие грехи тебя сюда сослали. Когда я обратился к этой вашей грымзе за помощью, она посмотрела на меня… – он запнулся, – вот почти как ты на меня смотришь, но еще круче. И отказала.
Комментариев нет