Игрок

– Зачем – не знаю, – повторила ведьма, став еще задумчивее. – Эары уже давно не выбираются в наши земли – Эйирэ для них гораздо больше, чем простой лес. К тому же эар по Заброшенному Тракту пошел, не по Главному, значит, хоронился. Не хотел никому на глаза показываться. Но раз тот человек его там встретил, то наверняка ждал. И явно не с добрыми намерениями: если уж эар рискнул открывать Воронку, значит, чуял, что не справится.

– А что в нем такого важного? – только и спросила я, когда старушка на мгновение умолкла.

– Кровь эара – ценное снадобье. Раны почти любые излечивает. Силы дает. Здоровье возвращает.

– Ну, ради такого куша многие пойдут на преступление.

– Ты права, – вздохнула тетушка Айна. – Но на самом деле убить эара довольно трудно – его не всякое оружие возьмет. Кожа у них особая, прочная. Кроме адарона, ее ничто, пожалуй, не пробьет. А раз у того человека получилось, значит, он или скарон, в чем я очень сомневаюсь, или имел при себе оружие самих эаров.

– Тот кинжал…

– Да, деточка. Хотя я больше поверю, что эара сперва ранили стрелой или болтом заговоренным. А кинжал он вонзил в себя сам – открытие Воронки требует немалых сил. И использования магии крови.

Я снова нахмурилась.

– А зачем ему нужна воронка?

– Не простая это воронка, особая, Воронка, как говорится, с большой буквы, – пояснила ведьма. – Выходит в иные слои бытия. На нижние уровни. В Тень. Думаю, он пытался призвать шейри… ну, демона то есть… чтобы тот помог ему избавиться от человека или, на худой конец, отомстил убийце. И, судя по тому, что ты видела в небытии, и тому, как мощно тебя потянуло к той Воронке… думаю, он искал ОЧЕНЬ сильного демона.

– Постойте‑ка! – вздрогнула я, как наяву вспомнив неласковый удар пониже спины, отправивший меня прямиком к выходу из Темноты. – Погодите! Вы хотите сказать, что те тени… и свет… это и был ПРИЗЫВ?!

Тетушка Айна вместо ответа откинула краешек теплого одеяла и кивнула на мою покусанную пятку. Я послушно опустила взгляд и обомлела: там действительно красовался четкий отпечаток чьих‑то двойных зубов. Треугольных, как у акулы, и вонзившихся, наверное, до самой кости. Как еще ногу не откусили – ума не приложу. Но зато теперь у меня именно в этом месте постоянно холодило ступню.

– Ничего себе! – пробормотала я, неверяще ощупывая белесые шрамы.

– Я подлечила, – кивнула тетушка на мой ошарашенный взгляд. – Правда, это было нелегко, но у тебя очень необычная дейри, поэтому все и вышло… ну… даже не знаю, как сказать.

– Что, все так плохо?

– Нет, – негромко рассмеялась старушка. – Просто связываться с демонами довольно опасно. Их зубы обладают способностью вытягивать из смертных магию и даже жизненные силы. Причем, чем старше и сильнее шейри, тем сложнее с ним бороться. Но с тобой у него почему‑то не вышло.

– Еще бы, – буркнула я, машинально подтягивая под себя укушенную ногу. – Я ему этот зуб просто вышибла.

– Ах вот оно что! А я‑то думаю, почему на тебя магия почти не действует! Выходит, в тебе остался осколок его зуба! Ты ведь не вылечивалась раньше так быстро?!

Я ошалело потрясла головой.

– Н‑нет. Не замечала.

– То‑то и оно! – торжествующе подняла указательный палец старушка. – По всем законам, ты должна была стать добычей шейри. Видимо, он являлся среди них старшим, поэтому находился к Воронке ближе всех. Когда прозвучал Призыв, ты его отвлекла, а младшие шейри – у них очень строгая иерархия – не посмели его опередить. В итоге Воронка закрылась до того, как они проникли в наш мир, а ты благополучно ускользнула, прихватив с собой частичку чужого зуба. И это прекрасно объясняет тот факт, что ты не только не погибла от посмертного заклятия эара, но также не поддалась и второму магу… о Аллар! Наконец‑то мне все стало ясно!

Я совсем насторожилась.

– Да? А что именно вам ясно?

Мне, например, ни черта не ясно!

– Деточка, – проникновенно начала ведьма. – Тебя прислал ко мне сам Лучезарный. Не знаю, для чего Он позволил тебе перешагнуть границу Вечности, зачем вернул к жизни и поставил на пути убийцы эара… но поверь мне, милая, это неспроста. И это значит, что ты Ему для чего‑то очень нужна.

– Кто бы только мне об этом сказал…

– Он скажет, – странно улыбнулась бабулька, с необъяснимой гордостью глядя на мое озадаченное лицо. – Когда придет время, все узнаешь. А пока не ломай голову над божественным провидением. У тебя, поверь, есть совсем другие сложности, с которыми я, увы, не смогу тебе помочь.

Я прямо‑таки подобралась, нутром чуя приближающиеся неприятности.

– А… вы это о чем?

– Ты хорошо меня понимаешь? – вдруг очень ласково осведомилась ведьма. Тем миленьким тоном, которым разговаривают с плохими девочками, прежде чем указать им на ошибку и взяться за ремень. Помню, папа одно время этим грешил, пока мама не увидела и не пресекла рукоприкладство в корне.

Я оглянулась на занавешенную тряпочкой дверь и отчего‑то занервничала.

– Ну… да. Понимаю.

– ВСЕ понимаешь, деточка?

– Э‑э… почти. К чему эти вопросы?

– А когда ты на эара упала, ты его ТОЖЕ понимала?

– Нет. Да как я могла понять, если никогда его не…

И вот тут меня наконец осенило.

Мать моя! Я же ее действительно ПОНИМАЛА! Говорила, как с обычным человеком! Со скидкой на незнакомые слова и понятия, но все же!

– Боже… – Я жалобно на нее посмотрела. – Это что, МАГИЯ?!

– Она, – удовлетворенно протянула бабушка Айна, потирая сухонькие ладошки. – Только не моя. Совсем не моя. И это еще раз доказывает, что мои выводы полностью верны.

Мне стало совсем нехорошо.

– Что значит, не ваша? А чья тогда?

Вместо ответа ведьма молча указала на мою левую руку.

Я с замиранием сердца взглянула вниз, выпростав конечность из‑под одеяла, и, пару секунд неверяще на нее потаращившись, с тихим стоном уронила обратно. Все. Я больше не могу: слишком много для одного дня. Поспать бы. Или, наоборот, проснуться. Боже… ну как меня угораздило?!

Я снова подняла руку и зло посмотрела на плотно обхвативший запястье браслет. Не слишком широкий – в пару сантиметров всего. Красивый, гад, ажурный, весь серебристо‑голубой, загадочно мерцающий в полутьме. Намертво врезавшийся в кожу, сдавивший ее так, что под него даже волосок не просунуть, и – мерзавец такой! – источающий уже знакомый мертвый холод. Точно такой же, какой исходил от руки белобрысого эара. Вот, выходит, почему мне стало тогда так холодно?! И вот почему я и сейчас все никак не могу согреться?!

П‑подарочек, понимаешь…

– Долговой браслет, – зачем‑то решила пояснить ведьма. – Точнее, долговой браслет эара. Заговоренный. Очень сильный. Пока не исполнишь наложенный на тебя долг, не спадет. И именно это – твоя самая главная проблема. За нее сейчас хватайся. Остальные могут и подождать.

Ну вот! Я еще с другими‑то не разобралась, а этот проклятый нелюдь мне уже новую подкинул! Правильно я его прибила. Одарил меня, придурок белобрысый, называется. Прямо облагодетельствовал. Урод.

Я устало закрыла глаза.

– Снять его нельзя, – снова заговорила старушка, видя, что я настойчиво тереблю новое украшение. – Пытаться убрать наговор не советую – браслет даже меня близко не подпустил, хотя я едва попыталась. А любого другого может посчитать за угрозу и уничтожить вас обоих. Вместе с собой. Или же отыщет себе другого носителя… после того, как отрежет тебе руку.

«Гаденыш!» – мстительно подумала я, медленно закипая. Но вслух все‑таки спросила:

– Зачем эар отдал его мне?

– Долг на тебе, девочка, – сочувствующе посмотрела тетушка Айна. – Большой долг. Из тех, что отдаются лишь большой кровью. Потеряв жизнь, эар не исполнил того, что было для него важным. И теперь этот долг должна исполнить ты. Есть и у смертных подобный обычай, но долговые браслеты, как правило, не убивают своих носителей. Достаточно того, что они причиняют боль, если носитель вовремя не исполняет свои обязательства. А вот эары чтут старые законы. Говорят, раньше даже Тварей поднимали и заставляли повиноваться. Правда, я не слышала, чтобы они когда‑либо отдавали смертным такие браслеты, но думаю, у того эара просто выхода не было. Поняв, что заклятие не подействовало, он, видимо, решил, что и браслет тебя тоже не убьет. А значит, ты сможешь совершить то, что не успел он, и, таким образом, отдашь долг жизни, раз уж невольно послужила причиной его смерти.

Я подавила желание выругаться и сжала пальцы в кулаки.

– Браслет помог тебе освоить наш язык…

Ах вот почему башка до сих пор раскалывается!

– Он дал тебе понимание наших обычаев…

Щаз‑з! Я в ваших обычаях до сих пор, как корова в посудной лавке! Того и гляди, чего‑нибудь опрокину или сломаю!