Ее щеки все еще горели, когда двери транспортера – так здесь назывались эти автобусы – закрылись, и они взлетели. Ощущения, действительно, оказались близки к поездке на скоростном лифте – но только до верха, а за этим последовал очень мягкий, почти неощутимый полет, словно они левитировали почти без движения. Но одного взгляда вниз оказалось достаточно, чтобы понять: скорость транспортера велика, километров под двести в час. С жадностью изучая ландшафт, Лиска едва глаза не сломала, когда стремительно начало темнеть. Но внизу ничего не особенного разглядеть не удалось, кроме крыш домов, садов, пальм и небольших водоемов.
— Здесь есть море? – спросила она у Дейке, сидящего напротив. У кресел транспортера были такие узкие мягкие спинки с широкими подголовниками, которые позволяли удобно разместить крылья и одновременно дать спине отдых. Иногда у нее руки чесались потрогать его крылья, но пока не хватало наглости просить разрешения на такое. Все равно, что погладить по волосам.
— Есть, к космопорту близко. Но мы живем довольно далеко от него. Нам лететь еще пару часов, хочешь – поспи.
Его голос показался сухим, и он отвел взгляд. Лиска прикусила губу, расстроившись, что он сердится. Она посмотрела на Меркеса, оживленно болтающего с друзьями в другом конце транспортера, и вдруг почувствовала тянущее одиночество.
— Маленькая, я не сержусь, — мгновенно отреагировал Дейке. Он протянул руку и легонько сжал ее ладонь: Если я чем-то буду недоволен – я скажу, и не стану держать никаких обид.
Иногда ей казалось, что он все-таки читает мысли. Но от его слов на нее снизошло спокойствие, и даже удалось улыбнуться.
***
Месяц спустя ей снова начало казаться, будто ее обманули. Только на этот раз Лиску стало посещать чувство, словно никакой Земли на самом деле не существует, и никогда не существовало. Просто по каким-то причинам она девятнадцать лет провела в странном сне, чтобы теперь очнуться, и наверстывать все пропущенное.
Жить у Дейке ей нравилось. С Меркесом, она почти не пересекалась – он редко бывал дома, поскольку, как и она, все время учился или был занят на корабле. Ее мир, правда, пока оставался крошечным – дом и сад. Но одинокой, заключенной в четырех стенах, она себя ни минуты не чувствовала – Дейке все время находился рядом, постоянно обсуждал с ней все, что она узнавала на уроках, отвечал на все вопросы.
В свободное время ей нравилось залезать на крышу, где располагалась чудесная взлетная площадка, служившая ей местом обозрения, откуда открывался изумительно красивый вид на горы, высившиеся совсем рядом или долину, утопавшую в ступенчатых садах. Ее новый дом располагался далеко не в самой нижней точке, и еще и поэтому служил прекрасным местом для обозрения всех красот, лежавших ниже – сочной зелени, цветущих деревьев, а за ними – бело-красного города, до которого рукой было подать, и в который она намеревалась отправиться сразу же, как только будет можно.
Учить новый, странный язык оказалось самым сложным. Как ни странно, но телепатические упражнения пока давались ей легче. Лиска быстро научилась схватывать эмоции и постепенно достигла определенных успехов в том, чтобы улыбаться людям не лицом, а мысленно. И также обозначать другие эмоции в беседе, как это было принято у горианцев. Иногда они использовали лицо, но это выглядело как подчеркивание эмоции, ее крайняя точка. Слегка приподнятые брови – последняя степень изумления. Моргание – полная растерянность. Улыбка – ослепительное счастье.
Самым интересным и пугающим оказались уроки традиций и обычаев, специально разработанные для инопланетян. Лиска уже знала, что у каждого жителя Горры есть опекун, пре-сезар. Все горианцы отвечали друг за друга по цепочке, у каждого жителя планеты был кто-то, кто в некоторой степени контролировал, невзирая на возраст и статус. Из истории она узнала, что такая система в далекие дотелепатические времена помогала побороть преступность, а сегодня поддерживалась в основном в целях здравоохранения.
Основой здоровья горианца считалась не физическая, а психическая стабильность. Оказалось, что испытывать сильные негативные эмоции, даже чувство вины — недопустимо. Если это происходило, то следовало попросить опекуна о наказании, которое помогало от него избавиться. Когда Лиска узнала, что это наказание может быть физическим, у нее буквально зашевелились волосы на голове. Она никак не могла сопоставить такое варварство с высокоразвитой цивилизацией на Горре.
— Дейке, я, честно говоря, в ужасе от того, что услышала сегодня о наказаниях, — призналась она, когда ее опекун за ужином спросил ее о причинах эмоционального перевозбуждения. К этому она тоже привыкла не сразу – что он чувствовал все ее эмоции и постоянно спрашивал о них.
— Почему? – спокойно спросил он, отправляя в рот большую ложку салата. Лиска, невольно порозовев от смущения, отвела глаза:
— Ну, вот ты, например, мой опекун. То есть если я что-то не так сделаю, поругаюсь с кем-нибудь или прогуляю уроки – ты что, будешь меня наказывать?
— Ну, это зависит от проступка. Ты же не ребенок, маленькая, я рассчитываю, что мы многое можем уладить разговором, — сказал горианец, и в его эмоциях она уловила нотки смеха.
— То есть на взрослых это все же не распространяется? – с облегчением уточнила Лиска, робко улыбаясь. Она уткнулась в свою тарелку, все еще смущенная, и тоже положила в рот ложку салата.
— Нет-нет, — посерьезнел Дейке. – Я не хочу, чтобы ты заблуждалась на этот счет. Распространяется, еще как. На всех распространяется. Просто это все-таки редко бывает, чтобы взрослая женщина довела до того, что ее опекун стал бы хвататься за ремень. Тем более, что опекун – это, как правило, муж.
Лиска поперхнулась салатом:
— Ты сказал ремень? – взвыла она, вытерев губы салфеткой. – Ты это серьезно?
— Только в уводе, конечно, — уточнил горианец, без тени смущения глядя прямо на нее.
— Какая разница, — тихо сказала Лиска. – Я умру, если ты так сделаешь.
Она уже знала, что такое увод. Дейке делал это с ней десятки раз, чтобы что-то показать или объяснить. Он уводил ее в десятки разных мест на Горе, показывая планету – оказалось, это так прекрасно и удобно. И очень реально. Сначала ты смотришь телепату в глаза, а потом весь мир вокруг исчезает, и ты переносишься совсем в другое время. Иногда, правда, и не переносишься – все зависит от того, кто тебя уводит, и зачем.
К глазам горианцев Лиска быстро привыкла – ртутно-серебристый цвет, как у Дейке, оказался довольно распространенным, и скоро взгляд опекуна перестал пугать. Она научилась видеть в нем оттенки его эмоций, вместе с телепатическими сигналами: смешинки, легкую издевку, поддержку, тепло.
Комментариев нет