И трубку бросил.
Римма усмехнулась.
– Вот так! Вадик через год женился на молоденькой девушке, живет с ней с тех пор, четверых детей завел. С Колей он отношения поддерживал, покупал ему одежду, давал денег, на море с собой брал. Галке ничего не перепадало. Только алименты. Но с законного заработка по справке из бухгалтерии, а там смешную цифру писали. Когда Николаше восемнадцать стукнуло, эти капли перестали капать. Подруга быстро обеднела, сколько раз она у меня в долг брала и не возвращала!
Римма махнула рукой.
– Я понимала, что Галя сама виновата, собственными руками свое счастье разрушила, но очень жалела и ее, и Коленьку. Помогала ей и морально, и материально, работу ей нашла с окладом побольше. Всегда старалась Гале больных, которые за консультацию заплатят, подсунуть. И вот вам благодарность! Воробьева возненавидела Верочку, обвинила ее в убийстве Николая. Использовала связи своего любовника Ворчнова, чтобы мою девочку за решетку посадить.
– Зачем она так поступила? – удивилась я.
– Бабы, которые сыновей родили, прямо как волки, – покачала головой Римма, – перефразирую известную поговорку: «Сколько свекровь ни корми, она всегда сноху сожрать хочет».
– Зачем мы вам понадобились? – спросил Степан.
Римма вытерла глаза платком.
– Вера после разговора в полиции домой не вернулась. Где она, что с ней, понятия не имею. Мобильный ее отключен. Дома у себя доченьки нет. Найдите Верочку, пожалуйста. Я не знаю, куда она могла деться. Готова заплатить любые деньги. Любые!
Глава 4
– Чем будешь заниматься? – спросил Степан, когда владелица клиники ушла.
– Книга у меня не пишется, – грустно призналась я, – в голове пусто. Ничего на ум не идет. По договору я должна рукопись через месяц сдать. Но детектив пока весь в чернильнице. И что делать? Давай‑ка съезжу в ресторан «Букетто», где Вере дали салат с кунжутным маслом. Поговорю с ними. Возможно, там напутали, зря следователь думает, что Вера хотела супруга отравить. Просто повар на кухне ошибся.
– Кое‑кто рвется в бой, потому что ему не работается, – улыбнулся муж.
– В твоем агентстве грипп, – затараторила я, – добрая половина сотрудников свалилась с температурой. Ну почему они прививки не сделали?
– По глупости, – сердито ответил Степан, – я хотел приказ издать, обязать работников в клинику отправиться, да меня наш юрист остановил. Оказывается, я не имею права никого на прививку посылать. Сами должны пойти.
– В прошлом году народ в агентстве массово вакцинировался, почти никто не заболел, только Люся два дня похандрила, и все, – вспомнила я. – Почему они сейчас не привились?
– Потому что в бухгалтерии появилась Анжелика, – возмутился Степа. – Идиотка сотрудников взбаламутила, принялась вещать, что у нее куча подруг после прививки от гриппа умерла, а те, кто выжил, заработали корь, черную оспу, скарлатину, лихорадку Эбола, больные сердце, печень, желудок, облысение, бесплодие и с мужьями развелись.
– Похоже, девушка сама нездорова. С головой у нее проблема, – возмутилась я. – Почему ты не запретил ей чушь нести?
Степан махнул рукой:
– Такой особе рот не заткнешь. И она не девушка, к полтиннику подкатывает. Хочу ее уволить, жду, когда в третий раз на работу опоздает. Два опоздания по часу уже были.
– А тем временем семена, посеянные глупой бабой, проросли и заколосились. Сотрудники не пошли в процедурный кабинет и слегли. Никак тебе без моей помощи не обойтись, – резюмировала я, – мне не трудно в ресторан съездить. Ты прав, книга у меня забуксовала, зато время свободное появилось.
Степан улыбнулся:
– Спасибо. Мне и впрямь сейчас твоя голова не помешает.
– Скорее ноги, – засмеялась я.
Муж посмотрел на часы.
– Давай поступим так. Я велю Кирюше узнать подробности. Почему Веру вызвали в полицию для беседы? Наверное, есть результаты экспертизы тела Николая. Соберем немного материала, и утром ты ринешься в бой.
– Кирилл умелый хакер, он что угодно добудет, – согласилась я, – можно еще поговорить с твоим другом следователем Капраловым.
– Точно! – обрадовался Степа. – Вот почему я говорил, что твоя голова мне в помощь. Намертво про Вадима забыл.
– Это потому, что ты боишься к зубному ехать, – хихикнула я.
Муж незамедлительно возразил:
– Неправда.
– Правда, правда, – продолжала я, – при слове «бормашина» ты трясешься. А сейчас поедешь к Наталье Алексеевне только потому, что передний зуб выпал, неприлично с дыркой ходить. Надеюсь, все же сядешь сегодня в кресло. Хочешь, провожу тебя к доктору? За руку держать буду.
Степа горестно вздохнул и побрел к двери.
– Не надо!
Когда супруг ушел, я поспешила на кухню. Времени у меня много. Врач Наталья Алексеевна невероятно аккуратна и тщательна. Менее двух часов у нее в кабинете никто не сидит. Прибавьте к этому дорогу туда‑назад… Даже такая леворукая кухарка, как я, успеет за это время приготовить ужин с помощью только что купленного чудо‑комбайна. Но сначала надо определиться с меню.
Я открыла айпад и написала: «Простое вкусное блюдо из курицы для начинающей хозяйки». Глаза побежали по тексту. «Цыпленок по рецепту всемирно известной актрисы Фенькиной». Наверное, я единственная, кто никогда не слышал об этой звезде. Но я редко хожу в кино, а в театр еще реже. Почему? А потому, что когда главная героиня современной пьесы, трагически заломив руки, вопит: «Жизнь окончена, через секунду я умру» и бросается за кулисы, то я ей, как Станиславский, не верю. Мне кажется, что она сейчас сядет кофеек пить.
Не так давно мы с мужем решили развлечься, купили билеты на «Горе от ума». Ни Степа, ни я не ожидали ничего необычного и разинули рты, когда поняли, что действие перенесено в Африку. Скалозуб оказался белым плантатором, Чацкий имел темно‑синий цвет кожи, Софью изображала тучная пенсионерка, а Молчалин расхаживал по сцене в одних красных стрингах. Публика бесновалась от восторга, кричала: «Браво! Бис!» Мы с супругом чувствовали себя чужими на этом празднике жизни, эмоциональными тупицами, не способными воспринимать современную постановку классики во всей ее красе. Разглядывая обрюзгшего Молчалина, я никак не могла отделаться от мысли: если уж осмелился носиться по подмосткам в стрингах, то, наверное, следовало предварительно позаниматься спортом. Интересно, как бы господин Грибоедов отнесся к этому зрелищу?
Но лучше мне сейчас не думать об искусстве, а заняться готовкой. Я начала читать рецепт госпожи Фенькиной. «Это элементарное в исполнении блюдо. Вам понадобится: 1 фермерская курица с одинаковыми ногами. Будьте внимательны. Если лапы разные, ничего не выйдет. Возьмите сантиметр, померяйте курячьи бедра».
Я с подозрением глянула на цыпу, которая лежала на столе. У меня нет сантиметра. Ладно, смотрим следующий рецепт. «Курица, как у вашей бабушки». Мне не повезло расти рядом с доброй старушкой, которая с любовью готовила нечто вкусное для внучки. Коронным номером тетки Раисы, которая воспитывала дочь Ленинида, были макароны. Рая варила их в огромной кастрюле, потом тщательно промывала холодной водой и хранила в здоровенной миске. Первые три дня после получения теткой зарплаты мы ели их с кусочком чайной, самой дешевой, но волшебно вкусной колбаски. Потом триста граммов изыска заканчивались. Следующие четверо суток к макарошкам прилагался ломтик дешевого сыра, но и он заканчивался. На столе появлялись сваренные вкрутую рубленые яйца. Шло время, и они исчезали. Тогда Раиса жарила на сковородке много репчатого лука, и с ним макарошки казались даже вкуснее, чем с колбасой. Однако и этот гастрономический фестиваль завершался. Одновременно пустел и кошелек Раисы, впереди маячил костлявый призрак голода. Но на подоконнике у нас в картонных пакетах из‑под молока всегда, зимой и летом, рос зеленый лук, поэтому в последние дни перед получкой мы с теткой лопали мелко нарезанные перья с черным хлебом, потому как «спагетти» наконец‑то иссякали.
Комментариев нет