– Вы про молодого человека в костюме?
Светлана надулась.
– Это наш новый управляющий. Фашист. Следит, кто как работает. Троих уже выгнал. Листки нам раздал, как с покупателями разговаривать. Что покупать будете? Какой техники у вас нет?
Я вздохнула:
– У меня есть тостер. И кофемашина. Еще электрочайник. Больше ничего, но раз уж в паспорте печать появилась, хочу научиться готовить. Что мне купить для облегчения приготовления еды?
Светлана сняла с полки большую коробку.
– Возьмите мегасуперкомбайн. Двадцать девять в одном. Заменит массу приборов: мясорубку, миксер, блендер, спагеттиделалку, овощерезку…
– Наверное, сложно с ним управляться, – засомневалась я, – не очень разбираюсь во всяких электрических штуках.
– Ерунда, – отмахнулась Светлана, – инструкция написана просто, ее даже коза прочитает. Живая с рогами.
– Сколько стоит? – поинтересовалась я.
Продавщица показала на ценник.
Я шарахнулась в сторону.
– С ума сойти. Или у агрегата крылья есть и им еще как личным самолетом пользоваться можно?
– Не успела про скидки сообщить, – зачастила торговка, взяв калькулятор, – десять процентов от магазина, пятнадцать от фирмы. Плюс снижение сегодня именно на данный вид продаж, и лично я еще срежу, поскольку очень уж вы женщина приятная. Итого! Во! Глядите.
Я увидела в окошечко цифру и обрадовалась:
– Совсем другое дело.
– Пока в кассу ходите, я проверю комплектность, рабочее состояние, гарантию заполню, – пообещала Светлана.
Став счастливой обладательницей чудо‑прибора, я села в машину, доехала до дома, поднялась на свой этаж, всунула ключ в замок…
– Вы Виола? – раздался за спиной тихий голос.
Я вздрогнула, чуть не уронила коробку с комбайном и обернулась. За моей спиной стояла женщина лет сорока пяти.
– По паспорту я уже пенсионеркой считаюсь, – сказала она. – Хотите выглядеть, как я?
– Вам и пятидесяти не дашь. Спасибо за предложение, но я не собираюсь никакие операции делать, – честно ответила я, испытывая немалое удивление.
Нынче клиники пластической хирургии перестали запихивать в почтовые ящики рекламу? Теперь по этажам бродят их агенты?
– Не ложилась под нож хирурга и вам не советую, – отрезала незнакомка, – мне известно несколько хорошо проведенных подтяжек, но их делали в Америке и заплатили ну очень большие деньги. Все те, кто по дешевке омолаживался в России, похожи или на целлулоидных кукол, или на лягушек. Монстры хирургии красоты. Лица, как каток, никаких эмоций. Я пользуюсь другими методами. Результат перед вами.
– Вашему внешнему виду можно позавидовать, – вежливо ответила я. – Извините, мне надо домой.
Но рекламный агент не отставала:
– Главное, вовремя начать консервацию. Клиника «Опёс» сделает из вас прямо бабочку.
– Очень благодарна, но я не пойду в ветеринарную лечебницу, – отбивалась я от настырной дамочки.
– Мы работаем с людьми. Кто сказал, что мы Айболиты? – удивилась прилипала.
– Название такое, – пояснила я, – «О пёс». По‑собачьи звучит.
– «Опёс» работает на натуральной косметике, которая сделана из тибетских трав. Они растут в дельте реки Опёс, там находится завод, – пояснила настырная дама.
– У меня хилые знания по географии, – призналась я, – прошу простить, у меня много дел. В услугах клиники пластической хирургии…
– Упаси бог! У нас нет скальпелей, – тут же возразила тетка.
– В услугах косметологов я тоже не нуждаюсь. В пятнадцатой квартире живет Вика Гранина, она большая любительница всяких манипуляций с лицом, обратитесь к ней, – посоветовала я.
– Вы приняли меня за агента, который тащит в «Опёс» на веревке клиентов? – прищурилась женщина. – Перед вами владелица заведения. Римма Олеговна Галкина. А вы Виола Ленинидовна Тараканова, под псевдонимом Арина Виолова пишете детективы.
– Верно, – осторожно согласилась я.
– Ваш отец, Ленинид Иванович, известный актер, недавно у нас убирал брыли бульдога, – не унималась дама.
Я удивилась:
– Он завел собаку?
– Не знаю, – ответила Римма.
– Вы только что сказали: «убирал у нас брыли бульдога», – напомнила я, – значит, все‑таки вы оказываете ветеринарные услуги.
Галкина сделала шаг вперед и ткнула пальцем в мое лицо.
– Брыли бульдога. У вас они тоже намечаются, это отвисание щек. Пора и вам заняться собой. Десять сеансов лазера, и от проблемы следа не останется. Ленинид Иванович превратился в мальчика.
– Но он никогда не был девочкой, – пробормотала я.
– Выглядит теперь моложе вас, – объяснила Римма. – Приходите в «Опёс», и любимая мама не узнает дочь.
Я оперлась спиной о дверь. Моя мать точно не опознает меня. Она давно умерла и в последний раз видела дочурку, когда той исполнилось несколько месяцев.
– Ну? Хотите стать ангелочком? – наседала Галкина.
Я хотела ответить, что пока не собираюсь умирать, и навряд ли мне, учитывая то, что я даже не знаю, где находится ближайший храм, предстоит после смерти обзавестись крыльями, но вслух спросила:
– Кто вам дал мой адрес?
– Ленинид Иванович, – ожидаемо ответила Галкина, – он в курсе моей проблемы случайно оказался, стал свидетелем разговора по телефону и подсказал: «Знаю, кто вам определенно поможет. Зять мой владеет агентством, которое всякие проблемы улаживает. Он человек резкий, еще пошлет вас. Обратитесь к моей единственной доченьке, которую я сам, без помощи нянек воспитал. Небось слышали про писательницу Арину Виолову? Это она. Скажете, что вас я послал. Вилка мужа попросит вашим делом заняться». Я, конечно, взяла ваши контакты. Мы обсудили вопрос, за пятьдесят процентов скидки я получила номер вашего сотового, и еще за пятьдесят – адрес.
Здорово! Папенька лишился щек собаки бесплатно.
– Мобильный вы не берете, – жаловалась Галкина, – поэтому я приехала к вам домой.
Я молча слушала хозяйку клиники. Сообщив, что я его обожаемое чадушко, папаша забыл уточнить, что дочь порвала с ним отношения, сменила мобильный, чтобы он не звонил. Нового контакта у бывшего уголовника нет, и получить его он не может, Степан зарегистрировал мой номер на фамилию одного из своих сотрудников. За большую скидку Ленинид поделился телефоном, который давно отключен. Однако адрес‑то у нас с мужем прежний. Мы хотим сменить местожительство, но пока подбираем варианты.
Римма достала из сумки платок, на меня пахнуло незнакомыми духами. Запах мне не понравился. Я люблю нежные цветочные ароматы, а сейчас повеяло чем‑то похожим на специи, то ли на корицу, то ли на гвоздику. Галкина приложила платок к глазам, вытерла щеки, но по ним снова побежали слезы.
– Простите, – прошептала она, – я совершила бестактность. Вы, наверное, посчитали меня нахалкой. Напала на вас! Но у меня очень большая беда. Верочку, мою единственную девочку, свекровь подозревает в убийстве мужа. Только господин Дмитриев мне может помочь.
Мне стало жаль Галкину, и я открыла дверь.
– Входите.
Глава 2
– Вам придется повторить все, что рассказали моей жене, – попросил Степан, усаживаясь за стол.
– Да, понимаю, – сказала Римма. – Можно начинать?
– Конечно, – улыбнулся Дмитриев, – я весь внимание.
Галкина прижала ладони к груди и заговорила. Я уже один раз выслушала ее историю и позвонила мужу, поэтому не вышла из комнаты. Отлично помню, как несколько лет назад, когда мы еще были с отцом в нормальных отношениях, Ленинид вдруг принялся меня поучать:
Комментариев нет