Раздался глухой тяжелый стук.
Что это? Мое сердце бухнуло или его сумка?
Он мрачно взглянул на Рэнди и буркнул:
– Где моя комната?
– Наверху, но ты никуда отсюда не уйдешь, пока не поздороваешься со своей сестрой.
Каждый мускул в моем теле напрягся, я буквально съежилась, услышав это слово «сестра». Я ни за что не хотела сейчас быть его сестрой. Во‑первых, когда он все же обернулся ко мне, то казалось, что он мечтает меня убить. А, во‑вторых, едва я только бросила взгляд на его точеное лицо, мне стало совершенно очевидно, что, хотя мой разум кричал об опасности, мое тело в мгновение ока оказалось в плену его чар, и я готова была все отдать, лишь бы избавиться от них.
Его глаза сверкали, как сталь кинжалов, когда он вонзился в меня взглядом, и… так ничего и не сказал. Тогда я сделала несколько шагов по направлению к нему, решив поступиться гордостью, и протянула руку.
– Меня зовут Грета. Рада с тобой познакомиться.
Он продолжал молчать. Прошло несколько секунд, прежде чем он неохотно взял меня за руку. Его рукопожатие было неприятным, почти до боли жестким, но он очень быстро разжал руку. Я кашлянула, пытаясь справиться с комком в горле, и сказала:
– Ты выглядишь совсем иначе, чем я себе представляла.
Он взглянул на меня, прищурясь.
– А ты выглядишь милой… простушкой.
У меня перехватило дыхание. На долю секунды мне показалось, что он хочет сделать мне комплимент… до того, как он произнес слово «простушка». Но самое печальное было то, что если бы меня спросили, какой я сама себя чувствовала в эту минуту, стоя напротив него, то я и сама бы выбрала это слово.
Его ледяной взгляд скользнул по мне сверху вниз и обратно. Несмотря на то что я испытывала к нему неприязнь, как к личности, я все еще не могла прийти в себя от его физической красоты, и это меня просто убивало. У него был четко очерченный подбородок, прямой великолепный нос, его губы были совершенством – излишним для той грязи, которая, я была в этом уверена, обычно изливалась с них. Внешне он был воплощением моей мечты, а во всех остальных отношениях – походил на ночной кошмар. Тем не менее я не могла позволить ему догадаться, как меня задели его слова.
– Хочешь, я покажу тебе твою комнату? – спросила я.
Он проигнорировал мои слова, поднял сумку и направился к лестнице.
Прекрасно. Лучше не придумаешь.
Моя мама как раз спустилась с лестницы и сразу же заключила Элека в объятия.
– Как же приятно наконец‑то познакомиться с тобой, дорогой.
Я видела, как напряглось его тело, прежде чем он высвободился из ее объятий.
– Хотелось бы мне сказать то же самое.
Рэнди подлетел к лестнице, наставив на сына палец.
– Черт тебя возьми, Элек, не смей дерзить и поздоровайся с Сарой как подобает.
– Вот, здороваюсь с Сарой как подобает, – монотонно, без всякого выражения повторил Элек, поднимаясь по лестнице.
Мама положила руку на плечо Рэнди.
– Все в порядке. Он оттает. Пусть побудет один. Это путешествие через всю страну было нелегким. И он меня еще совсем не знает. Он просто немного растерянный мальчик.
– Он просто немного невежливый и дерзкий придурок, вот кто он.
Ого!
Должна сказать, меня неприятно поразило то, каким образом Рэнди разговаривает со своим сыном, и неважно при этом, насколько плохо вел себя сам Элек. Мой отчим никогда не употреблял таких слов, общаясь со мной, хотя, конечно, я никогда не делала ничего, чтобы заслужить подобное обращение. А Элек и в самом деле вел себя дерзко и неуважительно.
Весь этот вечер Элек не выходил из своей комнаты. Рэнди зашел к нему только однажды, и я слышала, как они спорили. Однако мы с мамой решили – пусть они разбираются сами, а нам стоит держаться подальше и не вмешиваться в то, что происходит между ними.
Направляясь в свою спальню наверху, я не смогла оторвать глаз от закрытой двери в комнату Элека. Интересно, его откровенное неприятие нас – это попытка показать нам, что он собирается так себя вести весь этот год, если, конечно, он намерен оставаться здесь весь этот год.
Собираясь почистить зубы на ночь, я открыла дверь ванной комнаты и едва не подпрыгнула при виде выходящего из душа Элека, вытирающегося полотенцем. Воздух наполнился паром и запахом мужского тела. По какой‑то одному богу известной причине я, вместо того чтобы бежать оттуда, застыла на пороге. Но, что еще хуже, Элек, вместо того чтобы прикрыться полностью полотенцем, небрежно уронил его на пол.
У меня отвисла челюсть.
Несколько секунд мои глаза были прикованы к его члену, а затем взгляд переместился вверх, к двум трилистникам на его мускулистом торсе и далее к левой руке, полностью, как рукавом, покрытой татуировками. По его груди стекали капли воды. На левом соске блестел пирсинг. К тому времени, когда мой взгляд дополз до его лица, его встретила злая ухмылка. Я попыталась что‑то произнести, но все слова застряли в горле. В конце концов, я тряхнула головой и выдавила из себя:
– Ой… о, господи… я… извини, я лучше пойду.
Когда я уже развернулась к двери, чтобы позорно сбежать, его слова остановили меня на полпути.
– Эй, послушай, ты ведешь себя так, словно никогда не видела голого парня.
– Ну, да, на самом деле… не видела.
– В таком случае для тебя же хуже. Сравнение со следующим парнем явно будет не в его пользу.
– Любишь выпендриваться?
– А как же. Разве я того не стою?
– Ты… ты ведешь себя, как…
– Как засранец с большим хреном?
Он притягивал к себе так же неотвратимо, как вид страшной автокатастрофы. Мой взгляд невольно снова скользнул вниз. Да что же со мной такое? Он стоит передо мной абсолютно голый, а я не могу сдвинуться с места.
Мама дорогая! У него на конце члена был пирсинг с колечком. Ничего себе! Вот это я понимаю, первое знакомство с реальностью.
Я бы, наверное, так и пялилась на него, если бы его голос не вернул меня в реальность.
– Мне отсюда некуда податься, поэтому, если только ты не планируешь что‑то предпринять, лучше тебе уйти подобру‑поздорову и дать мне спокойно одеться.
Я помотала головой, не в силах поверить, что смогла попасть в такую нелепую ситуацию, и выскочила из ванной, с силой захлопнув за собой дверь.
Руки и ноги у меня дрожали, когда я ввалилась в свою комнату.
Господи, что это было?
Комментариев нет