Девятнадцать минут

— Привет, — сказала она.

— Привет, — женщина выпустила струю дыма. — Я тебя здесь раньше не видела. Как зовут?

— Алекс.

— А я Лиз. Работаю в отделе недвижимости. — Она улыбнулась. — А ты из какого отдела?

Алекс шарила в кармане в поисках мятных конфеток — Не потому, что хотела освежить дыхание, а потому, что хотела продлить этот разговор еще на несколько секунд.

— Я судья, — ответила она.

Лицо Лиз мгновенно изменилось, и она смущенно отступила назад.

— Знаете, мне очень не хочется вам это говорить, потому что вы так легко заговорили со мной. Никто другой здесь так не сделает, и мне… мне немного одиноко. — Алекс помолчала. — Может, вы забудете, что я судья?

Лиз раздавила окурок подошвой ботинка.

— Посмотрим.

Алекс кивнула. Она вертела в руке коробочку с конфетками, и они перекатывались, мелодично постукивая.

— Хочешь мятную конфетку?

Поколебавшись, Лиз протянула руку.

— Конечно, Алекс, — ответила она и улыбнулась.

Питер в последнее время слонялся по дому как привидение. Ему нечем было себя занять, что не в последнюю очередь было связано с тем, что Джози перестала приходить к нему, хотя они и виделись в школе три-четыре раза в неделю. Джойи не хотел с ним играть — он всегда бегал на футбол или играл в компьютерные игры, где нужно было очень быстро вести машину по изогнутой, как канцелярская скрепка, трассе, — то есть Питеру вообще нечего было делать.

Однажды вечером после ужина он услышал шорох в подвале. Он не спускался туда с тех пор, как мама нашла его там с Джози и ружьем, но он как мотылек поспешил на свет над отцовским верстаком. Отец сидел рядом на табурете, держа в руках то самое ружье, из-за которого у Питера было столько неприятностей.

— Разве тебе не пора ложиться спать? — спросил отец.

— Я не устал.

Он смотрел, как руки отца гладят лебединую шею ружья.

— Красивое, правда? Это «ремингтон 721». Тридцать шестой калибр. — Отец повернулся к Питеру. — Хочешь помочь мне его почистить?

Питер инстинктивно бросил взгляд в сторону лестницы, где мама мыла посуду после ужина.

— Я считаю, Питер, что если уж ты интересуешься оружием, то нужно научиться уважать его. Береженого Бог бережет правильно? Даже твоя мама не сможет с этим поспорить. — Он бережно положил ружье к себе на колени. — Оружие — это очень, очень опасная вещь. И еще более опасной она становится потому, что большинство людей не знают, как оно работает. А если ты это знаешь, то оно превращается в обычный инструмент, как молоток или отвертка, и не принесет вреда, если ты знаешь, как правильно с ним обращаться. Понимаешь?

Питер ничего не понял, но не собирался говорить об этом отцу. Его сейчас научат, как обращаться с настоящим ружьем! Никто из его идиотов-одноклассников, этих сопляков, не сможет этим похвастаться.

— Первое, что нам нужно сделать, — это открыть затвор. Вот так. Нужно убедиться, что там нет пуль. Смотрим в магазин, вот здесь, внизу. Видишь пули? — Питер покачал отрицательно головой. — Теперь проверь еще раз. Это никогда не будет лишним. Теперь, видишь маленькую кнопочку под ствольной коробкой — как раз перед спусковой скобой, — нажми на нее и сможешь полностью снять затвор.

Питер смотрел, как просто отец снял большой серебряный храповик, который соединял приклад и ствол. Потом взял с верстака бутылку — «Растворитель», — прочел Питер, — и налил немного на тряпку.

— Нет ничего лучше охоты, Питер, — сказал отец. — Идешь по лесу, когда весь остальной мир еще спит… видишь, как олень поднимает голову и смотрит прямо на тебя… — Он взял тряпку, отставив руку подальше — от резкого запаха у Питера закружилась голова — и начал протирать ею ствол. — Вот так, — сказал отец. — Попробуй теперь ты.

Питер раскрыл рот от удивления — ему разрешили взять ружье, после того что случилось с Джози? Может, только потому что он сейчас под присмотром папы, или, может быть, это ловушка, и его накажут только за то, что он хотел еще раз подержать ружье. Он осторожно протянул руки и, как и в первый раз, удивился, каким тяжелым оно оказалось. В компьютерной игре Джойи герои размахивали ружьями направо и налево, словно перышками.

Это не была ловушка. Отец действительно хотел, чтобы он ему помог. Питер смотрел, как отец взял еще одну банку — с оружейным маслом — и накапал немного на чистую тряпку.

— Мы смажем ствол и капнем немного на ударник… Хочешь узнать, как работает оружие, Питер? Иди сюда. — Он указал на ударник, крохотный круг в стволе. — Внутри ствола есть большая пружина, ее не видно. Когда ты нажимаешь на спусковой крючок, пружина выпрямляется, бьет по ударнику и выталкивает его совсем немного… — Он показал большим и указательным пальцами расстояние примерно в дюйм в качестве иллюстрации. — Ударник бьет в центр медной пули… и немного вдавливает серебряную кнопочку, которая называется капсюль. От этого загорается заряд, то есть порох внутри медной гильзы. Ты же видел пулю, как она сужается на кончике? В этой тонкой части и находится то, что собственно и называется пулей. И когда взрывается порох, за пулей создается давление, которое ее и выталкивает.»

Отец взял затвор из рук Питера, протер его маслом и отставил в сторону.

— Теперь посмотри внутрь ствола. — Он направил ружье вверх, словно собрался прострелить лампочку под потолком. — Что ты видишь?

Питер заглянул одним глазом в открытый ствол с обратной стороны.

— Похоже на макароны, которые мама готовит на обед.

— Да, действительно. Там внутри система нарезов, как на шурупе. Когда пуля вылетает, эти нарезы заставляют ее вращаться. Как когда бросаешь мяч и раскручиваешь его.

Питер пробовал бросить так мяч, когда играл во дворе с папой и Джойи, но то ли его рука была слишком маленькой, то ли мяч слишком большим, но когда он пытался передать пас, чаще всего мяч падал прямо ему под ноги.

— Если пуля вылетает вращаясь, то летит ровно и прямо.

Отец перестал возиться с длинным прутом с проволочной петлей на конце. Вставив кусочек тряпки в петлю, он обмакнул ее в растворитель.

— Но порох оставляет грязь внутри ствола, — сказал он. — И как раз эту грязь нам и нужно вычистить.

Питер наблюдал, как отец вставил прут в ствол и провел вверх-вниз, словно взбивал масло. Он вставил лоскут чистой тряпочки и снова запустил его в ствол, потом еще один, и еще, пока лоскуты не перестали чернеть от грязи.

— Когда я был в твоем возрасте, мой отец тоже показал мне, как это делается. — Он выбросил тряпки в корзину для мусора. — Когда-нибудь мы с тобой пойдем на охоту.