Бом ругался на игроков‑слепцов, бродящих по долине под нами. Именно там засел загадочный монстр, мечущий здоровенные булдыганы. И его не могли найти – а Бом клялся, что в его присутствии задание на нахождение и уничтожение метальщика взяли бойцы клана Архитекторов, успевшие опередить Неспов буквально на пару секунд. На две секунды опередили и уже два часа рыщут среди папоротников, но ничего не находят. А папоротник растет и растет как оглашенный… Надеюсь, все же найдут злыдня – иначе нас когда‑нибудь сшибет с горной тропы живым метательным снарядом. Или просто раздавит.
Вокруг загадочные монстры, а местные жители понятия не имеют об их природе и откуда они взялись. Впрочем, жителей можно и не спрашивать, ибо по услышанной нами вчера торжественной легенде туземцы проснулись от, казалось бы, вечного сна всего пару дней назад.
Что за сон?
Криогенный. Магия Древних. Дело в том, что эти острова существовали в незапамятные времена. Однако затем случилось нечто очень нехорошее, все туземцы вдруг начали засыпать, затем застывать в неподвижности, а затем и вовсе каменеть в буквальном смысле слова. Последние из заснувших успели еще запомнить, что их острова затряслись и с гулом начали уходить под воду, которая быстро захлестнула плодородные долины и горные пики. Острова погрузились в пучину. И вынырнули обратно два дня назад… посему нас так и встречали – ибо множество приближающихся кораблей были восприняты как спасители, благодаря которым суша вновь поднялась на поверхность воды, а сами островитяне наконец‑то пробудились…
Что удивительно – Кольцо Мира осталось таким же, каким было до погружения, будто каждое дерево и каждый цветок защитила неведомая сила. А вот Крылья Войны вынырнули в грязи и запустении. Но на них тотчас появилась чуждая им в прошлом жизнь… Вчера, когда мы прибыли, крылатые разведчики успели хорошенько осмотреться и даже создать пусть не слишком подробные, но точные карты обоих «крыльев». Они же передали изображение.
И вот они перед нами – два гигантских острова в форме птичьих крыльев. Именно птичьих, а не драконьих, к примеру. Два пернатых крыла, когда смотришь сверху на это вместилище грязи и воды. Каждое перо – длиннющая и относительно невысокая гора, целая гряда, тянущаяся от одного конца острова к другому, а параллельно тянутся горные длинные гряды поменьше. Поэтому при взгляде сбоку каждое крыло выглядит как старомодная ребристая стиральная доска. Между перьев – длинные и узкие долины. Вчера долины представляли собой озера с быстро испаряющейся и уходящей в землю морской водой. Тогда же начались проливные дожди, идущие только над Крыльями Войны. Вода смыла излишек грязи, вымыла морскую соль, обильно пятнавшую камни. Океан вокруг островов окрасился в бурый цвет грязи. Реки мусора подхватывались течением и быстро уносились прочь.
А сегодняшним ранним солнечным утром подсохшие долины начали целомудренно прикрывать наготу зеленой накидкой из растительности. Папоротник и бамбук росли как оглашенные – вытягивались к небу прямо на глазах. Среди папоротников заворочались разные зверушки. Мы как раз в то время начали покорять первую вершину, старательно подпихивая Колывана в толстый зад, ибо его слоновьи ноги немилосердно скользили по еще влажной грязи.
С собой у нас только три питомца: Колыван, Тиран и змея Дока, чье имя я или не знал, или забыл. Но помню, что змейка в свое время побывала в руках богини Снессы. Поэтому с нами путешествуют три необычных помощника – один от роду легендарный, два других – божественно наделенные. Или как‑то так. Прочие питомцы остались на Кольце Мира, помогая Кэлен и Кире – работали в качестве носильщиков, посыльных и прочих, благо временные права девушкам передали. Нам досталось три пета. Первые часы, пока земля не избавилась от излишков воды, мы с ними замучились. С Тираном и Колываном. Небольшая змея проблем не доставила. Затем дело пошло лучше, но к тому моменту весь состав группы походил на грязевых уродцев, порожденных гнилым болотом. Я живо вспомнил болото Рэйвендарк, когда тащился через топи к некоему островку со старой деревянной избушкой. И воспоминания доставили мне радость и чувство ностальгии.
А еще, весь перемазанный грязюкой, упираясь грудью и щекой в мохнатую задницу мамонта, подталкивая огромного зверя в гору и не обращая внимания на бьющий меня по лицу мокрый хвост, я поймал себя на мысли, что абсолютно счастлив. Да, счастлив. Буквально вчера я был облачен в шелковую дорогущую сорочку, стоял на командном мостике главного корабля чудовищной морской армады, пил старое дорогое вино и смотрел на всех свысока. А сейчас я мокрый, грязный, мой питомец похож на отсыревший комок овечьей шерсти, обзаведшийся клыками и розовым, оптимистично вываленным из пасти языком, впереди нас ждет крайне сложная дорога, но все равно – я счастлив.
Вершина…
Поднявшись, мы с облегчением испустили дружный постанывающий выдох, столь же дружно чертыхнулись и попробовали склонять имя «ишака» Бома, сосватавшего нам эту работенку, в различных падежах. Правда, ругали мы его беззлобно, в наших голосах звучало скорее одобрение, чем порицание. Даже Крей пришел в себя и перестал с обреченностью поглядывать на пропасть.
Бом нам не ответил. Он был занят. Полуорк грохнулся на карачки и, подобно живому пылесосу, втягивал в себя все подряд, при этом на полном серьезе ругаясь с недовольно пыхтящим Колываном, пытающимся устроить себе второй завтрак. Однако Бом отпихивал голодный хобот от зеленых кустов, другой рукой поспешно срывая стебли и убирая их в свой, по‑видимому, бездонный мешок. Туда же отправлялись различные ракушки и необычные кораллы – привет с морского дна, – разноцветные камни, какие‑то грибы и непонятные цветы. Нагнулся несколько раз и я – меня зацепили азарт и жажда наживы. Времени в обрез, передышка всего на пару минут, затем нам предстоит спуск в очередную узкую долину, отсюда выглядящую зеленым пятном. Что нас там ждет?
– Янтарь, – удивленно заметил Док, разглядывая зажатый у меня в руках предмет.
– И верно, – хмыкнул я, поднимая находку повыше и подставляя ее солнечным лучам. – Янтарь… ого…
– Че там? – живо заинтересовался полуорк.
– Какой‑то микромонстр застыл внутри, – пожал я плечами. – Похож на букашку мерзкую. У многих такая тварь вызовет истерику. Не знаю, что это. Комар мелового периода? В Вальдире был такой период?
– Я не истерик и не историк. Денег стоит?
– А я откуда знаю?
– Прячь в мешок, дома разберемся.
– Да‑а‑ай! – Ко мне требовательно протянулась тонкая длиннопалая рука. На лице лысого эльфа преобладало оживление, была в наличии и хитроватая усмешка, смешанная с надеждой. Эк сколько чувств вызвал у него обычный кусок давным‑давно застывшей смолы!
– Держи! – отдал я предмет и скомандовал: – Топаем дальше! Колыван спускается первым! С меня хватило первого раза, когда нас едва не снесло с тропы живым многотонным тараном!
Комментариев нет