Мужчина загадочно улыбнулся.
– Любовь к сладкому, разумеется. Как печально, что вы не любите шоколад. Я бы сейчас не отказался от пирожного с орехами и сгущенным молоком, в шоколаде и с хрустящим печеньем.
– Фу. – От перечисления еды меня начало тошнить.
Главное, не стошнить на туфли.
– Когда‑то за здешним шоколадом выстраивалась очередь…
Не стошнить на туфли!
– Порой уже спустя час после привоза товара прилавки были пусты…
Не смотреть на туфли!
– Пирожные лавки подавали фрейлинам, особенно они любили нежнейшие суфле с кусочками карамели… Дейзи, с вами все в порядке? Вы какая‑то… зеленоватая.
– Милые у вас туфли, – пробормотала я.
– Э‑э‑э… спасибо. Впрочем, что‑то я заболтался.
Слава светлейшей!
– Желаю успехов на поприще уборки, леди Гринвильд.
Вали‑и‑и!
Откланявшись, Марк наконец ушел. Глоток свежего воздуха с улицы заставил тошноту отступить, я потрясла головой и более‑менее пришла в норму. Чудом пронесло.
Когда не хочется есть, спать и работать, ведьма занимается ерундой. Ответственная ведьма занимается важной ерундой!
На втором этаже я освободила несколько полок, поставив туда книги и колбы с мензурками. На первое время пусть постоят здесь, а потом перетаскаю в новое жилище. Если найду его, конечно. Потом разгребла матрас и метнулась через дорогу, в текстильный салон.
– Да‑а‑а, – задумчиво протянуло зеркало, – живешь на помойке, зато белье шелковое и с кружевом.
– Повешу в туалете, – пригрозила.
Наверное, в прошлом зеркало было довольно аристократичным, потому что тут же умолкло с видом «не очень‑то и хотелось».
Самое главное, чтобы никто не догадался, что я живу в лавке. Во‑первых, Фолкрит явно не это планировал на пару со стервозной невестой. Во‑вторых, как‑то это неправильно, здесь же еда продается. Но второй этаж был так завален хламом, что моего присутствия почти не ощущалось. Я отодвинула импровизированную кровать за побитый жизнью шкаф и осталась довольна.
Первый позыв желудка, который оправился от похмелья, совпал с дверным звонком. Сначала я решила что это Дрэвис Фолкрит. Товар привез или еще ценных указаний отсыпать. Потом мелькнула мысль, что, может, отец пошел на мировую. Но такие идеи я отвергла за несостоятельность.
Однако у порога оказалась совсем незнакомая мне личность. По косвенным опознавательным знакам решила, что портной. Или кожевник? На лице у меня явно отразилось недоумение, потому что мужчина поспешил уточнить:
– Шляпник, госпожа ведьма.
Ну, и что он хотел в ответ? Алхимичка, господин шляпник. Преступница, рецидивистка, ведьма в изгнании, можно сказать.
– Рады приветствовать в нашем дружном, значится‑с, коллективе! – просиял шляпник. – Примите маленький знак внимания, госпожа ведьма.
С этими словами он извлек из‑за спины новехонькую остроконечную шляпу из черного бархата. Шляпу украшала кокетливая брошка из стразов.
Я смотрела на шляпу, шляпа смотрела на меня, шляпник смотрел… с надеждой.
– Кхм… – выдавила я. – Спасибо, только…
Но едва взяла подарок, мужчина радостно подпрыгнул.
– Вот и славненько! Ваша‑то уже износилась, потерлась. Сразу видно, рабочая шляпка. Вы не серчайте, если эта не понравится, будете носить как парадную. Или новую вам сделаем!
– Не надо! – вырвалось у меня. – Хорошая. Спасибо.
Мужчина воровато огляделся и склонился ко мне.
– А можно вас, госпожа ведьма, попросить о…
Дальше следовала непередаваемая игра плохо произносимых звуков.
– О чем? – не поняла я.
– О зелье от сварливости! Жена пилить достала, а вы, говорят, умеете… ну такое…
Ну совсем прекрасно. Я умею делать кучу разных вещей! Светящуюся краску, мягкие кристаллы, текучее дерево, да лак для ногтей, в конце‑то концов! А он просит меня о какой‑то бурде неясной, которую еще поди да разбери, какая ведьма делает.
Но обижать шляпника как‑то не хотелось. Отбивайся потом от склочных коллег и соседей. Настучат Фолкриту, что управляющая подозрительно в лавке долго сидит, и все, Дейзи Гринвильд едет куда‑нибудь к северу от Азор‑града полоть сосульки.
– Я подумаю, – вышло дипломатично и немного мрачно.
Шляпник так быстро закивал, что уронил очки и, быстро подхватив их, понесся прочь. Я осмотрелась и выругалась сквозь зубы: за сценой половина улицы наблюдала! Пришлось спрятать шляпу и бочком вернуться в лавку, где уже можно было выругаться от души.
– Ну ты сильна‑а‑а, – протянуло зеркало. – Тебя воспитывали портовые грузчики?
– На выпускном экзамене у наставника был отвратительный почерк, и вместо карманного дракона я вызвала матерщинного, – рассеянно отозвалась я. – Меня приняли за темную ведьму и вручили шляпу. Вот.
Зеркало хмыкнуло.
– Тебе идет.
– И чего делать? Я же не темная ведьма, я алхимик!
– А, ничего не делай. Пусть боятся, меньше будут лезть. Темных ведьм уже не преследуют, а ты и так под наказанием, чего бояться?
– Утешил, – буркнула я. – Как тебя, кстати, зовут? Целый день знакомы.
– Крин, – представилось… представился.
– Очень приятно, Крин. Меня зовут Дейзи, я ведьма и алхимик, а ты кто?
Ответ обескуражил:
– Предпочту иметь свои секреты, Дейзи Гринвильд.
Нет, ну нормально? Я ему все как на духу, можно сказать, самое сокровенное излила! А мне в ответ секреты?
– И откуда ты здесь появился?
– Как откуда? – усмехнулся Крин. – Повесили. Сначала зеркало болталось где‑то среди позолоты, бархата и жутких гобеленов, потом в родовом имении Фолкритов. Потом я перестал гармонировать с занавесками, и меня перевесили сюда, а потом лавка закрылась, и я тут висел, пока ты не пришла.
Ага… значит, в зеркале он довольно давно. Причем знает, кто он, и наверняка знает, как в зеркало попал.
– Бедненький, – вздохнула я. – Наверное, ты все же призрак. Умер и попал в зеркало…
– Я. Не. Призрак! – отрезал Крин. – Еще раз назовешь меня этой гадостью, упаду тебе на голову. Эти старинные рамы довольно тяжелые.
Решив не спорить, я начала собираться за едой. Еще не мешало бы прогуляться по городу и посмотреть, где какое сдается жилье. В идеале хотелось бы постоялый двор, чтобы с охраной и едой внизу. Но уж что будет.
Проигнорировав то, что я вообще‑то управляющая и должна быть на работе, вышла на улицу. На двери висела записка для Фолкрита, которая гласила, что я ушла за обедом, а там, где указывались часы работы лавки, теперь была приписка о законном часовом перерыве. Я, конечно, преступница, но в стране пока есть законы о труде и отдыхе!
Поскольку я всегда приходила с одной стороны улицы, решила направиться в противоположную. Она расширялась к центру, плавно переходя в небольшую площадь, которая и являлась центром сбора всей молодежи Градда, проведения праздников, концертов и массовых драк. Сейчас там образовался стихийный рынок. Я купила завернутые в тонкий хлеб овощи с соусом и ела на ходу, рассматривая окружающие лавочки, таверны, салоны и мастерские.
Между посудной лавкой и мастерской какого‑то известного королевского художника я заметила нечто интересное и даже подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть. Старая выцветшая вывеска сообщала, что раньше здесь мадам Пяжи держала магазинчик рукоделия. Но в окнах домика чернела темнота, а дверь вообще оказалась заколочена досками! И это в центре Градда? Куда смотрит мэр? Значит, как палатки с пирожками сносить – так это незаконные постройки и вообще темные делишки, а заколоченная лавка посреди площади – красиво и хорошо?
Комментариев нет