– Бегу! – крикнул в трубку какой‑то человек.
Из лифта вышли две девушки. Высокая эффектная брюнетка и среднего роста блондинка, показавшаяся ему знакомой. Нет, показалось. К девушкам подбежала еще одна, что‑то сказала и все они рассмеялись. Лицо блондинки озарилось таким светом, словно в ней включили лампочку. Она стала очень хорошенькой. Ба, да это же та девушка из машины с мартышкой. Сестра Петровича… Похоже, она тут работает. Ну и что? – сам себя одернул Бобров. Она скользнула по нему взглядом. Явно не узнала. И вместе с подружками вышла на улицу.
– Вы Бобров? – спросил запыхавшийся юнец.
– Я.
– Извините, лифта пришлось долго ждать. Идемте!
Бобров был суеверен. В третий раз в таком городе как Москва я натыкаюсь на эту блондинку. Это неспроста. Да еще она сестра Петровича. И она, оказывается, красивая. Я тогда не разглядел. Естественно, ей же было совсем плохо. В принципе найти ее нетрудно. Я знаю ее подъезд… И что? Будешь дежурить у подъезда в твои сорок два? Абсурд. Да и зачем? Видимо, Петрович не сказал ей, что знает меня, иначе она, скорее всего, позвонила бы поблагодарить. Но она не позвонила. А Петрович, похоже, решил, что я не пара его сестре. Смешно, ей богу! Она более чем взрослая девочка… – рассуждал Бобров на обратном пути.
На другой день вечером он поехал на каток. Любил в мороз покататься на коньках, благо сейчас в Москве катки чуть ли не на каждом шагу. После таких пробежек хорошо спалось, не мучили кошмары. Интересно, а она катается на коньках? – невольно подумал он. А тебе, Бобров, какое дело? Она живет на Бориса Галушкина, а значит, если и пойдет на каток, то, скорее всего, на ВДНХ. Может махнуть туда? Фу, что за глупости! Это чуть ли не самый большой каток в Европе, да и зачем она тебе, Бобров? Уж больно хорошо улыбается, как‑то солнечно… А тебе в твоей жизни солнышка ох как не хватает. Да, это сейчас солнышко, а потом… Слезы, сопли, любовь‑морковь, давай поженимся… Нет, хватит с меня! Все, забыли!
Выступление Боброва на радио понравилось руководству. У него был свой, оригинальный подход ко всем вопросам, которые затрагивались в программе. Ему позвонили и пригласили принять участие еще в одной передаче. Он приехал и с некоторым волнением вошел в вестибюль. Прежде чем позвонить наверх, огляделся вокруг. Идиот, сказал он сам себе. А после передачи, шедшей в прямом эфире, его пригласил к себе главный редактор.
– Михаил Андреевич, – начал Главный, – благодаря вам наши рейтинги растут.
– Благодаря мне? С чего бы это?
– Ну, уж не знаю, видно, ваши взгляды и ваша манера говорить, да и ваш голос, нравятся нашим слушателям.
– Странно, – пожал плечами Бобров.
– Ну почему же… Я навел справки и узнал, что ваши лекции в МГИМО пользуются большой популярностью. Так вот, мы хотели бы вам предложить стать постоянным участником нашей пятничной программы.
– Постоянным?
– Да! Программа идет в прямом эфире, мы обсуждаем наиболее острые вопросы, так что заранее готовиться не нужно, а у вас молниеносная реакция и отличное чувство юмора. Соглашайтесь! Знаете, что мне сказала моя дочь, которой двадцать лет и она учится в Бауманке?
– Интересно! – улыбнулся Бобров. – Ваша дочь слушает такие передачи?
– Представьте себе! Так вот, она сказала: «Пап, кто такой этот Бобров? Его так интересно слушать и просто снайперская реакция»!
– Лестно! – засмеялся Бобров.
– Итак, вы согласны?
– Можно попробовать! В пятницу вечером я, как правило, свободен.
– Замечательно! Разумеется, мы будем вам платить, это, конечно, небольшие деньги, но…
– Я согласен.
– Прекрасно! Просто прекрасно!
Интересно, почему я согласился? – думал Бобров. Не из‑за этих же копеек. Хотя мне понравилось это общение в эфире. Неужели из‑за той блондинки? Зачем она мне нужна? Или свято место пусто не бывает? Но ведь я могу никогда больше ее не увидеть. Здесь работает масса людей… А я даже не знаю, как ее звать. Я знаю только фамилию ее брата, но она могла сто раз ее сменить… Ладно, поглядим, не к спеху.
Прошло еще две недели. Бобров вместе с еще одним участником программы спустился в вестибюль. Оба остановились, продолжая интересный разговор. Краем глаза он заметил высокую брюнетку, которую видел с той блондинкой. Брюнетка вытащила из кармана телефон.
– Алло, Марта, ну сколько можно ждать? Мы же опоздаем!
Почему‑то показалось, что Марта это она. И в самом деле, через две минуты с лестницы бегом сбежала она.
– Сокольская, у тебя совесть есть? Бежим скорее!
Ага, Марта Сокольская! Вот и прекрасно! Я ее найду! У Марты Сокольской такая улыбка… Но ведь она может оказаться дурой или даже идиоткой, только идиотка может нарисовать на своей машине мартышку. А ее, видимо, в детстве звали Мартышкой, от Марты… Нет, не стану ее искать. Столкнет нас судьба, тогда поглядим.
– Марта?
У нее занялось дыхание. Это был голос из прошлого. Не может быть!
– Мартышка, не узнаешь?
– Тимур? Это ты? – дрожащим голосом спросила Марта.
– Ну, наконец‑то! Как дела, старушка?
– Что это ты вдруг обо мне вспомнил?
– Да вот приехал в белокаменную, вспомнил старую любовь. Дай, думаю, позвоню, узнаю, как и что… Ну, как и что?
– Да нормально, – взяла себя в руки Марта. – Живу!
– Замужем!
– Была. Развелась.
– Дети есть?
– Нет.
– А что, он оказался негодяем?
– Естественно! Ну а ты как? На родину потянуло?
– Да вот еще! В гробу я ее видал. Дело одно возникло…
– А ты где сейчас?
– В данный момент?
– Нет. Где сейчас обретаешься, где корни пустил?
– Корни? Да я же человек без корней! Одно время жил и трудился в Сингапуре, но это не по мне. Сейчас во Франции. Слушай, Мартышка, может, повидаемся?
– Зачем?
– Что значит зачем? Охота повидать старую подружку и вообще… Давай, зови в гости!
– В гости? С какой это стати!
– Боишься меня? – хмыкнул он.
– Да ни капельки, просто не хочу.
– А, у тебя есть мужик? Его опасаешься?
– Представь себе!
Ей ужасно не нравился этот разговор. И встречаться с ним не хотелось. В его тоне было что‑то удивительно хамское, а хамства она не терпела.
– Ну вот, отлуп по полной программе, так?
– Считай что так. Ладно, я спешу, извини, что не оправдала твоих ожиданий. Ты, небось думал, я сразу растаю, кинусь в твои объятия, но извини… Твой поезд ушел.
– А мне что‑то слабо верится. А если я приглашу тебя поужинать? Завтра вечером, а?
– Завтра вечером я работаю!
– Несешь всякую ахинею на радио «Солнце»? Ну‑ну!
– Послушай, Тимур, мне не нравится твой тон.
Комментариев нет