Любимый? Единственный? Руслан? Я даже не могла сообразить, как обратиться. По школьной привычке, я в нерешительности грызла колпачок ручки. Так можно досидеться, что Руслан и с работы вернется…Соберись, Яна! «Руслан! Я ухожу. Это решение мне очень трудно далось, но поверь, оно взвешенное и единственно правильное. Я хочу, чтоб ты был счастлив. А со мной этого не будет. Прости. Я безмерно благодарна тебе за то время, что мы были вместе. Это лучшее, что со мной случилось….» Буквы теперь рвались на бумагу, чтоб сложиться в слова, рассказать, как безумно я его люблю и как мне больно уходить, как буду плакать ночами, вгрызаясь зубами в подушку от тоски по нему. На помощь пришли слезы. То место, где я собиралась писать признание в любви, стало мокрым и не пригодным для письма…
Злата Тур
— Папа, пусть она будет жить у нас! – потребовала малявка, вцепившись в меня.- Лукерья! Марии нужно уже уходить, — непререкаемым тоном заявил Вяземский.- Нет! Я хочу, чтоб Маша жила с нами. Она ж к тебе на работу пришла устраиваться? Вот и пусть работает, и со мной играет.- Она приходила по личному делу, — не моргнув глазом, соврал Вяземский.- Папа! – возмущенно фыркнула малышка. – Кого ты лечишь!? По личному вопросу к тебе такая простушка не придет. Ты ее дальше ворот не пустишь.- А как ты определяешь, простушка или нет?Малышка закатила глаза, изображая «Ой, все!»-Ну вот наша Маша — простушка. Ни тебе колец, ни браслетов. Губы не накрашенные. А вот Илонка твоя – эта цаца.
Выбравшись из нищеты, она позволила себе любовь. Но сексом мужчину не удержать. На что пойдет отвергнутая женщина? Мужчина и две женщины, умный пес, приключения, эмоции, страсть, острый сюжет — это и многое другое в романе.
Выдернув руку девчушки из моей, она упала на колени и принялась лихорадочно целовать ее лицо, прижимать к себе и исступленно повторять: «Ладушка, солнышко, мое! Девочка моя!» Потом пошла вторая волна, и она, отстранившись, начала ее ощупывать и скатилась в неадекват. — Что ты с ней сделал, урод?! – Подскочила она ко мне с явным намерением расцарапать лицо или придушить. Пришлось перехватить ее руки и легонько тряхнуть. — Мам, ты чего? Это Антон. Он хороший! Он меня подвез! – начала дергать мать за куртку Ладушка. — Подтверждаю. Я Антон… И я хороший. А теперь берите свою дочь и идите в здание, — холодно сказал я и разжал руки. Истеричка подняла на меня испуганный взгляд и, убедившись, что я не опасен, а с дочкой все в порядке, на мгновение прикрыла глаза и разрыдалась…