Бывший заключенный с тайной не может устоять перед дочерью своего бывшего сокамерника. Я никогда не претендовал на звание святого. Но только оказавшись в наручниках, я понял, на какой вред способен. Единственным солнечным светом в те серые тюремные дни были письма от подростка с быстрым мышлением. Но письма были адресованы не мне. Они предназначались моему ублюдку сокамернику, который скорее выбросил бы их в мусорку вместе с остальным хламом. Поэтому я забирал их, читал и писал в ответ, подписывая каждое письмо «С любовью, папочка». Четыре года я продолжал лгать, говоря себе, что эта девушка заслуживает большего, нежели человек, который даже не открывает ее письма. Но правда в том, что она заслуживает лучшего, чем мы оба. Моя первая задача как освободившегося человека — зайти в салон, где она работает, и признать, что я лжец. Но розоволосая секс-бомба, которая встречает меня,— далеко не тот подросток, которого я себе представлял. Исчезли брекеты, косички и улыбки с картинки. Татум Фицрой — взрослая женщина с телом, словно извилистая дорога, и прикусив губу она заставляет меня задуматься, стоит ли мое признание разрушений.