На Быстрого Оленя очень подействовали слова рассказчика о голоде. Он оторвал от медвежьей туши большой кусок и начал поджаривать его на углях; потом он его съел, облизываясь от удовольствия.
Длиннобородый между тем продолжал:
– Когда мы роптали, поднимался Пузатый и заявлял, что бог выбрал мудрых людей для управления племенами и что без этих мудрых людей мы бы не отличались от животных, как не отличались в те дни, когда жили на деревьях.
И еще появился один, который начал петь вождю песни. Мы прозвали его Жуком, потому что он был мал и безобразен, и совсем не хотел работать. Но он очень любил жирные мозговые кости, хорошую рыбу, парное козье молоко, пшеницу и уютное местечко возле огня; и вот, начав петь песни вождю, он нашел способ быть сытым и вместе с тем ничего не делать. И когда народ все больше и больше возмущался, и многие кидали камни в хижину вождя, Жук пел песню о том, как хорошо быть рыбоедом. В своих песнях он говорил, что рыбоеды – народ, избранный богом, что рыбоеды – лучшие творения бога. Мясоедов он называл свиньями и пел о том, как хорошо и достойно идти войною на мясоедов и убивать их. Ее песни разжигали нас, как огонь, и мы хотели идти воевать с мясоедами; мы даже забывали про свой голод, забывали свое не довольство и были польщены, когда Тигровая Морца, выбрав некоторых из нас, велел нам пойти убивать мясоедов. Но положение в Морской Долине не стало лучше. Единственным способом добыть пишу было работать на Три Ноги, или на Дохляка, или на Свиную Челюсть, так как не оставалось земли, которую человек мог возделывать для себя. И очень часто искавших работы было больше чем требовалось Три Ноги и остальным. Эти люди голодали, так же как их жены, дети и старухи‑матери. Тигровая Морца нанимал их в сторожа, и они охотно шли, и на их обязанности лежало укрощать всех недовольных и понукать ленивых.
А когда мы снова бунтовали, Жук пел новые песни; он пел о том, что Свиная Челюсть и Три Ноги – сильные и великие люди, и что поэтому им досталось так много; он говорил, что мы должны радоваться, что среди нас есть такие великие люди, иначе нас бы давно победили мясоеды. Поэтому мы должны радоваться, что дали возможность сильным людям владеть всем тем, чем они владеют. Пузатый, Свиная Челюсть и Тигровая Морца подтверждали, что он говорит правду.
«Хорошо, – сказал Длинный Клык, – буду и я сильным человеком», – и он достал пшеницы, стал гнать и продавать за деньги огненную воду, а когда Косой Глаз жаловался, то Длинный Клык утверждал, что он сильный человек, и что если Косой Глаз будет шуметь, он выбьет из него мозг.
Косой Глаз очень испугался и пошел говорить с Три Ноги и со Свиной Челюстью; после этого все они втроем отправились с жалобой к Собачьему Зубу. Собачий Зуб переговорил с Морским Львом, а Морской Лев оповестил об этом Тигровую Морду. Тогда Тигровая Морца послал своих сторожей, и те подожгли дом Длинного Клыка, и дом сгорел вместе с огненной водой. Сторожа убили его и всю его семью. Пузатый сказал, что это очень хорошо, а Жук сложил новую песню о том, сколь необходимо и полезно блюсти закон, и какой чудесный край Морская Долина, и что каждый человек, любящий Морскую Долину, должен защищать ее и убивать мясоедов – и опять его песни воспламенили нас, как огонь, и мы забыли свое недовольства.
И вот что было очень странно. Когда Дохляк вытаскивал так много рыбы, что пришлось бы отдавать ее помногу за незначительное количество денег, он выбрасывал в море всю лишнюю рыбу, и за оставшуюся приходилось платить дороже. Три Ноги тоже очень часто не засеивал всех своих долей, чтобы поднять цену на пшеницу. А так как женщины делали из раковин монет больше, чем на них можно было купить, то Собачий Зуб велел приостановить выделку денег. Женщины остались без работы, и многие из них стали служить вместо мужчин. Женский труд был дешевле, мы остались без заработка, и Тигровая Морца предложил нам стать сторожами. Но я не мог поступить в сторожа, так как я хромал на одну ногу, и Тигровая Морца забраковал меня. Таких, как я, было очень много. Мы были калеками и могли только все время бродить в поисках работы или присматривать за детьми, пока женщины работали.
Желтоголовый также проголодался во время рассказа и теперь поджаривал на углях кусочки мяса.
– Но почему же вы не восстали и не прогнали Пузатого, Свиную Челюсть и всю эту компанию? – спросил Бегущий‑от‑Мрака.
– Потому что мы до этого не додумались, – ответил Длиннобородый, – у нас было слишком много забот; кроме того, сторожа все время грозили нам копьями, Пузатый толковал про бога, а Жук пел новые песни. Если же кто‑нибудь и додумывался до этого, то Тигровая Морда тотчас приказывал привязать его во время отлива к утесу так, чтобы он захлебнулся во время прилива.
Удивительная вещь деньги: они вроде песен Жука. Все как будто обстояло благополучно, но на самом деле было не так, и мы постепенно стали понимать это. Собачий Зуб начал копить деньги, он сложил их в большие ящики и велел сторожам охранять их днем и ночью. И чем больше он скапливал денег, тем дороже они становились, так что люди принуждены были больше работать, чтобы заработать ту же сумму. Кроме того, все время ходили толки о войне с мясоедами, и Собачий Зуб велел Тигровой Морде наполнить хижины кореньями, сушеной рыбой, копченым козьим мясом и сыром. И, несмотря на эти громадные запасы пищи, людям нечего было есть. Что же получалось? Если народ начинал роптать слишком громко, Жук пел новые песни, Пузатый утверждал, что сам бог велел убивать мясоедов, а Тигровая Морца предлагал нам или убивать, или быть убитыми. Я был слишком плох для того, чтобы быть сторожем и жиреть, лежа на солнце, но на войну Тигровая Морда забрал и меня. Когда мы съели все запасы пищи, сложенные в хижинах, мы прекратили войну и вернулись, чтобы сделать новые запасы.
– Значит, вы были все сумасшедшими, – заметил Быстрый Олень.
– Да, сумасшедшими, – согласился Длиннобородый. – Все это выходило очень удивительно. Среди нас был некто, по прозванию Сломанный Нос; он говорил, что все пошло плохо. Он говорил, что мы в самом деле стали сильнее, соединив свои силы. Он говорил также, что мы были совершенно правы, когда, образовав племя, постановили убивать тех, которые слишком выделялись своей силой, и тех, которые нападали на своих братьев и похищали их жен; а теперь, по его словам, племя стало не сильнее, а слабее, потому что укоренились люди, сила которых была вредна для племени. Эти люди обладали силою земли, как, например, Три Ноги; силою западни для рыб, как, например, Дохляк; силою козьих стад, – Свиная Челюсть. «Первым делом, – говорил Сломанный Нос, – нам надо лишить этих людей их проклятой силы, и вообще не давать есть тому, кто не трудится». И тогда Жук спел песню в честь Сломанного Носа, воспевая людей, которые хотят вернуться и жить на деревьях. Однако, Сломанный Нос отрицал это, он утверждал, что он хочет идти не назад, а вперед. Он напомнил, что наше племя стало сильно лишь после того, как мы соединили все наши силы. «Но если бы, – говорил он, – рыбоеды соединили свои силы с мясоедами, то не было бы больше никакой войны, не нужно было бы ни воинов, ни сторожей; и было бы так много пищи, что каждому человеку пришлось бы работать не больше двух часов в день».
Комментариев нет