– Не уйдем? – спросил Сварог без всякой надежды.
– Куда там, полное безветрие… Ваша милость, бегите за топором! Очень он напоминает один легендарный топорик, глядишь, и отобьетесь…
Сварог метнулся в каюту и выскочил с Доран-ан-Тегом. Капитан вооружился мушкетом, рулевой – громадным тесаком. Только покалеченный в дело не годился и бестолково тыкался от борта к борту.
– Это обыкновенные люди, – шепнул Сварогу на ухо вдруг высунувшийся из капюшона Карах.
Капитан покосился на него и разинул рот.
– А ты скройся! – цыкнул Сварог на верного домового. – Капитан, да там ведь…
– Сплошь бабы, ваша милость, – поддакнул капитан. – Даже без доспехов, форс держат, стервы…
Капитан вроде как не на шутку перепугался, а с другой стороны, было заметно, что привык он к превратностям судьбы. Вероятно, и в тенетах доводилось сиживать, и из золотых кубков винцо попивать. А кроме прочего, наверное, и пиратствовать доводилось. А посему – коль чему быть, того не миновать. Ну, захватят девицы-красавицы «Гордость Адари», ну, поколошматят капитана и его команду для острастки, ну, пировать начнут. А там уж он одну байку моряцкую расскажет, старый морской волк, затем – другую… Одно славное имя как бы между прочим вспомнит, другое, глядишь, и найдутся общие знакомые. Глядишь, и вот уже капитан не пленник, а гость. Еще пара гулянок, и уже у капитана совет спрашивают, а его молодцы пиратствуют с новыми знакомыми на равных…
Оно-то все так, конечно. Только если б эти леди были обыкновенными джентльменами удачи, давно уже их имена знали бы в портовых кабачках по всему Ителу.
Действительно, у форштевней обеих галер теснились женщины – рослые, красивые девахи в высоких сапогах, кожаных штанах и ярких рубашках. Золотые ожерелья, широкие запястья с самоцветами – но мечи самые настоящие, и лица исполнены нешуточной азартной решимости.
Галеры настигали, они вдруг разминулись и зашли с обоих бортов. Раздался звонкий, властный девичий голос:
– Спускайте парус!
Корабли шли нос в нос, галеры были повыше, и Сварог задрал голову, отыскал взглядом кричавшую – черноволосую красавицу в сиреневой рубашке, с особенно богатым ожерельем на шее. Несмотря на суровость ситуации, он невольно смерил ее оценивающим взглядом и пожалел, что их встреча случилась при столь уголовных обстоятельствах. Но пора было настроиться на серьезный лад – спортивные девочки, ловкие, мечи держат умело, и их, скажем честно, многовато для бравого экипажа «Гордости Адари». И в военно-стратегическом плане, и во всех остальных смыслах. Вот случай, когда остается лишь пожалеть, что выбор столь богатый…
– Я сказала – парус! – совсем сердито крикнула черноволосая.
– Девочки, шли бы вы домой, – громко сказал Сварог, перекрикивая плеск весел. – Честное слово, мы спешим, у нас срочные дела… Что вы такие задиристые? Мамы хоть знают, куда вы пошли гулять?
Раздался взрыв смеха – веселого и явно издевательского. Амазонки звонко хохотали, уверенные в себе, – для чего имелись все основания. Потом в воздухе засвистели широкие ножи, почти сразу же перерубившие трос, и треугольный парус, сминаясь, соскользнул на палубу, его концы свисали с обоих бортов, бороздя воду. Голая мачта отчего-то показалась невероятно жалкой.
Корабль вдруг рыскнул носом. Сварог оглянулся. На рулевого наведены несколько луков, высоких, сложных, рулевой уже бросил и штурвал, и тесак, всем видом показывая, что он человек мирный. Капитан, однако, крепился из чистой амбиции, с надеждой косясь на Сварога. Сварог пожал плечами:
– Ладно, бросайте мушкет…
Капитан тут же с превеликим облегчением последовал его совету. Сам Сварог топора не выпустил – он только отступил к кормовой надстройке, чтобы не зашли со спины. Черт, спиной к доскам не прижаться – Карах в капюшоне, задавишь… А они уже развернули галеры носом к бортам беспомощно дрейфующей по течению «Псевдогордости Адари», опустили принайтованные к мачтам абордажные мостики-корвусы, тяжелые крюки с треском впились в палубу, с обеих сторон стучат подкованные сапоги…
Вскоре на него нацелились десятка два клинков и вдвое больше азартных сердитых глаз. Сварог усиленно пытался настроиться на боевой лад и не мог, хоть тресни. Все понимал, но не мог.
– Бросай топор, – приказала черноволосая, оказавшаяся вблизи соблазнительной до жути. Видя, что Сварог никак не реагирует, она раздраженно дернула подбородком в его сторону. Длинная стрела сорвалась с тетивы, вжикнула – и отскочила, еще в воздухе разваливаясь на куски. Девицы удивленно заохали, только черноволосая удержалась, но глазищи поневоле расширились:
– Колдун? Или… – И она улыбнулась дерзко, весело. – Кажется, нам повезло больше, чем я рассчитывала. Посудина никудышная, вся добыча – два будущих гребца, но я, похоже, первая, кому удалось взять в плен лара…
Рыжая, стоявшая с ней рядом, вдруг вытянула меч к самой груди Сварога, и он автоматически взмахнул топором, снеся конец клинка, словно головку одуванчика.
Вот тут их достало по-настоящему, даже черноволосую нахалку. Так и разинули рты. И шансы у него были серьезные – крушить направо-налево, пока не опомнились, в толчее их длинные мечи будут только мешать друг другу, и луки в ход не пустишь, они без доспехов, а на нем – кольчуга, выдержит кучу слабых колющих ударов – слабых, потому что в свалке таким мечом для рубящего просто не размахнешься, пойдут главным образом колющие тычки. И получится резня.
Если бы он смог. А он не мог. Он смотрел, представляя, что останется от этого надменного личика, от этой черноволосой головки после свистящего неотразимого удара Доран-ан-Тега, – и не мог поднять руку. Они не ассоциировались для него с врагом, которого следовало победить любой ценой, – и это все губило.
Сварог оглянулся на левый берег, оказавшийся гораздо ближе.
Место было заметное – прямо напротив сцепленных корвусами кораблей чернела среди деревьев высокая скала, похожая на восклицательный знак, а если пошлее – на фаллос. Тем лучше. Он бочком, бочком отступил к борту, прежде чем кто-то догадался в чем дело, и успел что-то предпринять, вытянул руку с топором над бортом, не без внутренней борьбы разжал пальцы. За бортом шумно плеснуло. Топор Дорана отправился на дно, откуда извлечь его мог только сам Сварог – или любой после его смерти, но никак не раньше.
– Это нужно понимать так, что ты сдаешься? – насмешливо спросила черноволосая.
– Это надо понимать так, что мне вас стало жалко и не хватило духу порубить в капусту к чертовой матери, – сказал Сварог сердито. – Живи уж, красотка.
Она сузила глаза:
– Может, ты и не врешь, что смог бы нас изрубить… Но это лишь доказывает, что боевого духа у тебя маловато. Значит, ты побежденный, с какой стороны ни смотри.
– А тебя розгой никогда не драли? – с любопытством спросил Сварог. Она так и вскинулась, от нее прямо-таки искры полетели. Сварог ответил ей невиннейшей улыбкой, и она, взяв себя в руки, глянула свысока:
Комментариев нет