В приятных мыслях о завтраке и таланте Илья обошёл лужу – в кедах ноги совсем замёрзли, а другой обуви он почему-то не захватил, – и пройти ему оставалось всего ничего, когда из-за поворота прямо на него вылетела машина. Он не заметил её, потому что приближалась она стремительно и бесшумно, и она убила бы его, если б в последний момент, заметив её боковым зрением, он не отшатнулся назад. Падая, он, как в замедленном кино, увидел длинный-длинный полированный бок, хромированные диски колёс и ещё что-то огромное, блестящее, железное, промчавшееся в десяти сантиметрах от его головы.
Он упал на спину и в этом замедленном времени удивлённо и беспомощно ждал, когда в лицо ему ударит холодная грязная волна, поднятая колёсами машины.
Вода плеснула в лицо, он замотал головой, и время, остановившись на мгновение, вернулось к своему обычному ритму.
Илья Субботин осознал, что лежит в луже посреди села Сокольничьего и вода натекла ему в штаны и ботинки, а машина, чуть было не сбившая его, давно уехала.
Очень неловко он встал на колени, опёрся на руки и поднялся. В ушах шумела кровь, с пальцев капало, дышать было тяжело. Улыбаясь смущённой идиотской улыбкой, которая как бы должна была демонстрировать неким невидимым свидетелям, что всё происшедшее просто шутка, он выбрался из лужи на асфальт, зачем-то потопал ногами – в разные стороны полетели брызги и песок – и поотряхивал джинсы.
Шум в ушах немного утих.
– Нужно переодеться, – сам себе сказал Илья фальшивым голосом. – Всё мокрое.
Деловито размахивая руками, он зашагал к эркеру, и единственное, что заботило его, – чтоб никто не попался навстречу, таким униженным он себя чувствовал. Если б кто-нибдуь попался, он сгорел бы со стыда, и этот стыд казался ему страшнее, чем пролетевший в сантиметре от головы многотонный металлический снаряд.
Как крыса, он прошмыгнул по лестнице на второй этаж в люкс «Николай Романов», захлопнул за собой дверь и только тут смог отдышаться.
… Машина вылетела совершенно неожиданно и так быстро! Он ничего не заметил. Он даже приготовиться не успел. Если бы успел, то не оказался бы в таком идиотском положении!
Илья стягивал и швырял как попало мокрую одежду. Профессор Субботин испуганно помалкивал.
…Откуда она взялась, эта машина? Он, Илья, пришёл со стороны пристани, правильно? Магазин «Народный промысел» стоит на горке, а ниже река или водохранилище и… что там есть ещё? Какая-то скоростная магистраль, с которой могла свернуть машина?! Он ведь даже не разглядел ни цвета, ни марки – страх как будто на мгновение лишил его зрения.
Илья выудил из шкафа в стиле модерн джинсы, футболку и кофту на пуговицах и стал одеваться. Вчера вечером занудливый и педантичный во всём профессор Субботин разложил вещи «по местам», он всегда так делал во всех поездках и командировках!..
«…Меня собирались… убить? Кто и за что?! Я ещё даже не начал расследование! Но эта вылетевшая непонятно откуда, словно с неба упавшая машина только чудом не убила меня».
– Секундочку, – вслух сказал несколько приободрившийся профессор Субботин, – секундочку, юноша! Вам прекрасно известно, что переехать машиной человека, да ещё так, чтобы он помер, – очень ненадёжный способ убийства! Вы же физику знаете! Напугать – допустимо, сбить – вполне возможно. Но убить?
Илья сердитым рывком натянул футболку. «Со страху у меня разум помутился, – решил он, и щекам стало жарко, и щетина заколола как-то особенно остро. – Никто не собирался меня убивать!.. Тогда что? Пугали? Зачем и кто? Что такого я сказал или сделал, что меня имело смысл вот так пугать?»
Никаких других башмаков, кроме насквозь промокших и грязных кедов, у него не было с собой, и он сунул ноги в носках в идиотские беленькие гостиничные тапки. Какая разница!.. Наверняка Дом творчества и не такое переживал!
В ресторане негромко играла музыка, звякала посуда и какие-то люди разговаривали – вчера он ужинал один и сейчас от удивления даже остановился в дверях.
– На любое свободное место садитесь, – вежливо сказала девчушка в кружевном переднике и наколке на завитых волосах. – Вон у окошка свободно, хотите?
– Здрасти, – в воздух сказал Илья Сергеевич Субботин и прошагал к столу «у окошка». Беленькие тапочки держались плоховато, он то и дело ловил их, делая антраша ногами.
– Доброе утро, – отозвался бодрый пожилой джентльмен, читавший над чашкой чая и остатками яичницы ярославскую газету, и проводил его глазами. Остальные промолчали.
Илья уселся, мстительно вытянув длинные ноги так, чтоб уж точно все увидели его тапочки.
Некоторое время он смотрел в окно, затем в карточку меню, подсунутую завитой девчушкой, а уж потом, дав присутствующим насладиться собой, перевёл взгляд на ресторанный зал и принялся рассматривать его заново, хотя вчера за ужином изучил довольно подробно.
Скатерти были белыми, стулья в малиновых чехлах. Стена увешана многочисленными часами, барометрами и прочими приятными глазу штуками. Странное дело, но все часы шли и даже показывали правильное время!.. В торце небольшой зальцы стояло кабинетное пианино, и на нём тоже были часы, одни явно старинные, с эмалевой крышкой. Профессору Субботину захотелось подойти и изучить их поближе, но Илья профессора остановил, не пустил. В простенках между окнами висели картинки – акварели, довольно милые.
Ну вот, а теперь пришёл черёд гостей Дома творчества. Кто здесь сценаристы, режиссёры, писатели, художники и поэты?
И тут же Илья столкнулся взглядом с мрачной девахой, облачённой в чёрные одежды. Деваха сидела напротив, что-то активно жевала, работала челюстями и смотрела на него, не отрываясь. На голове у неё были дреды, а голые по локоть руки все в наколках.
Профессор слегка усмехнулся, но Илья не дал ему сказать ни слова.
– Приятного аппетита, – пожелал он девахе.
Она проглотила то, что жевала, моргнула и произнесла низким отчётливым голосом:
– На редкость идиотское выражение.
Пожилой джентльмен выглянул из-за газеты и опять скрылся, какая-то девушка, сидевшая к ним спиной, оглянулась и сморщилась, будто от сдерживаемого смеха. В руке у неё был телефон.
Илья молчал, но глаз не отводил. Деваха скатала из хлеба шарик – у неё были длинные красивые пальцы, – кинула его в рот, опять с силой прожевала и продолжила:
– Желать приятного аппетита в нашей цивилизации – бред и враньё. Нужно желать мерзкого аппетита, чтобы не жрать! Сейчас жрать немодно. И потом – скоро на планете не хватит еды, и куда мы денемся с этим приятным аппетитом?
– Субботин Илья, – представился профессор вежливо.
Деваха махнула на него рукой. Зазвенели браслеты, брелоки и цепочки, намотанные на запястье. Так же колыхнулись цепи и кресты на бюсте. Бюст у неё был выдающийся, и Илья задержал на нём взгляд.
Комментариев нет