– Ну конечно, в шоке он был… – усмехнулся Макс. – Любишь ты притворяться беспомощным.

– Зато это девушкам нравится, – Алекс быстро показал Максу язык.

Маня вернулась и одним движением аккуратно наклеила пластырь. Алекс только поморщился.

Пока Алекс убирал следы своего ранения в ванной, и вытирал полы в коридоре, Макс и Маня перебрались на кухню.

Макс открыл холодильник и извлек непочатую бутылку «Реми Мартина». Манечка нашла лимончик и нарезала его тоненько.

– Отлично, – сказал Алекс, входя на кухню. – Наливай.

Они выпили. Лимончик пришелся в самый раз.

– Хорошо, – сказал Алекс. – Думаю, она потребует развода.

– Ну а что ты теряешь? – спросил Макс. – Ты же ее не любишь.

– Не люблю. Правда, она начнет меня шантажировать детьми. Начнет рассказывать им про меня всякие выдуманные гадости. Хотя и сейчас рассказывает. Потом она вообще запретит им общаться со мной. Ну, короче, обычная женская программа. Извини, Маня.

– Да ничего. У меня диск отформатирован. Программ никаких не осталось. А те, что остались, под жестким контролем операционной системы.

– Че так? – поинтересовался Алекс.

– Папа был женоненавистником.

– Ну зато уши ты мастерски умеешь пластырем заклеивать, – сказал Алекс. – Спасибо тебе.

Они налили по новой, и еще выпили.

– Совсем забыл, – сказал Макс. – Я тут СМС-ку получил от Эммануила. Приглашает на демонстрацию своих достижений.

– А кто это? – спросила Маня.

– Это редкий городской сумасшедший. Про него надо отдельно рассказывать, – сказал Макс.

– Так расскажи.

И Макс, налив еще коньяку, принялся рассказывать.

– Один из физиков, Эрвин Шредингер, создатель квантовой механики, в 1935 году придумал эксперимент с котом. В закрытый ящик помещается кот. В ящике есть механизм, содержащий радиоактивное ядро, ну в смысле атом радиоактивного элемента, и емкость с ядовитым газом. Параметры эксперимента подобраны так, что вероятность распада ядра за 1 час равна 1/2. Если ядро распадается, то открывается емкость с газом, и кот умирает. Согласно квантовой механике, если над ядром не производится наблюдение, то его состояние описывается суперпозицией (смешением) двух состояний – распавшегося ядра и нераспавшегося ядра. Следовательно, кот, сидящий в ящике, и жив, и мертв одновременно. Если же ящик открыть, то экспериментатор может увидеть только какое-нибудь одно конкретное состояние – «ядро распалось, кот мертв» или «ядро не распалось, кот жив». Пока все понятно?

– Пока да, – сказала Маня. – Это ж даже коту понятно.

Они снова налили, снова выпили, снова закусили лимончиком.

– Тогда продолжаю. Шредингера интересовал вопрос: когда система перестает существовать как смешение двух состояний и выбирает одно конкретное? Копенгагенская интерпретация квантовой механики говорит, что выбор одного состояния происходит в момент наблюдения. Но существует другая интерпретация: оксфордская или многомировая. Ее предложил Хью Эверетт в 1957 году. В многомировой интерпретации квантовой механики, когда ящик открывается, реальность расщепляется на две независимые ветки, в одной из которых наблюдатель смотрит на ящик с мертвым котом, а в другой – наблюдатель смотрит на живого кота.

– Бред какой-то, – сказала Маня, допивая бокал.

– И тем не менее, физики до сих пор не могут договориться о том, какая же из двух интерпретаций ближе к истине, – сказал Макс.

– И что же ваш Эммануил? Как он сошел сума по этому поводу?

Алекс разлил по новой.

– Манечка, душка, – попросил он, – давай нарежь еще лимончику. И я там у Макса в холодильнике видел колбасочку и сыр.

– Ну прямо мужской шовинизм какой-то, – сказала Маня. – На самом интересном месте заставить девушку резать сыр.

Она достала нож, колбаску, сыр и начала все это нарезать.

– Продолжай, Макс, – сказала она. – У меня многопроцессорная материнка, я могу резать и слушать одновременно.

– Я учту, – сказал Макс. – Так вот, Эммануил решил сделать такой же ящик, но поместить в него человека. Чтобы путешествовать из одной ветки реальности в другую.

– И реально сделал? – спросила Маня.

– Реально сделал, – подтвердил Макс. – Долго, правда, возился с радиоактивными элементами, отделяя один атом. Ну, ты понимаешь, что это сложно. Однако, как-то решил эту задачу. Правда, сильно полысел в процессе. Да и по двору, где он живет, начали лысые кошки шариться.

– Бедные соседи, – сказала Маня.

Алекс достал мобильный телефон и нашел сообщение.

– Вот сообщение. Сегодня ночью пришло. «Приглашаю для демонстрации возможностей моего ящика в воскресенье в 21–00. Соберутся все инвесторы. У меня все получилось». Пойдем?

– Он интересный псих, – сказала Маня, – посмотреть можно.

– Ну, тогда пойдем, – согласился Макс.

– Только я бы тебе рекомендовала, Макс, свинцовые трусы надеть, – сказала Маня. – Понимаешь, о чем я?

– Ну, ребята, вы поскромнее, рядом же укушенная в ухо жертва супружеской ревности, – взмолился Макс. – К тому же еще и утомленная многолетним воздержанием.

Однако, когда Маня отвернулась, чтобы поставить на место разделочную доску, Алекс глазами спросил у Макса: «Ну ты правда ее?..». И когда Макс кивнул головой, Алекс почти подпрыгнул на месте и активно закивал головой.

– Чего это вы там перемигиваетесь за моей спиной? – спросила Маня, не поворачиваясь.

– Ты что, видишь? – спросил Макс.

– У тебя в вытяжке все отражается, – сказала Маня, показывая на отражение.

– Мы просто хотим тебе афродизиак в коньяк подсыпать, – сказал Макс.

– Ну, я думаю, что сегодня ночью мы можем смело обойтись и без афродизиака, – улыбнулась Маня.

– Не! Ну вы и извращенцы! Чего вы при мне о сексе говорите! Я же в постели с женщиной уже два года не был! – возмутился Алекс.

– Бедненький! – сказала Маня. – Между прочим, Фриде ты, кажется, понравился. А она тебе как?

Алекс покраснел.

– И это взрослый мужчина! – шутливо-укоризненно покачала головой Маня.

– Так что, и правда пойдем к Эммануилу на ящик смотреть? – спросил Алекс.

– А пойдем! – сказала Маня. – Приняли мы достаточно, радиация к нам не пристанет. Только я бы дозиметр все-таки взяла.

– А у тебя есть? – спросил Макс.

– Папа в Чернобыле работал. Конечно, есть.

– Отлично, – сказал Алекс. – А, может, мне с вами не ходить?

– Что так? – поинтересовался Макс.

– Да Эммануил может меня уболтать в ящик прыгнуть, – грустно признался Алекс. – Он, сука, языкастый.

– Мы тебя в обиду не дадим, – заверила Маня.

 5

Эммануил жил в старом трехэтажном одесском доме. В дальнем конце дворика чудом сохранился фонтан конца девятнадцатого века. Конечно, не работающий. Во двор вели ржавые, распахнутые настежь и покривленные чьей-то чудовищной силой железные ворота. Покривленные настолько, что закрыться они уже не могли. Посреди двора лежала большая лужа, отражающая в небо светящиеся окна квартир. Когда Макс, Алекс и Маня вошли во двор, из лужи пила большая рыжая кошка, действительно местами лысоватая.

– Да он тут чернобыльский зоопарк скоро разведет, – сказала Маня, поеживаясь.

– Ну тогда ему придется стать главным экспонатом, – ответил Алекс.

– Я совершенно забыл, в какой подъезд нам нужно. Помню, что квартира восемнадцать.