Эпидемии, войны, геноцид, перегибание палок во внутренней политике. В истории Европы не раз и не два случались периоды, когда отдельные регионы вымирали, а в остальных жизнь едва-едва теплилась. По улицам опустевших городов и деревень бродили волчьи стаи, медведи устраивали берлоги в садах, отупевшие от голода крестьянки относили беспомощных детей в лес, а пережитки людоедства давали о себе знать до начала промышленной революции. Череда апокалипсисов оставила след на генном уровне. Источники страха остались в прошлом, но память о них сохранилась. Невозможно поверить, что кошмар больше не вернется. Лучше считать, что где-то все это, пусть и не в прежних масштабах, но есть. В Бирме, России или тропических джунглях.
Интересно – в этом мире будет так же? То, что я видел в Межгорье, напоминало о самых мрачных страницах земной истории. Территория, на которой сохранились считаные проценты от прежнего населения. Вымерший край – от людей остались лишь дома и начавшие зарастать сорняками поля.
И еще здесь встречались серые тени, следившие за нашим отрядом с безопасной дистанции. Иногда это были запуганные до животного состояния люди, но чаще – волки или одичавшие собаки.
Летом, когда мы только сюда перебрались, живности было мало. Даже Люк – охотник от Бога – иногда мог полдня провести на холмах и возвратиться с пустыми руками. Удачным днем считался такой, когда удавалось взять полдюжины голубей, фазана или пару-тройку рябчиков. Но природа не терпит пустоты – животные, распуганные тьмой и армией, начали возвращаться. И, похоже, местные среди них были в меньшинстве. Альра уже не раз жаловалась, что столько волков она за всю жизнь не встречала.
Откуда хищники узнали, что место освободилось? У них свой телеграф есть? Или это просто закон природы?
Волк сам по себе не такой уж живодер. При желании может прожить на птичках, мышках, зайчиках и прочей мелочи. Даже лягушкой не побрезгует, а в голодные дни ему и майские жуки за деликатес. Но наибольший интерес у него вызывает наличие в ареале обитания копытных животных. Хватит и обычных косуль, но лучше подайте ему оленей или даже сохатых. Вот тогда начинается настоящая потеха – стайная охота. Стая – это серьезно: толпа серых может обнаглеть до состояния полной отмороженности. И тогда они не то что человека слопать готовы – медведей из берлог поднимают. Миша зверь серьезный, но при таких раскладах даже ему ловить нечего – порвут и схарчат без малейшего уважения.
Но это, конечно, крайние случаи. Для развеселой жизни волку не медведи и суслики нужны – подавай благородную дичь. Раз серые приходят в Межгорье, значит, она здесь есть, просто из-за природной осторожности и неприспособленности к новым местам старается вести себя тихо и не попадаться на глаза. А вот следов хватает. Оттиски разнокалиберных копыт и лап. Тут и сохатые поработали, и олени, и косули. Свинки бегают туда-сюда, в том числе и приличные. Зайцев и летом хватало, как и хитрых лисиц, а вот кошачьих лап не отмечалось.
Тигры? Рыси? Понятия не имею. Можно спросить, но не хочется рот раскрывать. Устал. Сижу в фургоне, под парусиновым тентом, закутанный в теплую одежду, но все равно дорога утомляет. Рессор нет, трясет неимоверно, сырость до костей пронизывает. Каково тем, кто верхом меня сопровождает? Хотя они-то здоровые, а не такие задохлики, как я.
Нет, пусть трудно, но ни о чем не жалею. Какая у меня альтернатива? Трястись от пронизывающих сквозняков в замке, выслушивая очередного шарлатана и замечая все новые и новые признаки телесного разрушения. Впервые поднявшись после комы, я смог сытно поесть, посетить баню, съездить на холм. Теперь мне и за три дня не управиться с таким «объемом работ». Процесс не останавливается – нехороший процесс. Надо что-то делать, но что? Может, я и сглупил, понадеявшись на одичавшего маразматика, который почти все позабыл (а скорее всего, и не помнил – с моим-то везением…). Но это шанс. Мизерный, но шанс. И я его не упущу.
Хуже всего, что послать к старику некого. А везти его ко мне опасно. Если верить епископу, тамошняя семейка запугана до такой степени, что боится нос из пещеры высунуть. Со временем, может, и улягутся страсти, но сейчас трогать аборигенов опасно. Дед может помереть от страха по дороге. И с чем я тогда останусь? С шарлатанами и рогами несуществующих волшебных зверей? Нет уж! И так иногда жалею, что не склеил ласты сразу, в том давнем бою у брода. Мог ведь остаться в памяти народной молодым и красивым, а не…
Поежившись от очередного порыва сырого ветра, я было собрался задернуть полог, из-за которого выглядывал на дорогу, но заслышал шум разговора. Рослый латник указывал рукой в сторону холма слева от дороги, а молодой, но удалой Мирул, в этом походе назначенный на роль заместителя командира (то есть меня), посматривал туда же.
Честно говоря, Мирулу в начальство выбиваться пока рановато. Нет у него авторитета, чтобы держать под ногтем два десятка неслабых вояк. Мал еще, хоть и небесталанен. В старшие выбился лишь благодаря отцу, героически погибшему при эвакуации со ставшего непригодным для жизни Бакая. Сержант Дирбз чуть колени не стер, умоляя взять его с собой, но я был непреклонен в своем решении. Дескать, поездка недолгая и проблем не предвидится, а вот в замке дел невпроворот и опытного латника отлучать от них даже на день нельзя.
На самом деле я врал. Дирбз, конечно, в роли командира смотрелся бы на сто порядков уместнее. Опыт, возраст, ум, уважение – все присутствует. Единственное – межгорцы его недолюбливают. Даже те, кто не знает о нем ничего, каким-то образом чуют герцогского служаку, а к ортарцам здесь отношение однозначно аллергическое, и перебороть это в ближайшее время не получится.
Но я оставил его не из-за этого. Кто знает, что со мной дальше будет? Дорога в такую пору и здорового доконать может, а уж такого, как я, перемелет мясорубкой. Достаточно впасть в забытье – и он тут же плюнет на приказ и развернется обратно. А мне этого не надо. Мне надо, чтобы меня довезли до пещеры в любом состоянии. Пусть даже мертвым – и на такое уже согласен. Я должен хотя бы попытаться что-нибудь сделать, а не оставаться медленно догнивать в замке.
Хесков не взял по той же причине. Не сказать что они меня сильно любят, но могут счесть, что ситуация смертельно опасна, а раз так, то сэра стража надо беречь от самого себя. Они ведь спят и видят, как бы меня спасти. Не место им здесь.
Комментариев нет