За дверью раздались голоса. Один – возражал, другой настаивал. Рыжий оборвал свою речь, насторожился. Ласковин – тоже.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвался… Колян!
Ласковин сжал подлокотники, готовый к перевороту, но Колян попросту его не заметил. Подскочив к столу, он принялся быстро сыпать словами, подавляющее большинство которых Ласковин не понимал. Во‑первых, потому что феню знал в очень ограниченных пределах, во‑вторых, потому что дикция Коляна и в прежние времена оставляла желать лучшего, а нынче, когда нижняя челюсть его непомерно раздулась…
Корвет, похоже, также мало что понимал. Но по тому, как он похлопывал по столу широкой ладонью, все сильней и сильней, человек проницательный сразу понял бы: лучше Коляну заткнуться и уйти.
Колян не был проницательным человеком. Поток «кирзух», «падл», «черножопых», «петухов» и прочего не иссякал, пока ладонь Корвета с треском не ударила по столу.
Колян осекся.
– Значит, все‑таки – твой? – сказал Ласковин в возникшей тишине.
Колян повернулся на знакомый голос, и перекошенное лицо его дернулось. И еще раз – когда бандит перевел взгляд на своего вожака.
С неприятной улыбкой Корвет извлек на свет револьвер и заточку.
– Твое?
– Угу.– Колян потянулся к револьверу, и тут кулак рыжего молотом обрушился на пальцы бандита.
Колян вскрикнул, отскочил назад, баюкая ушибленную кисть. Револьвер остался на столе.
– Подойди,– негромко сказал Корвет.
Колян не осмелился ослушаться.
Рыжий поднялся из‑за стола. Быстрое движение – и голова Коляна оказалась приплюснутой к столешнице. Испуганные глазки его пялились на Ласковина.
Свободной рукой Корвет взял заточку и поднес ее к выпученному глазу Коляна.
– Спортсмен,– произнес он тихим голосом,– пришел сегодня ко мне и рассказал, как кто‑то сунул свое хавло к нему домой. Я сказал,– рука Корвета нажимала на Коляново ухо все сильнее,– что мои бойцы такого сделать не могли. А ты – мой человек. Как же так? Выходит, ты меня подставил?
– Извини меня, Спортсмен,– повернулся рыжий к Ласковину.– Я обманул тебя!
Сказано было с чувством.
Корвет повернулся к Коляну:
– Ты подставил меня! Что за такой косяк бывает? Знаешь?
Колян пробормотал что‑то неразборчивое.
– Ах, ты не знал,– с наигранным пониманием произнес Корвет.– А теперь ты знаешь, да?
– Это не я… Братан… Барабан…
Пальцы Корвета сжались на Коляновой шевелюре, рывок – и приземистый бандит с воплем перелетел через всю комнату и шмякнулся о стену.
«Здоровый бык!» – подумал Ласковин о рыжем.
В дверь заглянул дежуривший снаружи.
– Сгинь! – сердито рявкнул Корвет и с оттяжкой, смачно пнул лежащего Коляна в живот. И еще раз – по ребрам.
– Прости меня, Спортсмен,– проговорил он с широкой улыбкой.– Ты был прав, а я – нет. Больше не повторится.
И треснул ботинком по голове Коляна. Как по мячу. Тот мгновенно вырубился.
– А над предложением моим – подумай,– другим, обычным тоном произнес Корвет.– Столько, сколько я дам, тебе не даст никто. Никто тебе настоящей цены не знает,– он усмехнулся,– кроме меня! Рад был с тобой поболтать! – Лидер «тобольцев» протянул руку.– Надумаешь – заходи.
Руку Корвета Ласковин пожал. Но без всякого удовольствия. Просто потому, что не хотел усложнять отношения. Не похоже, что Корвет хотел его убить. Хотя… может, вариант психологической обработки?
– Я был не прав,– сказал Ласковин Наташе вечером того же дня.– Придется тебе поучиться самообороне. Или выходить из дому только вместе со мной.
– Я предпочту снова заняться каратэ,– сказала Наташа.– Кстати, кое‑что я намерена в танцевальную программу включить, как ты думаешь?
Андрей пожал плечами.
– Давай начнем, не откладывая,– предложил он.
Разминалась Наташа сама. Этому ее учить не надо. Затем Ласковин отсмотрел базовую технику: стойки, блоки, удары. Терпимо, но… никак. «Балет»,– как говаривал некогда «большой сэнсэй». Балет и есть.
– Подготовься к кумитэ,– распорядился Андрей. Опустившись на ковер, постарался настроиться на нужную волну. Давненько он уже никого не учил!
Наташа экипировалась полностью: шлем, накладки, наголенники – юный рыцарь! Ласковин оглядел ее скептически и сказал:
– Потрясающе. Во‑первых, сними с рук эти нашлепки: мне ты не повредишь. И шлем тоже сними. Если я захочу тебя достать – шлем не спасет, а если не захочу – он не нужен. Нагрудник тоже сними. Оставь только обмотки на руках и наголенники.
Когда его команда была выполнена, Андрей с удовольствием оглядел свою ученицу: тонкая шерстяная ткань обтягивала ее стройное тело, подчеркивая каждый изгиб, порозовевшее лицо, слегка взлохмаченные волосы, огромные глаза, доверчивые, блестящие… Ласковин невольно покосился на ту, на портрете… Нет, его Наташа лучше. И вновь – укол в сердце: «А ты учишь ее мужскому делу!»
«Напои меня полынью…»
– Стань в стойку,– сухо, чтобы скрыть свои чувства, велел Андрей.– В любую стойку!
Наташа приняла очень низкую дзенкуцу‑дачи. Технически правильно, но абсолютно непрактично.
Ласковин покачал головой.
– Что, плохо? – спросила Наташа, покрепче сжимая кулачки.– Неправильно?
– Нет, все правильно,– сказал Андрей.– Только как ты будешь меня атаковать?
И Наташа тут же вымахнула май‑гери с опорной ноги. У Ласковина сработал рефлекс: он поймал ее за стопу, но в последнее мгновение смягчил хват. Не так уж плохо!
Совсем хорошо! Наташа не только не потеряла равновесия, но и неожиданным рывком вверх освободила ногу. Вот что значит идеальная растяжка и чувство равновесия.
– Молодец! Еще раз!
Второй удар Андрей пропустил, принял па пресс, убедился, что май‑геря грамотный, без проскальзывания.
– А теперь – йоко!
Наташа четко сменила стойку и провела высокий щелчковый йоко‑гери в верхний уровень.
– Теперь – йоко и рикен‑учи! – скомандовал Ласковин.
Все, что делала Наташа, было совсем неплохо. Для начинающей. Больше того, она избежала большей части стандартных ошибок, поскольку владела телом ничуть не хуже Андрея. Проблема была в том, что для настоящего удара недостаточно идеальной траектории. Нужен выброс энергии. Мгновенное напряжение всего, что можно. Когда трехдюймовая доска разлетается от правильного цки, кулак почти не чувствует сопротивления, отдача возникает тогда, когда доска не ломается. Нужен моментальный стресс. И еще кое‑что. Это первое. А второе: любой Наташин удар можно было предсказывать за три секунды. И с той же легкостью поймать ее на любой ложный ход. То есть работы оставалось – море.
– Ладно,– сказал Андрей.– А теперь встань, как стоишь на улице, нормально встань. Я – агрессор, собираюсь на тебя напасть. Давай, не стесняйся!
Он шагнул вперед, и Наташа тут же ударила ногой в пах. Все верно. Но и на этот раз удар был «объявлен» заранее.
Ласковин встретил: полуповорот бедер, блок голени коленом, шаг вперед и поддержка, чтобы не упала на спину.
Комментариев нет