– Ты сможешь выпрыгнуть из поезда?
– Разумеется. Если все удастся, меня переправят в Турцию, где знающие меня прежде люди подтвердят, что это именно я, а потом, как полагают те, что планируют всю операцию, меня отправят в одну из стран Ближнего Востока, где познакомят с кукловодами – с теми, кто готов платить любые деньги, чтобы взорвать Кавказ.
– Так сколько же тебя не будет?
– Может быть, полгода. Может, больше. Но я постараюсь побыстрее.
– А вдруг ты случайно встретишься с кем‑нибудь, кто видел тебя здесь?
– Исключено, но если представить себе невероятное, то узнать меня будет практически невозможно. Во‑первых, у меня не только другое имя, но и внешность, у меня будет выбрита голова, у меня будет борода. Я буду говорить на аварском, на чеченском, на арабском, если потребуется. В худшем случае кто‑то может заметить неуловимое сходство между исламистом‑фанатиком и каким‑то русским, оставшимся в Петербурге. Так что если мне будут звонить домой, отвечай, что муж в данный момент занят или ушел в магазин. На работе секретарю велено переводить все звонки на тебя. Но, думаю, проверок не будет. Самое худшее, если позвонят в дверь и спросят меня. Но это только тогда, когда кто‑то точно будет знать, что он – это я.
Вера заканчивала готовить завтрак, когда из ванной в халате вышел Володя. Он сел за стол, и тогда Вера сказала:
– Те, кто пытается руководить террористическим подпольем, вряд ли очень глупые люди.
– Я думаю, они подлые, но не глупые, – согласился Владимир.
– Если вдруг им кто‑то скажет, что их эмиссар очень смахивает на одного питерского частного детектива, они просто обязаны проверить сообщение. Если они начнут звонить, а я каждый раз буду говорить, что ты вышел на утреннюю пробежку или в магазин, все сразу станет ясно. Не лучше ли подселить сюда какого‑нибудь сотрудника, имеющего с тобой хоть какое‑то сходство? Если кто из проверяющих увидит нас, возвращающихся домой под ручку или выходящих утром из квартиры, он сразу успокоится. Если он вдруг подойдет к твоему двойнику и обратится к нему, называя Владимиром, тот будет знать, как правильно ответить. Так ведь лучше?
– Именно это мне и предлагали, я обещал подумать.
– И потом, ты ведь будешь сам знать, когда встретишь кого‑то из знакомых, и сможешь предупредить.
– Необязательно буду знать, что меня раскрыли. Так что предупредить не смогу. Может, у меня совсем не будет связи. И потом, я бы не хотел, чтобы здесь находился посторонний.
– А ты представь, что это мой телохранитель.
Глава четвертая
У них не было и двух дней для прощания. Володе оставили лишь одни сутки. День провели на работе, вернулись домой пораньше, рассчитывая растянуть последние часы, но очень быстро навалился вечер. Однако и он был испорчен. Без четверти семь в дверь позвонили.
– Не открывай, – прошептала Вера.
Но Владимир поднялся, натянул брюки и рубашку… А в дверь продолжали трезвонить. Так могла вести себя только Заморина. Ввалиться не как подруга, а как стихийное бедствие, разрушающее последние часы счастья.
– А вот и я! – закричала она с порога, протягивая Владимиру бутылку шампанского. – Простите, что не одна. Но мы просто мимо проходили.
Инна словно забыла, что она постоянно проходит и проезжает мимо, потому что живет почти в соседнем доме. Но сегодня она, очевидно, захотела продемонстрировать своего нового друга.
– Знакомьтесь, это Владик! – продолжала кричать она, выталкивая на середину прихожей крепкого молодого человека.
Сбросила шиншилловую шубку на руки Володе, снова закричала, как будто пришла в дом глухих:
– А вы что, не рады?!
– Рады, но только я в командировку уезжаю, – объяснил Владимир.
– Ну, вот мы тебя и проводим, – обрадовалась Заморина. – Далеко едешь?
– В Сибирь, а если точнее, то…
– Надолго?
– Как получится, может…
Но Инну уже не интересовал ответ, она кричала подруге:
– Бережная, ты где?! Накрывай на стол!
К разговору о командировке вернулись, когда уже открывали вторую бутылку, причем вернулся новый приятель Замориной.
– А что там, в Сибири, интересного? – спросил Владислав.
– Новый прииск открыли. Место глухое, месторождение богатое. Нужно организовать службу безопасности и обучить охрану. Вот и вызвали.
– Володя у нас частный детектив, – объяснила Заморина и напряглась. – Прииск – это где бриллианты добывают?
– Бриллианты добывают в ювелирных салонах, – объяснила Вера, – алмазы – в карьерах, а на приисках – золото.
– Тоже неплохо, – согласилась Заморина.
Гости пробыли недолго. Подруга словно куда‑то спешила, а ее друг почти весь вечер молчал. Кроме вопроса о Сибири, он задал Володе еще один: не хочет ли он встретиться после командировки, чтобы расписать пулечку?
После ухода гостей муж посмотрел на Веру и спросил:
– Ну как тебе Владик?
– Мутный какой‑то…
Ночью включился факс. Из него начала выползать бумажная полоса. Володя включил бра и протянул руку.
– Не надо, – попросила Вера, – не хочу, чтобы нам что‑то мешало. Сегодня достаточно одной Инки.
Но Владимир уже читал текст сообщения. Прочитал и протянул лист бумаги Вере.
– Это из Киева, – пояснил он.
Вера взглянула на текст.
«На ваш запрос сообщаем, что гражданка Смешко Оксана Витальевна 1985 г. р. под стражей не содержится, следственные действия на предмет ее участия в каком‑либо преступлении не производились ввиду отсутствия сведений о ее противоправных действиях. Дополнительно сообщаем, что гражданкой Смешко два года назад был утерян паспорт (предположительно украден). В хищении паспорта гр. Смешко подозревает гр. Зозулю В. Н., с которым некоторое время сожительствовала. В настоящее время гр. Зозуля находится в розыске. По некоторым сведениям, он пребывает в Западной Европе. Прежде гр. Зозуля был известен как брачный аферист, кроме того, он подозревается в убийстве своей сожительницы и завладении ее имуществом. По непроверенным сведениям, может представляться, как Денис Оноприенко, Сергей Здор, Владислав Курень.
По присланной вами фотографии гр. Смешко опознана гр. Черновол Олена Оликсиевна 1984 г. р., также находящаяся в розыске за многочисленные мошеннические действия в составе устойчивой преступной группы. Предположительно знакомая Зозули В. Н.».
Пока Вера знакомилась с присланным факсом, из аппарата полез еще один лист, на котором размещалась размытая фотография, очевидно, сделанная для паспорта.
Под фото стояла сделанная ручкой подпись.
«Снимок подозреваемого Зозули».
Владимир начал вглядываться в размазанный черно‑белый отпечаток, а потом удивленно произнес:
– Слушай, а это случайно не друг твоей Замориной?
Вера посмотрела, но особого сходства не обнаружила. Кинула взгляд на циферблат часов – начало второго. И тогда взяла в руки мобильный. Инна отозвалась не сразу.
– А мы в клубе зависаем, – радостно сообщила она. – Дома все равно скучно, да и вы какие‑то как не родные сегодня. Вот мы и решили немного повеселиться.
Комментариев нет